Что же ему делать?..

Он знал, как поступить, когда вернулся с острова, и продолжал держать в секрете все, что там обнаружил. Вначале он собирался обо всем сообщить Мэрфи, с тем чтобы того, а не его, волновали вопросы этики.

Но позже оказалось, что это не так просто, и Дуглас сделал все, чтобы сбить Ричарда Мэрфи со следа. Да, Ино когда-то жила там, сказал он ему, но теперь ее там больше нет. Женщина, с которой разговаривал Сэм, говорила правду.

Он совсем сошел с ума. Почему он вдруг стал защищать женщину, которая так обошлась с ним? Ведь он рисковал карьерой. Никакой благодарности за это от нее не дождешься! А если вскроется истина, Ричард тут же уволит его.

Но рассказывать эту историю матери было просто невыносимым делом. Она принимала так близко к сердцу все новости о Шарон. Это еще раз доказало, как она переживала ее внезапное исчезновение. Поэтому Дуглас испытывал угрызения совести, скрывая правду.

Бэтси же воспринимала все совершенно равнодушно. Она не видела никакого смысла в попытках вернуть известность бывшей кинозвезде. Хорошо, если бы Мэрфи тоже стал так думать. Тогда Дуглас перестал бы себя чувствовать лжецом.

Он позавидовал брату Брюсу, который никогда не попадал в подобные переделки. С тех пор, как ему позволили сесть на лошадь, его самым любимым делом стало скакать по полям поместья со сворой охотничьих собак. Именно таким хотел видеть отец Дугласа. Без излишних амбиций и довольным выпавшей на его долю судьбой.

Дуглас не относился иронично к увлечениям брата. Просто они были разными. И в последнее время он даже сомневался, правильно ли он выбрал для себя карьеру. Особенно с тех пор, как вернулся с Сан-Педро и обнаружил, что не лишен сочувствия к принятым другими решениям и стилю жизни.

Для Мэрфи подобное проявление «чувствительности» было непрофессионально. Босс, который когда-то был газетчиком, не считал нужным щадить чьи-либо чувства. Нельзя проявлять жалость, постоянно поучал он Дугласа. В существующем мире это чрезмерная роскошь.

Но как мог Дуглас позволить себе раскрыть секрет Шарон средствам массовой информации? – неоднократно спрашивал он себя. Ведь она имела право жить так, как хочет. Попасть в лапы журналистов станет для нее настоящей трагедией!

Майкл...

Воспоминание о нем заставило Дугласа глубоко задуматься. Интересно, как отнесется мальчик к образу жизни матери, когда вырастет? Сейчас он особенно не задумывается над тем, почему у него нет отца и братьев или сестер. Но со временем он обязательно начнет задавать вопросы.

Дуглас усмехнулся. По его оценке, лет через пять Майклу исполнится четырнадцать или пятнадцать, и тогда возникнут проблемы у его матушки. Он уже скоро начнет, например, спрашивать, почему с ними не живет отец? И почему тот не проявляет никакого интереса к собственному сыну?

Дуглас тяжело вздохнул, с досадой стукнув кулаком по оконной раме. Так или иначе, он сделал все, что от него зависело, чтобы защитить их. Что в Шарон и Майкле присутствовало такое, что вызывало сильную симпатию? А может, существовало еще что-то? Он никогда об этом не узнает.

Внезапно тишину квартиры прорезал настойчивый звонок. Взглянув на часы, Дуглас увидел, что не было еще восьми. Наверное, это Бэтси, подумал Дуглас без особого воодушевления. Иначе привратник обязательно уведомил бы его.

По-видимому, она попыталась открыть дверь ключом, который он дал ей шесть месяцев назад. Но вчера ночью он перед сном закрыл дверь на задвижку.

Дугласу не хотелось никого видеть, но он тут же передумал. Если он не откроет дверь, Бэтси сразу же спустится к привратнику и начнет вызывать его по домофону. И что тот подумает, зная, что хозяин квартиры дома?

Звонок неистовствовал, пока Дуглас медленно тащился к двери. И это явно недобрый знак, означавший, что их отношения с Бэтси испортились. Возможно, это оттого, что они ни разу не спали вместе со времени его возвращения. Она не была чрезмерно страстной, но считала своим долгом полностью удовлетворять его сексуальные потребности.

– Ты почему не отворял? Принимал душ? – Бэтси напористо потребовала ответа у открывшего дверь Дугласа, окидывая внимательным взглядом его взлохмаченные волосы и халат. – А может быть, – добавила она игриво и облизнулась, – может, ты ожидал меня в постели?

О Боже, только не это!

Дуглас сдержался, чтобы не сказать, что он думает по этому поводу, и натянуто улыбнулся.

– Если бы у меня было время, – пробормотал он, наблюдая, как, закрыв дверь, она направилась на кухню, – хм... я как раз готовил кофе. Хочешь?

– Если у тебя будет время, – с иронией заметила Бэтси, не скрывая раздражения. – А где ты был вчера вечером? Я думала, ты придешь на вечеринку к Натали. Я приехала к ней и, не найдя тебя, попросила одного из ее братьев отвезти меня домой.

Дуглас мысленно выругался.

– О Боже! Мне очень жаль. – Забыв о вечеринке, он искал одиночества, весь вечер провел в ближайшем баре и только помнил, что было очень поздно, когда вернулся. – Меня не было дома.

– Я знаю, – процедила Бэтси сквозь зубы, – я звонила тебе. Несколько раз. Судя по тому, как выглядишь, ты провел бурную ночь.

Дуглас посмотрел на нее.

– Ничего подобного, – проговорил он тихо, – мне кажется, в полночь я уже спал. Просто очень устал.

Девушка прикусила губу.

– Но ведь ты мог позвонить!

– В двенадцать часов ночи? – голос прозвучал уверенно и сурово. – Разве ты находилась там так долго?

– Да нет. Но все же ты мог прийти к Натали в любое время. Она бы не обиделась. У нее на вечерах так принято.

– Но я очень устал, – медленно повторил Дуглас, осознав с запозданием, что мог соврать, сказав, что звонил ей. Но ему было не до того. Ему не хотелось лишний раз обижать Бэтси.

– Ну ладно, Дуг... Придется простить тебя. Хотя я не знаю, что отвечать, когда знакомые спрашивают, не расстались ли мы еще. Ведь мы с тобой не провели ни одной ночи вместе с тех пор, как ты вернулся с островов. – Она помолчала, прикусив верхнюю губу. Затем продолжала: – Возможно, ты злишься на то, что произошло в Ноулэнде? Почему ты так изменился? Но я все еще люблю тебя. Честное слово!

Дуглас насторожился. С минуту он думал, что с головой у него не все в порядке. Он только намеревался объявить Бэтси, что их отношения должны на какое-то время прекратиться, а тут она сама заговорила о чем-то подобном. О чем это она? Что произошло в их имении? Дуглас недоуменно посмотрел на нее. Но она, видимо, неправильно поняла его взгляд.

– Конечно, твоя мать все тебе рассказала, – воскликнула Бэтси, выпрямляясь, – но, я думаю, ты не можешь обвинять меня. Я сильно обиделась, когда ты, уехав, не взял меня с собой. Ты не желал этого, тем самым лишив меня удовольствия.

Дуглас усмехнулся:

– Но там я работал, Бэт.

Она вздохнула:

– А чем я могла тебе помешать? – губы ее искривились. – И мне ничего не оставалось... Поэтому ты отправил меня в Ноулэнд. Чтобы не чувствовать себя виноватым за то, что оставил одну.

Дуглас разозлился.

– Я думал, тебе приятнее будет провести уик-энд за городом. Что здесь плохого?

Девушка пожала плечами:

– Ничего. Там очень приятно, и Брюс был очень мил. Он так хорошо встретил меня.

– Брат мил? – недовольно переспросил Дуглас.

Бэтси виновато потупилась:

– Я не думала, что так получится, Дуг. Даю слово. Но... когда он прижал меня в библиотеке – мне стало очень неудобно.

Теперь Дуглас начал кое-что понимать. Но девушка ошибалась – Фелисия ничего ему не говорила. Леди Ирвин никогда не стала бы дурно говорить о своих детях, кроме, пожалуй, случаев, когда речь шла о чрезвычайно серьезном деле.

– Ну-ка, расскажи мне обо всем подробнее, – потребовал Дуглас.

Девушка стала растерянно переминаться с ноги на ногу.

– Ничего особенного не произошло. Когда Фелисия вошла в комнату, она застала нас на диване. Мы только целовались. Господи, никто меня не соблазнял.