Когда это случилось в первый раз, Аю удивилась. Во второй насторожилась. А в третий решительно заявила мужику, что уходит от него. Он так удивился, что даже не успел ничего возразить. Аю оказалась проворнее. Она схватила заранее сложенную сумку со своими нехитрыми пожитками, демонстративно положила толстое обручальное кольцо на крышку секретера и была такова. Больше она своего мужа с тех пор не видела.

Он не искал с ней встреч. А она вычеркнула его из своей жизни как нечто ненужное и даже вредное. Ей было все равно, жив он или умер. Но она полагала, что скорее жив, чем мертв. Думала она про него очень редко. Можно сказать, вообще никогда не думала. Короткое замужество не оставило в ее душе глубокого следа. Она совершила ошибку, выйдя замуж не за того человека. Что же, она вовремя исправила эту ошибку. Так что переживать не о чем. А в остальном пусть все идет как идет.

К тому же в этот вечер у Аю было достаточно поводов для огорчения и без этой истории пятилетней давности с ее глупым замужеством. Если она и вспомнила про мужа, то лишь потому, что еще один человек нанес сегодня ей жестокий удар. Аю просто не верила в то, что все это происходит именно с ней. У нее в голове не укладывалось, как можно быть таким лицемерным и двуличным.

Аю закончила петь и вышла из зала. Публика вяло аплодировала ей вслед, но Аю было все равно, хлопают они ей или нет. Всегда было все равно, а сегодня и подавно. Люди пришли в ресторан, чтобы получать удовольствие от жизни. Если бы она им совсем не нравилась, то ее давно бы уже прогнали. А если она все еще здесь, значит, она поет не так уж плохо.

А еще она знала, что эта работа дает ей стабильный источник дохода. Дает возможность жить так, как ей нравится. Дает ей независимость. И кроме того, Аю любила бывать на публике. Любила, когда ее окружали красивые вещи. И поэтому любила свою работу в ресторане, которую многие сочли бы малопрестижной или вовсе унизительной.

– Как ты, Птичка? – пробегая мимо, спросила у нее Наташа – женщина-змея, выступающая следующим номером программы. – Все щебечешь?

Наташа не могла забыть, как Аю в первый раз заговорила по-вьетнамски. На Наташу этот язык произвел неизгладимое впечатление. И с тех пор она иначе не называла Аю – только Птичка.

Аю улыбнулась приятельнице. У них еще будет время поговорить, когда Наташа закончит свое выступление и вернется в их гримерную. Вот только вопрос, захочет ли Аю выложить Наташе то, что накопилось у нее на сердце за эти дни? Наташа была очень славной, но на жизнь смотрела очень просто. Так что вряд ли бы она поняла и разделила чувства Аю.

Чтобы пройти к гримерной, которую они делили с Наташей, певице нужно было пройти через задний ход ресторана. Он был открытым. Что не слишком-то удобно, особенно зимой, ранней весной или, наоборот, поздней осенью, когда темнеет рано, да еще вдобавок с неба зачастую сыплется мелкий противный снежок или падает холодный дождь. Пробеги пару раз по двору в такую погоду, и от роскошной сценической прически, держащейся на лаке и многочисленных булавках, ничего не останется.

– А это очень и очень обидно, – пробормотала Аю, глядя на падающие сейчас сверху хлопья мокрого снега.

Когда она выходила на сцену, снег еще только начинался. А сейчас он валил вовсю.

– Хорошо, что мне сегодня уже больше не надо выступать.

Ведь каждый раз Аю сооружала у себя на голове нечто грандиозное, что одновременно напоминало вавилонскую башню и прически японских гейш. Вообще, сценический костюм Аю привел бы в ужас любого человека, мало-мальски знакомого с Востоком. Платье у нее было чисто китайским – шелковым, узким и с разрезами по бокам. Туфельки-сабо на пластиковой подошве, присланные доброй бабушкой из родного Вьетнама. В прическе Аю торчали деревянные шпильки, цветы и позвякивали колокольчики. А макияж состоял всего из трех цветов – белого, черного и алого.

Пробегая через двор, Аю внезапно замерла. Да, сейчас была зима, смеркалось рано. И под вечер во дворе было почти совсем темно. Поэтому, когда Аю показалось, что она видит в воротах силуэт человека, сердце у нее внезапно ушло в пятки. А потом оно, наоборот, быстро-быстро застучало. Аю кинулась бежать так быстро, что потеряла одну свою туфельку. Но ей было все равно. Плевать на бабушкины сабо, плевать на босую ногу, проваливающуюся в холодную снежную жижу. Скорей бы только добраться до своей гримерки!

– Что с тобой? – удивилась Оксана – еще одна звезда вечернего шоу в ресторане «Шао– Линь». – Ты вся бледная. И вообще, выглядишь так, словно покойника только что увидела.

Аю с трудом отдышалась и выдавила из себя:

– Почти.

– Что почти?

– Почти покойника.

– В смысле?

– Мне показалось, что я видела своего бывшего мужа. Только он был жив. Стоял в проходе между домами и смотрел на меня!

Оксана пожала плечами.

– Странная ты, Аюшка. Другие бабы за мужика глотку друг другу готовы перегрызть. А ты мало того что удрала от него, так теперь еще и паникуешь, что он тебя нашел.

Аю постаралась взять себя в руки. Она и сама не понимала, почему так разволновалась. Ну, муж. Ну, пришел. Ну и что тут такого особенного? Расстались они давно и в принципе, можно сказать, мирно. Во всяком случае, никаких попыток к сближению он все эти годы не делал. И вообще, никак не давал о себе знать. Хотя отлично знал, как найти бывшую супругу. А раз он этого не делал, значит, никаких чувств у него к Аю не осталось. И чего вдруг он явился?

– Нет, – помотала головой Аю, прогоняя навязчивое видение. – Это был не он. Конечно, не он! Мне просто показалось.

– Хочешь, пойдем и посмотрим? – предложила ей великодушная Оксана.

Некоторое время Аю колебалась. Но затем любопытство взяло верх над всеми остальными чувствами, и она выпалила:

– Хочу!

Девушки выскользнули из гримерной и оказались во дворе.

– Ну? И где тут твой муж?

– Вон там стоял.

– Там никого нет.

– Это сейчас нет. А тогда был!

Оксана посмотрела в ту сторону.

– Слушай, а ты уверена, что там был именно твой муж? Может быть, человек, похожий на него? Или там просто стоял кто-то, кого ты из-за пелены снега приняла за бывшего мужа?

Аю уже и сама ничего не знала. Девушки вернулись в гримерную. Потом пришла Наташа, которая по дороге никого во дворе не заметила.

– Какой муж! – подняла она Аю на смех. – Нужна ты ему! Небось уже сто раз другую бабу нашел. И нечего тебе о нем вспоминать! А даже если и не нашел, то уж точно не приперся бы в такую погоду, чтобы только повидать тебя издали. Придумаешь тоже!

Постепенно Аю совсем успокоилась. Но уже выходя из здания ресторана и направляясь к подземке, услышала позади себя громкие крики.

– Убили! Помогите! Человека убили!

Аю бросилась назад. Да и как иначе? Кричали-то из ее родного ресторана. И сделать вид, что ничего не слышит, она не могла.

– Кого убили? – ворвалась она в фойе. – Что случилось?

Вообще-то, для официантов, поваров, да и для артистов существовал служебный вход. Только им они по существующим в ресторане правилам могли пользоваться. Дирекция строго-настрого давала этот наказ каждому, кого принимали на работу в «Шао-Линь». Но сейчас Аю просто забыла о запрете. Да и не было до нее никому никакого дела.

Все люди, в том числе и охранники ресторана, столпились возле бьющейся в истерике женщины. Рядом с ней растерянно метался какой-то холеный упитанный мужчина – то ли муж, то ли друг этой женщины. Он пытался дать женщине воды, сигарету, коньяк и одновременно допросить ее. Но женщина только кричала:

– Убийство! Помогите! Там! Там!

И трясущейся рукой тыкала в направлении того самого дворика, по которому Аю и ее товарки пробегали сегодня минимум дважды.

– Где? Где это случилось? – бессмысленно топтались возле мечущейся женщины охранники. – Где убийство?

– Там! На заднем дворе! Он там лежит!

От этого у Аю тревожно заныло сердце. И она одной из первых бросилась туда.

Выйдя снова в холодный, продуваемый всеми сквозняками и ветрами дворик, Аю поежилась. Он никогда ей не нравился – этот дворик. А уж после того, что она услышала об убийстве, пропади он вовсе пропадом. И все-таки Аю шла вперед. Ее гнало безотчетно тревожное чувство. Ей казалось, что все происходящее сегодня вечером в ресторане так или иначе связано с ней.