Вы напрасно думаете, что глухой человек постоянно находится в тишине. Нет, вовсе нет; он ничего не знает о тишине, он ничего не может знать о тишине. И вы напрасно думаете, что слепой человек постоянно находится в темноте. Он ничего не может знать о темноте, потому что для того, чтобы видеть темноту, зрение необходимо так же, как для того, чтобы видеть свет. И свет и темнота — это опыт зрительного восприятия. Слепой человек ничего не может сказать о свете, и он также ничего не может сказать темноте.

Вы когда-нибудь были в отношениях учитель-ученик? Только в таком случае вы можете понять, что это такое. Это опыт, потрясающий опыт — но вы должны погрузиться в него, погрузиться полностью. Вы должны полностью раствориться в нем, опьянеть от него, только тогда вы почувствуете его вкус.

Кришнамурти против всех мастеров. Объясняется это тем, что он воспитывался очень авторитарными людьми. Это были не мастера — может быть, учителя, но не мастера. Его воспитывали теологи, они хотели сделать из него мессию. Они хотели создать мирового учителя и пытались подогнать его под этот образ. Никогда прежде ни один человек не подвергался подобному принуждению и насилию.

Будда стал мессией в результате своего собственного поиска и роста. Христос стал Христом по своей собственной воле. Прежде было как раз наоборот — Будда должен был добиваться, чтобы его признали мессией. Никто не хотел признавать его; люди, как всегда, отрицали, отвергали. Они распяли Иисуса, потому что он объявил себя Христом.

С Кришнамурти все было наоборот. Он не имел никакого понятия, что значит — быть Христом или Буддой. А эти бестолковые теологи, Лидбитер, Анни Безант и другие, пытались сделать из него мессию — они занимались созданием мессии. Они очень строго муштровали его — он был под постоянным контролем, под постоянным наблюдением, ему не давалось никакой свободы. Они сами решали, что он должен надевать, в котором часу ложиться и во сколько вставать, и какие молитвы читать — рано утром, в три часа утра – и это маленькому ребенку...

Они завладели им, когда ему было всего девять лет; и начали мучить бедного ребенка. И не только это, они даже заставляли его писать книги; они сами писали эти книги, Кришнамурти не помнит даже, когда он написал свою знаменитую книгу «У ног мастера». Он вообще не помнит, чтобы он писал ее. Как девятилетний ребенок мог написать такую книгу? Но эти люди хотели доказать, что он рожден мессией, что он пришел из другого мира. Они написали книгу от его имени.

Указания приходили из высших сфер, от мастеров, обитающих на небесах, от духов — от Мастера К. Х. и других — и приходили письма. Эти люди сами писали все эти письма; никогда прежде история религии не знала такого подлога. Они делали это для того, чтобы произвести впечатление на маленького ребенка — они придумывали всевозможные трюки, разрабатывали стратегии. Кришнамурти сидел с закрытыми глазами, и письмо падало с крыши. Конечно, девятилетний ребенок верил. А кто-то просто сидел на крыше — эти люди даже были пойманы и представлены перед судом.

Письма падали мальчику на колени, и он получал указания из высших сфер.

Только подумайте, в каких ненормальных условиях он воспитывался. Ему не позволялось общаться с женщинами, или, даже если и позволялось, то только с пожилыми, с которыми у него могли быть отношения только как у сына с матерью. Но даже тогда возникали подозрения. Ему было позволено общаться с одной очень пожилой женщиной, но эта женщина полюбила мальчика. Мальчик действительно был очень красив — это была просто материнская любовь, но очень страстная. И тогда теософы положили конец этим отношениям. Они боялись — они не хотели, чтобы он вступал в какие-либо человеческие отношения, он должен был быть сверхчеловеком.

Его кормили только определенной едой. Он не мог ходить в кино, не мог играть с другими детьми; потому что это не соответствовало образу мессии. Он должен был быть сверхчеловеком. Они навязывали ему нечеловеческие формы поведения, чтобы сделать его сверхчеловеком.

Естественно, когда он стал достаточно сильным, он восстал. Когда ему исполнилось двадцать пять лет, он восстал. Он был сыт по горло этой бредовой идеей сделать из него мирового учителя. Он просто заявил: «Я не учитель, и я не мессия».

Но эта обусловленность так и осталась в его личности. Он все еще полностью не освободился от этих ужасных теософов, он все еще не изжил этот кошмар. Вот почему он против всех мастеров. Он никогда не был с настоящим мастером — он был с людьми, которые вовсе не были мастерами. Хитрые мошенники, шарлатаны, они хотели с помощью Кришнамурти подчинить себе весь мир. Они хотели манипулировать им. Это был великий заговор против человечества, и хорошо, что он восстал.

Но, я думаю, что это было слишком для него, и он не может забыть этого, не может простить этих людей. Естественно, что он против всех мастеров — я могу его понять. Если бы я был на его месте, я тоже был бы против всех мастеров.

Но сейчас я хочу спросить тебя: Ты когда-нибудь имел опыт отношений с мастером, которые вовсе не являются отношениями? Ты когда-нибудь погружался в существо мастера? Тебе когда-нибудь доводилось, хотя бы на один миг, войти в дверь, которую представляет собой мастер? Если бы это было так, ты не задал бы такого вопроса, потому что тогда все твои сомнения мгновенно исчезли бы. Тогда ты не сказал бы, что отношения «учитель – ученик» являются своего рода формой обусловленности. Если это отношения, и если это обусловленность, тогда это не отношения учителя-ученика.

Не должен ли человек, для того чтобы достичь полного освобождения, превзойти также и эту традиционную веру в учителя?

Да, человек должен превзойти любую веру; однако быть с мастером — это не вера, и не традиция. Отношения с мастером очень живые; они не традиционны. Что ты видишь традиционного во мне и в тебе, и в твоих отношениях со мной? Что в этом традиционного? Можно ли найти что-либо более анти-традиционное? Где здесь вера?

Да, есть доверие, но не вера. Вера — это подмена: вы просто обманываете себя, думая, что у вас есть доверие. Доверие — это нечто совершенно другое. Вера идет из головы, доверие — из сердца. Вера — это мысль, доверие — это чувство. Если вы чувствуете меня, вы доверяете мне. Но если вы только интеллектуально понимаете меня, тогда возникает вера. Вера делает вас последователем, а не учеником; а тот, от кого вы получаете эту веру или знание, становится просто учителем, но не мастером. В этом различие между отношениями учитель-последователь и мастер-ученик.

Мастер не учит вас, он просто делает свое существо открытым для вас и надеется, что вы сделаете то же самое. И когда два существа открыты друг другу, начинают происходить чудеса.

«Освобождение» — прекрасное слово, но оно очень часто неправильно используется. Что ты понимаешь под «освобождением»? Ты говоришь: для того чтобы достичь полного освобождения… Что ты имеешь в виду под «полным освобождением»? Ты, наверное, думаешь: «Когда-нибудь я достигну освобождения, и я буду продолжать существовать после освобождения».

Ты ничего не понимаешь. Освобождение — это не освобождение «я», а освобождение от «я». Ты должен освободиться от себя. После освобождения тебя больше не будет; ты исчезнешь навсегда. Это не будет твоим освобождением, это будет освобождением именно потому, что тебя больше не будет. Это не твое освобождение — это освобождение от тебя.

И вы должны понять, что очень сложно, практически невозможно, достичь этого самостоятельно. Нечто запредельное должно проникнуть в вас — только тогда вы сможете выйти из себя. Например, вы заснули, вы крепко спите, и вдруг звонит будильник. Звонок будильника врывается извне в ваш сон и нарушает его: вы открываете глаза.

Гурджиев говорил: «Человек — это заключенный, но он так давно живет в тюрьме, что уже забыл, что он заключенный». И эта тюрьма так велика, что он даже не ощущает, что он в тюрьме, потому что не видит ее границ. Эти границы не заметны ему — стены есть, но они очень тонки и прозрачны, они сделаны из чистого стекла, из кристально чистого стекла. И вы уже так давно живете в этой тюрьме, что думаете, что это ваш дом, что это ваша жизнь, что так и должно быть. И до тех пор, пока не придет кто-то извне и не скажет вам: «Это — тюрьма, и я знаю, что такое свобода», — у вас не появится даже желания освободиться.