Ничего замечательного. Требовали баниосов, но они не явились: рассердились, вероятно, на нас за то, что мы пригрозили отбуксировать их лодки прочь, как только они вздумают мешать нам, и вообще с ними стали действовать порешительнее. Они привезли провизию и, между прочим, больших круглых раков, видом похожих на пауков. Но эти раки мне не понравились: клешней у них нет, и шеи тоже, именно нет того, что хорошо в раках; ноги недурны, но крепки; в средине рака много всякой дряни, но есть и белое мясо, которым наполнен низ всей чашки.
Вечером была всенощная накануне Покрова. После службы я ходил по юту и нечаянно наткнулся на разговор мичмана Болтина с сигнальщиком Феодоровым, тем самым, который ошибся и вместо повестки к зоре заиграл повестку к молитве. Этот Феодоров отличался крайней простотой. "Смотри в трубу на луну, – говорил ему Болтин, ходивший по юту, – и как скоро увидишь там трех-четырех человек, скажи мне". – "Слушаю-с". Он стал смотреть и долго смотрел. "Что ж ты ничего не говоришь?" – "Да там всего только двое, ваше благородие". – "Что же они делают?" – "Ничего-с". – "Ну, смотри". – "Что ж это за люди?" – спросил Болтин. Тот молчал. "Говори же!" – "Каин и Авель", – отвечал он. "Вот еще заметь эти две звезды и помни, как их зовут: вот эту Венера, а ту Юпитер". – "Слушаю-с". – "И если что-нибудь с ними случится, донеси". – "Слушаю-с". И он серьезно стал смотреть в ту сторону. Чрез минуту я спросил его, в каких местах он бывал с тех пор, как мы вышли из Англии. Он молчал. "Говори же!" – "На Надежде" (Мыс Доброй Надежды). – "А до этого?" – "Забыл". – "Вспомни!" Он молчал. "Где же?" Молчал. "Ну припомни названия разных вин, так доберешься". Молчание. "Какие же есть вина?" – "Пенное". – "Ну а французские?" – "Ренское". – "А мадера?" – "Точно-с, есть и мадера. Мы и сами там были", – добавил он. "А что же звезды?" – вдруг спросил Болтин. Феодоров беспокойно оглянулся: хвать – одной нет; она уже скрылась за горизонт. "Где же?" – "Только одна осталась". – "А где другая?" – "Не могу знать". – "А как ее зовут?" Молчание. "Ну, как?" – "Мадера", – подумав, отвечал Феодоров. "А другую?" – "Питер", – сказал он. И это было нам развлечение, за неимением других.
