Дзэн принес с собой совершенно иной подход. Это не мораль. Здесь не делается упор на твои поступки. Здесь делается упор на тебе. Если ты совершаешь правильные поступки по неправильным причинам, они становятся неправильными. Кто-то боится ада и из-за этого страха посещает церковь каждое воскресенье. Это так утомительно: слушать все того же священника, все те же слова Ветхого Завета и все ту же древнюю чушь. Так что большинство посетителей церкви спят крепким сном во время заутрени - это очень набожный сон.

***

Один человек то и дело похрапывал в церкви... Священник всполошился. Он отвел этого человека в сторонку и сказал ему:

- Я ничего не имею против сна. В том, что человек спит, нет ничего антирелигиозного... но храпеть - это, пожалуй, чересчур...

- А разве храп антирелигиозен? - спросил его этот человек.

Священник сказал:

- Нет, я вовсе не хочу сказать, что храп - антирелигиозен. Я просто говорю, что из-за вашего храпа все прихожане не могут выспаться. И это создает массу проблем. У меня только три проповеди, которые я повторяю всю жизнь. Никто их не слушает - что же мне делать? Начать оригинальничать и пытаться найти новый материал... но ведь никто до сих пор не возражал, никто ничего не спрашивал. Это доказывает, что все прихожане крепко спят. Да и эти три проповеди - не мои. Они перешли мне по наследству от моего предшественника. Вручая их мне, старый настоятель сказал: "Этого вполне достаточно. Не ищи себе хлопот. Все прихожане появляются в церкви лишь для того, чтобы хорошенько поспать. Следи только за тем, чтобы никто не храпел". Вот видите, ваш храп убивает меня. Если люди начнут слушать, рано или поздно они все поймут. "Этот парень все время крутит одну и ту же пластинку", - скажут они. Так что прошу, во имя Господа, спите сколько угодно, но только не храпите!

***

Все религии ориентировались на поступки: "Не делай этого, не делай того". Все это заповеди, приказы. Но вопрос стоит не о ваших поступках, а о вашем существе. Находиться в сознательном состоянии и, не задумываясь, делать все, что исходит из твоего существа, - значит поступать верно. Если это не спонтанный сознательный ответ, он не верен, даже если весь мир утверждает противоположное. Исток - вот истинный критерий.

Ум может быть и тем, и другим. Он может быть рабом - как у миллионов людей. Но очень редко, когда ум освобождается от объектов, желаний, злости, он становится пустым пространством - не-умом.

Можно сказать и так: если ты действуешь через ум - ты не прав, если ты действуешь через не-ум - ты прав.

Хайку Басё:

Рождение искусства... песня с рисовых полей, хор из ниоткуда.

Если ты абсолютно безмолвен, тогда все, что происходит в этом безмолвии, приобретает новый цвет. Это становится рождением любого искусства. "Песня с рисовых полей" - в ней не так уж много музыки. Бедные крестьяне... просто, чтобы труд не казался таким монотонным, они поют хором. Но человек безмолвия может придать алмазный блеск любому камню: "песня с рисовых полей, хор из ниоткуда". Сам он хранит полное безмолвие, и потому ему интересно знать, откуда доносится хор голосов. Все бытие внезапно превратилось в хор - в прекрасную симфонию. Наша жизнь может обратиться в музыку, в поэзию, в произведение живописи... в мистику. И это верный способ прожить жизнь. Верный, потому что, живя так, приходишь к своим истокам.

Маниша спрашивает:

Наш любимый Учитель,

Что есть потребность понимать?

Маниша, потребность понимать заложена в самой твоей природе. Тайна бытия хочет, чтобы ты стала ее партнером. Тайна бытия не хочет, чтобы ты оставалась снаружи, она приглашает тебя в свой храм. Снаружи - жара, внутри - прохлада.

Потребность понимать - это неотъемлемая часть твоего разума. Разум желает знать, кто находится там, внутри; откуда приходит любовь, слезы, смех? Никто не хочет пребывать в неведении относительно устройства собственного жилища.

Потребность понимать - единственная надежда человека. Без этой потребности не будет музыки, не будет поэзии, не будет танцев. Останется лишь глубокая грусть - самоубийственная грусть, так как смысл жизни будет утрачен. Но, к счастью, этой потребности нельзя научиться у кого-то другого. Эта потребность находится в тебе. Она всегда была там - возможно, в подавленном состоянии, но в нужный период, в нужное время, в нужный момент при встрече с человеком знания она вновь заявит о себе. Это и есть признак, что ты встретил учителя.

Меня все время спрашивают: "Как определить, встретили ли мы учителя?" Если, встретив человека, ты чувствуешь, что тебе хотелось бы находиться с ним в одном пространстве, в одной радости, в одной песне, значит, в тебе проснулась потребность в понимании. Эта потребность делает тебя учеником, а там, где ученик, там и учитель. Ученик - зерно, учитель - цветок.

А сейчас пришло время Анандо...

Ольга Ковальская беседует за чашечкой кофе со своей подругой, Розой.

- Я тебе скажу, - говорит Ольга, - телевидение - это глупое изобретение.

- Почему это? - спрашивает ее Роза, жуя печенье.

- Да потому, отвечает Ольга, - что там только и видишь: насилие и секс, секс и насилие.

- Ну да, - говорит Роза.

- Меня уже тошнит от всего этого, - продолжает Ольга. - Когда бы я вечером ни включила телевизор, я вижу лишь насилие.

- Тогда зачем включать? - интересуется Роза.

- Да, но если он не включен, - отвечает Ольга, - сексом хочет заниматься Ковальский!

***

Великолепная Глория встречается с Грязным Робином, импресарио шоу-бизнеса, и просит его посмотреть ее номер.

Она кладет на пол большой апельсин и начинает раздеваться, танцуя под звуки чувственной мелодии. Полностью обнажившись, она под самые энергичные аккорды садится на пол в шпагате, а когда поднимается, апельсина на полу уже нет.

- Фантастика! - кричит Грязный Робин. - Сногсшибательно! Я могу договориться о работе в парижском ночном клубе. Прямо с завтрашнего дня!

- Нет, только не Париж! - нервно заявляет Глория, и Робин устраивает ее на работу в Берлине.

Через две недели он звонит Глории по телефону.

- Хорошие новости! - радостно выпаливает он. - Я договорился о твоих гастролях в Гамбурге, Риме, Каире и Париже!

- Нет, нет, только не Париж! - говорит ему Глория.

- Но почему же, черт подери, не Париж? - злится Робин.

- Понимаешь ли, - говорит Глория извиняющимся тоном, - в Париже моя мама дает тот же номер, только вместо апельсина у нее арбуз!

***

Ковальский и Забрицкий идут по нью-йоркской улице, и Забрицкий рассказывает, как он ненавидит итальянцев.

- Грязные макаронники, - ворчит он, - вечно шумят без толку и порют всякую идиотскую .....! Я только о том и мечтаю, чтобы они убрались назад, в Италию!

Тут два поляка сворачивают за угол и наталкиваются на старика Луиджи, играющего на скрипке, рядом с которым пляшет маленькая обезьянка со шляпой в руках.

Луиджи действительно выглядит как иллюстрация к словам Забрицкого - на нем грязная, запятнанная спагетти куртка, сережка в ухе, и он громко поет итальянские песни.

Ковальский поражен, увидев, как его друг кладет в протянутую обезьянкой шляпу долларовую купюру.

- Зачем ты это сделал? - спрашивает Ковальский, как только они отошли от Луиджи на несколько шагов. - Я думал, ты действительно ненавидишь итальянцев.

- Все верно, - отвечает Забрицкий, - но пока они маленькие, они такие хорошенькие!

Анандо...

Погрузись в тишину.

Закрой глаза.

Почувствуй, как замерло твое тело.

А теперь собери свое сознание, превратив его в стрелу, обрати свой взгляд внутрь себя.