– А кушал он хорошо? А вы ему ботинки переодеть не забыли?

– Веретенникова! Опять она на телефоне висит! Иди работай, клиент пришел!

– Иду, Эльза Федоровна!

«У, разоралась, старая ведьма», – думала Ксюха, проходя мимо климактеричной администраторши и направляясь в зал. На ходу она поправила недавно остриженные волосы, подмигнула себе в зеркало и, надев профессиональную улыбку, помчалась к дальнему столику.

Клиент действительно пришел. Он был тут уже не в первый раз, и Оксана удивлялась тому, как мог такой респектабельный на вид мужчина стать постоянным клиентом такого захудалого ресторана. Тем не менее, это было так. Он приходил сюда каждый день в семь вечера и садился за дальний столик у окна, неизменно смотря на моросящие осенние дождики, пока она не подходила к столу и не интересовалась: «Чего кушать будете?»

Вопрос был праздный, так как клиент всегда кушал одно и то же, и Оксана вполне могла бы нести ему заказ сразу же. Но ей почему-то доставляло странное удовольствие говорить с ним и смотреть в его мрачные глаза, как будто для нее там была приготовлена какая-то история.

Пока клиент меланхолично поглощал свой ужин, Ксюха смотрела на него из-за занавески, удивляясь пустоте его взгляда и двигающимся под смуглой кожей желвакам.

Мужчина был не красавец. Резкие черты лица, высокий лоб и темные волосы, которых было как-то неприлично много, никак не ставили его в один ряд со слащавыми унисексовыми кумирами, которые так полюбились современным женщинам.

Оксане этот незнакомец казался почему-то несчастным и пережившим какую-то драму. Не известно, почему она так решила. Может тому виной был его угрюмый вид взъерошенной птицы, а может некрасивый ожог на левой стороне лба.

Оксана в последние дни часто ловила себя на мысли, что она каждый день ждет именно его прихода и ей совершенно не терпится узнать его историю. «Во всем виновата женщина», – решила она, после чего поделилась своими мыслями с барменшей Юлей. Та посмотрела на посетителя и громко ругнулась:

– Экий орангутанг!

«Ну, с Юли что возьмешь. Деревня – она и есть деревня. А вот моя душа, она…» – что «она», обычно не додумывалось.

Незнакомец, закончив ужин в полном молчании, расплачивался и уходил, обычно оставляя неплохие чаевые.

В этот день все было по-другому. Подойдя за оплатой, Оксана поймала на себе задумчивый взгляд и услышала:

– Присядьте.

Оксана и так бы на ногах не удержалась от удивления. Она первый раз за столько недель услышала его голос. Голос был рокочущим, как океанский прибой, перекатывающий гортанное «эр» и шелестящий галькой шипящих. Голос был таким глубоким, таким обволакивающим, что его хотелось слушать и слушать…

Поэтический бред девушки был прерван вопросом:

– Вы, наверное, устали… – не вопросительно. Утвердительно. – Расскажите о себе.

– Ой, что вы, нам на работе с клиентами нельзя, – вскочила и засуетилась Ксюха, – я пойду, пожалуй.

– Не уходите, – остановил ее голос.

Оксану просто к стулу прилепило. А ее странный собеседник отошел к барной стойке, порокотал там с барменшей, та побледнела и куда-то ушла. Вернулась вместе с Эльзой, которая была похожа на прокисший йогурт в своей попытке заискивающе улыбаться. Они о чем-то поговорили с незнакомцем, причем бедная старушенция смешно трясла головой, так что искусственные кудри не ее шиньоне подпрыгивали как пружинки.

После этого мужчина вернулся к столу, мягко взял Оксану за локоть и повел к выходу.

– Эй, эй, куда! Отпустите!!! – распереживалась Оксанка, цепляясь свободной рукой за косяк.

– Простите, я вас испугал… Привычка к решительным действиям… ммм… Я вас отпросил, вы не составите мне компанию?

«Гулять с незнакомым мужчиной?!! А почему нет?» – подумала вдруг Оксана, млея от возможности прогулять эту рабочую ночь, не сулящую ничего хорошего, как всегда.

– Хорошо. Только мы пойдем туда, куда я хочу.

– Идет, – покровительственно улыбнулся незнакомец.

Оксана решительно кивнула и пошла переодеваться. Проходя мимо стойки бара, не преминула, подбоченясь, громогласно заявить:

– Пойду, с человеком погуляю. Только запомните его хорошенько – вдруг фоторобот составлять придется?.. – сказала и сама обалдела от своей наглости.

Выйдя из ресторана, они пошли вдоль мокнущих домов по направлению к центральному бульвару. Часть пути прошла в напряженном молчании. Оксана спрашивала себя о том, зачем она все-таки пошла, ведь ей известно, как все будет дальше. Такое было не раз, и такое будет снова. Потом незнакомец встряхнул головой и сказал:

– Никита.

– Что – Никита? – вздрогнула Оксана, уже погрузившаяся в какие-то отвлеченные мысли.

– Меня зовут Никита Каменский. А вас – Оксана, да?

– Как вы узна… А, да, – смутилась Оксана, вспоминая о дурацкой бирке, которую заставляли носить на работе.

– Скажите, Оксана, вы темноту любите?

– Че-его?

– Я почему спрашиваю. Вон там кинотеатр виднеется, может сходим? Или вы темноты боитесь?

– Давайте с вами воздухом подышим. Там скучно, в кинотеатре. И подростки попкорном хрустят. Я больше гулять люблю. Чаек на набережной кормить.

– Чаек. На Набережной. Это интересно, – сморщил губы в своей странной улыбке Никита. Он достал из кармана кулек с орешками и протянул Оксане.

– Тоже мне, Санта-Клаус, – недоверчиво сощурилась она. Но орешки взяла.

– У меня просто привычка такая. Орешки.

Его манера односложно выражаться и насмешливо косить на нее глазом сверху вниз уже порядочно раздражала начинающую замерзать Оксану. «Понес же меня черт…»

– Что вы сказали? – вдруг нахмурился Никита.

– Ничего, – еще больше удивилась Оксана.

– А хотите я вам про вас расскажу?

И, не дожидаясь ее ответа, вдруг горячо и запинаясь на каждом слове выдал ей всю ее жизнь от начала и до конца: и про несчастную ее семью, и про то, что ребенка одна воспитывает, и про любимых подружек, без которых жизни бы ей совсем не видеть.

Оксана остановилась и тупо смотрела ему в лицо.

– Вы что, шпионите за мной? – мрачнея спросила она.

– Нет, что вы! Просто ваши коллеги очень разговорчивыми становятся, когда видят иностранные денежки… А давайте на ты, – примирительно предложил Никита и, снова не дождавшись ответа, решительно взял ее за локоть и потащил по направлению к Набережной.

По дороге он пустился в пространные обоснования своего интереса к ее скромной персоне и по всему выходило так, что интерес его не праздный, а, скорее, закономерный. Один в чужом городе. Знакомых нет. Коммуникабельностью не отличается. Консервативен до мозга костей. Ходил питаться в один и тот же ресторан, приметил ее светящуюся красоту (он так прямо и сказал – «светящуюся») и подумал, что если начинать в этом городе заводить знакомства, то вот с чего-то такого же – простого и ясного, как она.

Все это было слышать лестно, но странно. Ксюша не стала в слух высказывать никаких подозрений, но про себя решила, что просто мужик решил развлечься недорого и считает ее, официантку, лучшей для этого кандидатурой. «Ну-ну, щас развлечешься!» – зло подумалось ей. Но что-то в глубине души надеялось, что это не так, что, может быть, он и впрямь ничего дурного не задумал.

А волны его речи все накатывались и накатывались, накрывая ее с головой.

Они кормили чаек, долго бродили по улицам, рассказывали друг другу истории из жизней своих и своих знакомых, бросали мелочь нищим и читали старые афиши. К концу прогулки (было что-то уже очень поздно), у нее появилось это жутковатое в своей ненормальности чувство, будто знакомы они уже тысячу лет и пережили вместе бог весть сколько приключений.

Проводить домой она себя не разрешила. Не хватало еще этого. Он поймал такси, расплатился с водителем заранее и галантно поцеловал ей руку.

Таксист подмигнул ей: