Мы слышим звуки выборочно. Мы не слышим всех звуков. Мы выбираем. Мы слышим все, что полезно, а в разных обществах, разных странах ценятся разные вещи. Человек, который живет в примитивном обществе, в лесу, в джунглях, обладает другой способностью воспринимать звуки. Ему все время приходится быть начеку, быть бдительным в отношении животных. Жизнь его в опасности. Зато вам нет нужды быть бдительными. Вы живете в цивилизованном мире, где нет больше животных, нет страха. Существование ваше не поставлено на карту. Уши ваши не работают в полную силу, потому что в этом нет необходимости.
Вы когда-нибудь видели зайца или оленя? Как они внимательны, как чувствительны! Малейший шум - шелохнулся сухой лист под дуновением ветра - и олень уже начеку. А вы этого совсем не заметили. А между тем чарующая музыка, тонкая музыка пронизывает жизнь, но мы ее абсолютно не осознаем. Существует прекрасный ритм - но, чтобы чувствовать его, вам понадобятся боле бдительные уши, более бдительные глаза, более бдительная кожа.
Итак, первый слой - это слой искаженных физических ощущений. Мы видим только то, что хотим видеть. Весь механизм нашего тела пропитан ядом. Тело наше закоснело. Мы живем в какой-то замороженности, мы холодны, закрыты, недосягаемы. Мы до того боимся жизни, что убили уже всякую возможность, благодаря которой жизнь может с нами соприкоснуться.
Люди не прикасаются друг к другу, не держатся за руки, не обнимаются. А если ты и держишь кого-то за руку, ты чувствуешь неловкость, и этот человек чувствует неловкость. И даже если ты обнимаешь кого-то, то возникает такое чувство, что здесь происходит что-то не то. И ты уже спешить отстраниться от тела другого, потому что тело другого может тебя открыть. Даже детям - и тем не позволяется обнимать своих родителей. Страх велик.
А, между тем, всякий страх в своей основе, в своей глубочайшей основе коренится в страхе секса. В отношении секса существует табу. Мать не может обнять своего сына, потому что сын может сексуально возбудиться - страх связан с этим. А отец не может обнять свою дочь. Он боится, что в нем может возникнуть физическое влечение. У теплоты свои способы воздействия. И в том, чтобы физически или сексуально возбудиться, нет ничего плохого. Это лишь признак того, что человек жив, что он жив в полном смысле этого слова. Но страх, сексуальное табу велят держаться поодаль, на расстоянии.
Отец Сидхи умирал, он был очень стар. Он был моим саньясином. Сидха была весьма озадачена тем, что, прежде чем ему умереть, его руки неизменно тянулись к гениталиям. И их приходилось возвращать на место. Разумеется, она была озадачена и встревожена. Что происходило с ее отцом? Имело ли место какое-то сексуальное подавление? Почему его руки неотвязно тянулись к сексуальным органам, к гениталиям? И он был почти бессознательным.
Это происходит со многими людьми, когда они умирают. Одна из причин - подавление, но это только одна причина. Они утрачивают социальное сознание, утрачивают обусловленность. Первый слой искаженных ощущений исчезает, надвигается смерть. И они вновь становятся маленькими детьми. А маленькие дети играют со своими гениталиями, они еще не испорчены. Они наслаждаются своим телом, они любят свое тело. Они играют с ним, потому что это их забавляет.
Человек теперь больше не стар - он вновь становится юным. Смерть снимает этот слой - это первое. Другая причина заключается в том, что, когда человек умирает, то на какое-то мгновение все его чувства полностью оживают и становятся такими, как будто и не искажались вовсе. Это напоминает пламя потухающей свечи: какое-то мгновение пламя ярко и интенсивно горит. В точности то же самое случается, когда уходит жизнь. На какое-то мгновение возникает последнее усилие жить, и человек ярко горит с полной чувствительностью.
Еще одна причина: когда человек умирает, круг полностью завершается - и смерть, естественно, становится очень близкой к рождению. Смерть очень близка к жизни - это самое крещендо жизни. Жизнь исходит из сексуальной энергии - и жизнь возвращается в сексуальную энергию.
А, между тем, все наши ощущения искажены. Нам не позволялось быть естественными - и человек, поэтому утратил чувство собственного достоинства, невинность, грацию, очарование. Таков первый слой. В результате всех этих подавлений тело стало неоргазмичным, радости уже больше нет. Это произошло и с мужчиной, и с женщиной примерно в равной степени, но мужчина глубже погрузился в искажение, чем женщина, потому что мужчина стремится к совершенству, невротично стремится к совершенству. И стоит только ему возыметь какую-то идею, как он уже пытается дойти до самого ее предела. Женщины более практичны, они не так стремятся к совершенству, не так невротичны. Они более земные, более уравновешенные, менее интеллектуальные, более интуитивны. Они еще не дошли до самого конца. Это хорошо, что женщины еще не стали такими невротичными, как мужчины - вот почему они еще сохраняют какое-то чувство собственного достоинства, какую-то грацию, какую-то завершенность бытия, какую-то поэзию. Впрочем, и те, и другие испорчены обществом, и те, и другие закоснели. Мужчины больше, женщины чуть меньше. Но разница только в степени.
Из-за этого слоя все, что в вас входит, должно пройти сперва этот фильтр, а этот фильтр разрушает, истолковывает, манипулирует, придает свою окраску, проекцию, измененность - и реальность становится весьма разряженной. И когда этот слой исчезает... На это направлены все усилия йоги: сделать ваше тело оживленным, чувствительным, снова юным, дать вашим ощущениям функционировать на максимуме. И тогда человек начинает жить без всяких табу, тогда начинает течь грация, ясность, красота. И вновь появляется теплота, открытость - и случается рост. Человек начинает быть вечно новым, юным и вечно в приключении. Тело делается оргазмичным. И радость окружает тебя.
Благодаря радости исчезает первое искажение. Вот почему я настаиваю на радости, на праздновании, на наслаждении жизнью, на принятии себя - и не просто на принятии, но на благодарении за то, что Бог дал вам такое прекрасное тело, такое чувствительное тело, со столькими дверями в реальность: и глаза, и уши, и нос, и кожу. Распахните все эти окна в реальность, и позвольте бризу жизни хлынуть в них, и солнцу жизни в них засиять. Учитесь быть более чувствительными. Используйте для этого каждую возможность, с тем чтобы отпал первый фильтр.