Миллион сабель — это, вместе с обозом, три миллиона лошадей. Такой табун, если держать в одном месте, даже летом умрёт с голоду, так как вытопчет вокруг себя всю траву. А зимой для него вообще никакого фуража не хватит.

Вот и снизилась цифра до 130-30 тысяч. Весьма позорная цифра. Всего сто тридцатитысячное войско Батыя спокойно, одно за другим завоёвывает российские княжества и целые страны.

Но и эта цифра завышена. Чтобы покорить русских князей того времени, при знаниях, оставленных Чингисханом своим потомкам, даже в пятидесятитысячном войске просто не было никакой необходимости.

Достаточно знаний об укладе жизни российского народа, российских семей и правильной политики, основанной на этих знаниях.

И, разбив стан свой у города Владимира, не с войском своим пошёл Батый на Суздаль, а отправил на его взятие небольшой отряд. Потому и не вышли владимирцы из укреплённого города, чтобы разгромить стан и уничтожить военные приспособления противника.

И знаете, сколько дней и ночей потребовалось небольшому отрядику Батыя для взятия одной из духовных столиц тогдашней Руси, окружённой, к тому времени, более полудесятком монастырей-крепостей, легендарного города Суздаля?

А нисколько. Он просто с ходу вошёл в город и сжёг резиденцию князя, сбежавшего вместе с дружиной, порубал абсолютно всё высокопоставленное духовенство, молодых монахов забрал в плен. Да и князя с дружиной потом монголы догнали на реке Сити и уничтожили.

Кто-то подумает, как же так? Где храбрый российский народ, его дух непокорный и свободолюбивый?

Скажу сразу, всё в порядке с российским народом и духом его. Логика подсказывает: рукоплескал народ возвращающемуся из Суздаля небольшому отряду Батыя. Квас воинам его подносил да брагу на всём пути следования до стана под Владимиром.

Всё дело в том, что не считал народ город Суздаль того времени своим городом. Вернее, считал живущих в нём князей предателями, а духовенство — иностранными захватчиками и поработителями. Потому и вспыхивали неоднократно восстания народные против их гнёта невыносимого.

В документах Государственного Владимиро-Суздальского музея говорится:

«К концу XIII века в Суздале было 8 монастырей. Основанные князьями и представителями христианской религии, они играли Большую роль в освоении новых земель и служили крепостями на случай военной опасности».

«В конце XV — начале XVI века Церковь владела третью лучших земель в стране и стремилась подчинить себе великокняжескую власть. С конца XV века государство делает попытки ограничения монастырского и церковного землевладения и его секуляризации, то есть, полной ликвидации.

Вопрос о земле вызвал внутри Церкви два идеологических течения: иосифлянство и нестяжательство. Для первого характерна защита монастырского имущества; для второго — идеи внутреннего самоусовершенствования и осуждение монастырского стяжания.

Идеологом иосифлян выступил игумен Волоколамского монастыря Иосиф, а нестяжателен — монах Кирилло-Белозерского монастыря Нил Сорский.

Суздальские монастыри и духовенство, как крупные земельные собственники, решительно встали на сторону иосифлян. Однако, в XVI веке великокняжеской власти не удалось провести секуляризацию, и земельные Богатства Церкви продолжали увеличиваться, хотя и в ограниченном масштабе».

Вот так финт. Треть земель российских принадлежала прибывшему из Константинополя духовенству и его ставленникам.

Монастыри превратились в крупнейших крепостников. И не монахи обрабатывали землю, выращивали скот, а крепостные крестьяне.

Уже и князья пытались вернуть себе часть утраченной страны. Но, не тут-то было.

А как же духовно обогащали крестьян, исконные, родовые земли которых, вдруг стали монастырскими?

Что было преподнесено людям взамен их многотысячелетних традиций и обрядов, которые были признаны варварскими?

Как показывают всё те же архивные документы, происходило следующее:

«Пошлины и штрафы, взимаемые с крепостных крестьян Покровского монастыря, в 1653 г.

С дыма — 2 алтына, курица и поярок.

За покупку:

Лошади — 2 деньги.

Коровы — деньга.

За продажу:

Хлева, лошади, коровы, сена — с каждого рубля по алтыну.

Сруба — по деньге за угол.

За разбор споров:

О земле полевой — 2 алтына 2 деньги.

О земле дворовой — 4 алтына 2 деньги.

Судебные пошлины:

За езду к месту разбирательства — по 1 деньге за версту.

За езду в случае оправдания — по 2 деньги за версту.

С виноватого — по 1 алтыну с рубля.

С правого — 7 алтын 2 деньги.

За присягу — 4 алтына 2 деньги.

Свадебные пошлины:

С жениха — 3 алтына 3 деньги.

С невесты за стол — 2 алтына 2 деньги.

От жениха с другой волости — 2 гривны.

С варки пива к празднику, к свадьбе, на поминки — 1 ведро пива.

Штрафы:

За винокурение для себя без разрешения или на продажу — 5 рублей, битьё батогами и арест.

За употребление вина в будние дни — 8 алтын 2 деньги и витье Батогами».

А вот — опись имущества высшего духовного лица:

«Перечень людей и имущества митрополита Иллариона:

16 старцев, 6 приказных, управляющих владениями, 66 человек — личная охрана, 23 человека — слуги, 25 певчих, 2 пономаря, 13 звонарей, 59 ремесленников и работных людей.

Всего 180 человек.

Оружие в количестве 93 предметов, посуда серебряная весом 1 пуд 20 фунтов, посуда оловянная весом колее 16 пудов, 112 лошадей митрополичьего конного завода, 5 карет, 8 саней и колясок, 147 книг».

(Из переписной книги Архиерейского дома, 1701 г.)

Уникальный документ. Он свободен от каких бы то ни было исторических неточностей. Он просто беспристрастно перечисляет имущество архиерейского дома, однако, вопросов вызывает множество.

Что это за владения, для управления которыми потребовалось аж 6 управляющих?

Для чего одному человеку целых 23 слуги?

А 93 предмета оружия тоже для совершения церковных обрядов?

И всё это, заметьте, не монастырское имущество, а личное. Монастыри имели своё.

Для защиты от кого была необходима такая большая охрана? По численности она превосходила охрану первых президентов США.

Большая охрана, как и высокие монастырские стены, была призвана защищать архиерея от российского народа, конечно же.

Никакого стратегического значения в военных целях стены суздальских монастырей не имели.

Но, для чего же, почти все исторические источники говорят о высоких монастырских стенах с бойницами, как о крепостях — защитниках народа от врага?

Почему не продержались, так называемые, крепости хотя бы месяц?

Да потому, что они и не были предназначены для обороны от внешнего противника, да, тем более, неглупого.

Для воинов внука Чингисхана вообще подобные укрепления были развлечением. Если владельцы этих смехокрепостей не подчинялись требованию о немедленной капитуляции, они делали насыпь из земли чуть повыше стены, затаскивали на неё камнеметательное устройство.

Далее — вариантов было множество, один из них таков: в камнеметательное устройство закладывали мешок, завязанный длинной бечевой, пускали мешок за стену монастыря.

Не долетая до земли, мешок развязывался, и из него сыпалось на укрывающихся за стенами людей заражённое мясо. После чего, можно было лишь расстреливать пытающихся выбежать из ворот людей.

Единственное, от чего спасали высокие монастырские стены, так это от своих, время от времени, бунтующих крепостных крестьян, а точнее, рабов монастырских.

Именно константинопольское духовенство приложило свою высокую духовность на внедрение на Руси крепостного права.

Документ из архива Суздальского музея свидетельствует:

«В XVII веке в Суздале по-прежнему преобладало церковное землевладение. Монастыри и архиерейский дом были крупными земельными феодалами, располагавшими огромными средствами и даровым трудом многих тысяч крепостных.