Вы начинаете с самого малого, но это малое может найти свое завершение в большом. Когда Ганг вытекает из Гималаев, просто кап-кап; вы можете держать его в своих руках, это такое маленькое явление. Но со временем он достигает океана, он так широк и огромен, это такая громадина, что вы можете утонуть в нем; вы не можете больше удержать его.

Это малый жест - вишневая одежда и мала, и медальон - очень абсурдные вещи, малый жест, начало чего-то. Вы любите человека так сильно, что вы готовы делать что-то абсурдное для него, вот и все. Это делает вас уязвимыми по отношению ко мне, и вы можете заразиться более легко.

Истина заразна, и вы должны быть доступными для нее. Сомнение - это, какого-то рода внушение: это защищает. Разум защищается. Защищенный, вы никогда никуда не двигаетесь. Защищенный, вы только умрете. Защищенный, вы окажетесь в своей могиле. Беззащитный, вы доступны для Бога.

Быть в непосредственной близости к мастеру... однажды это явление может произойти, вы чувствуете подъем; внезапно у вас появляются крылья, легкий вкус свободы и неба. И тогда... тогда все происходит само по себе.

Тогда третье становится возможным: самая мудра. Тогда вы начинаете смотреть в направлении, которое было открыто внутри вас, и вы можете начать двигаться. Теперь вы знаете, куда двигаться, куда идти; теперь у вас есть определенного рода интуитивное чутье этого, теперь вы обладаете определенной зацепкой. Религия - это не наука, религия - это не искусство, это зацепка. Но зацепка приходит через вкус, через опыт.

Самая мудра - это безначальность, подобна безначальности: анутпанна. Тогда ум не просто спит, ум отброшен. Во втором состоянии, ум может вернуться обратно; он только спит. В третьем состоянии ум не может вернуться назад так легко, но есть возможность вернуть его обратно. Во втором состоянии он придет обратно, это произойдет; в гиане мудре он вернется назад сам по себе. В третьем состоянии, самая мудра, если вы хотите вернуть его обратно, вы можете это сделать, но в противном случае он не захочет возвращаться сам по себе.

В четвертом состоянии, махамудра, даже если вы захотите вернуть его обратно, это невозможно. Вы вышли за пределы, вы преобразились. Это четвертая стадия, которая является началом существования, целью Тантры.

Еще три вещи, и мы перейдем к сутре...

Чтобы перейти от памяти к не-памяти вам нужен "тот, кто осознан". Вы должны стать более наблюдательным относительно мыслей, мечтаний, воспоминаний, мерцающих, двигающихся вокруг вас. Вы должны сфокусировать на мыслях больше внимания. Мысли - это объекты, и вы должны сознавать их. Это первое осознание: "осознанность номер один".

Кришнамурти говорил об этом. Он называл это "невыбирающей осознаностью". Не выбирайте. Что бы не приходило вам на ум, не судите, только наблюдайте за этим; только смотрите за тем, как это движется. Если вы продолжаете наблюдать, однажды мысли не перестанут двигаться так быстро; скорость их движения замедлится. Тогда в один прекрасный день начнут появляться пропуски; одна мысль проходит, но другая долгое время не появляется. Тогда спустя некоторое время мысли просто исчезают на несколько часов, и дорога освобождается от движения транспорта.

Обычно у вас всегда час "пик". Мысли сжаты внутри, одна мысль на другой, колея за колеей. Это не только одна колея, это много колей, идущих в разные стороны. И у человека, которого вы называете мыслителем, больше колей, чем у обыкновенного человека. Если вы знаете что-нибудь о шахматах, тогда вы знаете что шахматисту нужен пятиколейный ум. Он должен обдумать по крайней мере пять шагов вперед: если он пойдет сюда, тогда что сделает противник..? - тогда, что сделает он? - тогда, что сделает противник..? Он должен делать так, по крайней мере на пять шагов вперед. Пока он не сможет держать эти пять шагов в своем уме, он не сможет быть великим шахматистом.

Люди, которых вы называете мыслителями, имеют многоколейный ум, очень сложный ум, и все колеи стиснуты. Со всех сторон всегда происходит натиск, здесь всегда час "пик", даже ночью. Когда вы спите, ум продолжает и продолжает, он продолжает работать. Он работает двадцать четыре часа в сутки, он никогда не просит выходных. Даже Бог устал после шести дней и отдыхал в воскресенье, но уму не нужно воскресенья. Семьдесят, восемьдесят лет он продолжает работать и работать, и работать. Это сводит с ума. Без отдыха...

Вы наверное видели фотографию статуи Родена "Мыслитель". На востоке мы смеемся над этой статуей... такой озабоченный! Роденовский "Мыслитель"... вы можете видеть его голову даже на мраморной статуе, вы можете чувствовать его озабоченность; таково искусство Родена. Вы можете вообразить себе, каким был Аристотель или Бертран Рассел, или Фридрих Ницше - и ничего удивительного в том, что Ницше стал сумасшедшим. Таков путь, статуя Родена в один день сойдет с ума: думает, думает, думает...

На востоке мы не очень беспокоимся о мыслителях, мы любим немыслящих. Будда - немыслящий, также как и Махавира, так же как и Сараха; они немыслящие. Даже если они и думают, то думают о движении по направлению к немыслию. Они используют мышление как трамплин, для прыжка в немыслие.

Мостом от памяти к не-памяти является "осознанность номер один"; это осознание объектов. На пути от не-памяти к безначальности вам потребуется второе осознание: это то, что Гурджиев называл "само-вспоминанием". Работа Кришнамурти полностью основывалась на "осознанности номер один"; работа Гурджиева полностью основывалась на "осознанности номер два". При осознанности номер один вы смотрите на объект и субъект вместе. Ваша стрела сознания о двух головах. С одной стороны вы должны осознать мысль, а с другой стороны вы должны осознать мыслителя: объект, субъективность - оба должны быть светом осознанности. Работа Гурджиева шла глубже, чем работа Кришнамурти. Он называл это "само-вспоминанием".

Мысль движется в вашей голове - например движется облако гнева. Вы можете наблюдать облако гнева, без наблюдения за наблюдателем, тогда это "осознанность номер один". Если вы наблюдаете облако, и в то же самое время вы продолжаете помнить о том, кто наблюдает: "Я наблюдаю", - тогда это "осознанность номер два": то, что Гудрджиев называл "само-вспоминаннем".

На пути от памяти к не-памяти осознанность номер один сможет вам помочь. Но из не-памяти вы легко можете упасть обратно в память, потому что ум только уснул. При первой осознанности вы просто усыпляете ум, вы накачиваете его снотворным; ум засыпает. Это большой отдых и хорошее начало, но не конец; необходимое, но не достаточное.

Со второй осознанностью, ум падает в безначальность, анутапанна. Теперь очень трудно будет вернуть его обратно. Вы можете вернуть его обратно, но он не вернется сам по себе. Нет ничего невозможного в том, чтобы вернуть его обратно, но это не легко.

С Гурджиевым работа продвинулась еще глубже. И Тантра говорит, что существует третья осознанность: "осознанность номер три". Что такое "осознанность номер три"? Когда вы забыли об объекте и о субъекте, и существует просто чистая осознанность. Вы не сконцентрированы ни на чем - просто парящая чистая осознанность, ни внимательные ни к чему, просто внимательные, несфокусированные, расконцентрированные. При первой осознанности вы концентрируетесь на объекте. При второй осознанности вы концентрируетесь на как на объекте так и на субъекте. При третьей осознанности вы отбрасываете всю концентрацию, вы просто бдительны. Это третье ведет вас к состоянию не-ума.

Не-память есть традиция истины.

И ум,который стал не-умом есть высшая истина.

Тантра разделяет истину на два пути: первый называется гипотетической истиной, виявхарика; второй называется высшей истиной, пармартхика. Гипотетическая истина называется таковой только названия ради, она называется истиной, потому что она выглядит как истина. Это так только на практике; имеется определенный взгляд на истину.

Это почти как то, что: если кто-то покажет вам мою фотографию, и вы скажете: "Да, это истинная фотография", но что вы подразумеваете под "истинной фотографией"? Как фотография может быть истинной? Утверждение того, что фотография истинна, просто означает то, что она похожа на оригинал. Фотография сама по себе неистинна - все фотографии неистинны, это просто бумага. Как я могу быть на бумаге, как я могу быть бумагой, как я могу быть линиями? Даже истинная фотография - это только фотография. Но говоря: "Это правдивая фотография", - мы говорим, что, да, она похожа на оригинал.