Операция проходила спокойно. Порой вдалеке вспыхивала стрельба, но не надолго, и, похоже, без всякого серьезного повода.

По рации шли обычные переговоры между командирами групп и батальонным начальством. Серега ушел раскумариться с Костей, и так у него и застрял. Все было тихо. Солнце, повернувшее уже к закату, нагрело броню. Дубин задремал в своей машине. Сзади давно уже спали

Дима и Пашин. Всех разбудили близкие короткие очереди. Дубин прильнул к прицелу: на поле, разделявшем дома и оцепление, скакала появившаяся неизвестно откуда стреноженная белая лошадь. Вокруг нее взлетали серой пылью фонтанчики впивавшихся в землю пуль. Кто-то с шумом взобрался на броню, - сверху появилась голова Боровского:

- А ну вылазь. Дай и я поприкалываюсь.

Когда Дубин, еще не совсем пришедший в себя, оказался снаружи, лошадь, подгоняемая огнем, который отрезал ей отход к кишлаку и в стороны, заставлял ее метаться, но все же идти на пулеметы, приблизилась к цепи уже метров на пятьдесят. На крупе появились первые пулевые раны, она затрясла головой, заржала, и кинулась назад, к кишлаку, попав прямо под очередь. Тогда, она отскочила опять к цепи машин, уже вся обливаясь кровью. Дубин больше не мог и не хотел на это смотреть, и, не зная куда податься, просто отвернулся. Расстрел продолжался еще минут десять. Почти все это время лошадь издавала какие-то звуки, не ржанье, какие-то все затихавшие хрипы и стоны.

Приказ сворачиваться поступил перед сумерками. Серега давал задний ход, а Дубин никак не мог оторвать взгляда от лежащей в грязи туши - никаких признаков белой масти на ней не осталось. Тело было буквально разрублено из нескольких ПКТ и стало бурым, с редким вкраплением алого.

Дмитрий:

_20 000 АФГАНИ._

- Слушай, все чисто. Мы сами складировали эти консервы. Тебе главное нас не заметить. А недостачи не заметит никто.

- Я не знаю, да и мне это надо?

- Тебе отвалим 20 000 афгани, на дембель обеспечим.

- Какой дембель? До него еще… Куда я все это дену. Здесь и сейчас? НАХРЕНА МНЕ ЭТИ ДЕНЬГИ!

- Деньги, завсегда пригодятся, дорогой.

"Вот это, бред", - подумал Дубин, - "Куда мне здесь эти убогие деньги? Разве на героин? Так он мне и не нужен. Разве на дембель?

Так он через год, если не позже. Деньги ничего не значат. Афгани?

Вообще не деньги, не понимаю. Плавки, сигареты, гашиш и косметический набор для бабы какой, нету такой у меня. Из караванов все. Которые сжигаем".

- Не, товарищ прапорщик, не знаю.

- Да ты подумай, - прапор покрылся пятнами на лице, и явно хотел стукнуть этого придурка по кумполу, - 20 000 афгани - это почти 200 долларов!

Дубин вспомнил Инглика: 1$=3р. 200 $ = 600 р. Почти.

Позднее Инглик, чемпион Европы по биатлону и единственный знакомый валютчик - тогда, расстрелял турков в Берлине, восемь, сел в немецкую тюрьму, где и был убит.

Позднее. Уже в девяностых. Воспоминание из будущего.

- Товарищ прапорщик, я не знаю. Обращайтесь позже, и не ко мне. Я не знаю.

- Короче, договорились. Ты, главное не ссы. Всем надо жить.

Вот этот полезет, - он указал на стоящего поодаль солдата.

Прапор из хозвзвода развернулся и пошел к себе. Уверенный в себе, он себе уже все решил.

Только что кончился развод на караул, Дубин и Ташик Рамшанов охраняли склад с продовольствием. Прапор выбрал Дубина. Ташик и чурка узбекская, да и дембель уже. Не стал связываться.

В четыре часа ночи в караулку влетел Рамшанов, без автомата.

Он трясся, весь в слезах, как девица и не смог говорить по-русски.

- Там, там, - он тыкал пальцем в сторону поста, - там!!!!!

- Что там?! - начальником караула был ротный, старший лейтенант Контио, - Что ты лепечешь, Ташик?!

- Там, там, - я думал, душман - он черный!

- Так, Хрунов, убери его. Караул в ружье.

Зам. начальника караула Хрунов схватил Рамшанова за шкирку, и потащил в спальное помещение: "Караул! В ружье!"

Дубин поднял голову с топчана и увидел Ташика, который повалился у него в ногах в спазмах от слез. Сон слетел, он не хотел верить, неужели?! Вот придурок этот прапор!

Возле склада валялась приставная лестница, и лежало тело расстрелянного солдатика. Ташик постарался, очередь разрубила тело.

Почти в упор.

Прапор не знал, что Рамшанов решил стоять вторым, и попросил

Дубина об обмене.