— Именно так, — наемник расплылся в улыбке. — Забавно, вам и в голову не пришло, что я от Вернона.

— А где он сам?

Оскер неопределенно махнул рукой:

— У озера, где ж еще. К приходу дорогих гостей готовится…

— Хочешь сказать, мы теперь пленники? — спросил Ральф.

— А разве вы не собирались к нам присоединиться?

— Да, собирались, — сказал Кронт. — А что, Вернон вот так и решил взять нас в банду?

— Ну, он желает с вами лично поговорить, — Оскер подмигнул ему. — Больше всего ему ты понравился. Он считает, что ты, гхм, перспективный… Да, так он и сказал…

— Большая честь для меня, — Кронт сплюнул и тронул коня. — Луки-то уберите.

Бежать мы никуда не собираемся.

— Разумно.

Оскер сделал знак своим людям, они спрятали оружие, но окружили изгнанников, показывая, что не доверяют им.

Чуть дальше по тракту обнаружилась уютная лощина между холмами, где наемники устроили лагерь. Все было истоптано лошадьми, на земле виднелись темные пятна кострищ, повсюду валялся небрежно брошенный скарб — одеяла, кружки, ремни из сыромятной кожи, на растянутых веревках сохла одежда.

Долговязый наемник у костра занимался стряпней: жарил мясо дикой козы на углях.

— Эй, Норт, все в порядке? — крикнул Оскер.

Долговязый вскочил:

— Ага, — он, щурясь, оглядел изгнанников. — Дождались, наконец!

— Дождались… Дай им поесть, завтра рано утром выезжаем.

Изгнанники, как и люди Вернона, привязали своих лошадей у обочины, и присели у костра в ожидании ужина. Наемники весело перешучивались, играли в карты. Кронт тут же присоединился к троим игрокам, пообещав обобрать до последнего медяка.

Ральф сидел на плаще, смотрел, как Норт поливает мясо вином, и пытался заставить желудок не урчать. Он не был голоден, но ароматный запах щекотал ноздри, жир шкворчал, стекая на угли, — и казалось, ничего не было на свете вкуснее этого мяса.

— Но-орт! Ну сколько можно! Давай жрать уже! — не выдержал один из наемников.

— Ффф… Что за народ! Только дай им — все сырым сгложут, будто волки!

В конце концов, Норт признал, что ужин готов, роздал по горячему куску — самые лучшие достались Оскеру и изгнанникам.

— Значит, Вернон, послал тебя следить за нами, — сказал Ральф, вгрызаясь в брызжущее жиром мясо. — Так?

— Да, — ответил Оскер.

— И откуда он о нас узнал?

— О, люди сказали. Знаешь, ходят туда сюда по тракту, в хэнкову таверну, назад и вообще…

— Иногда мне кажется, что в долине более людно, чем на авенданской плащади в праздник, — пробормотал Ральф.

Оскер засмеялся:

— Ну да, так оно и есть.

После еды все разлеглись возле костра на одеялах. Некоторые курили трубки, Норт лениво заворачивал в отрезы ткани запас мяса. Огонь озарял загорелые обветренные лица. Было очень тихо. Ральф успел привыкнуть к тому, что их стеной окружает лес и всегда, даже глухой ночью, слышны потрескивания, шорохи, скрип деревьев. Здесь, среди холмов, можно было наслаждаться тишиной, смотреть, как от костра взметаются огненные искры и тают в темном небе.

Наемники негромко разговаривали — было уже слишком темно, чтобы играть в карты.

Некоторые вытащили фляги, отпраздновать нахождение изгнанников, как они сказали.

Долговязый Норт насвистывал что-то печальное.

— Эй, милая, — один из наемников придвинулся к Велене, — а ты-то как среди этих бродяг оказалась?

— Я из Форпоста, — ответила она, закутываясь в плащ.

— Да? Вот мерзкая деревенька! Правильно сделала, что ушла оттуда. Что ж такой девушке делать в таком захолустье?! Да и… разве там встретишь настоящего мужчину, который умеет обращаться с такой…

Он попытался обнять Велену, но Оскер злобно зыркнул на наемника через костер:

— Не трогай ее! Вернон же говорил…

Наемник пожал плечами и пересел.

— Послушай, — Велена устало взглянула на Оскера. — Ваш… начальник… Вернон… он забрал мальчика из Форпоста. Ему был нужен проводник, наверное…

— А, да. Хороший такой мальчишка, шустрый.

— Где он сейчас?

— Вместе с Верноном, конечно. В озерном храме, — Оскер посмотрел на девушку и добавил мягко: — С ним все хорошо.

— Так все замечательно, даже подозрительно, — проворчал Кронт.

— Что подозрительно? — Оскер говорил спокойно, но руку положил на рукоять меча.

— Э, ничего… Может, лучше выпьем? Вижу, вы захватили кой-чего у Хэнка?

Оскер медленно убрал руку, улыбнулся:

— Ну, пожалуй, повод у нас есть.

Фляжку с самогоном пустили по кругу, скоро у всех разгорелись глаза, кто-то даже попытался затянуть песню. Оскер не спускал глаз с Кронта, но тот веселился, ничем не выдавая недоверия или подозрительности.

— Оскер, Оскер, — Кронт подошел к нему, несколько нетвердо держась на ногах. — Бдительный какой… Все следишь, чтоб мы не убежали? А куда?

Оскер промолчал.

— Да, некуда нам деться… Как бедняге Рори — это только кажется, что выход есть, на самом деле нет его…

— Ты видел Рори? — заржал один из наемников. — И как он там, песик наш?..

— Он… он умер… А с каких это пор он ваш песик?

— С тех самых, как Вернон его на цепь посадил!

— Так это Вернон! Я так и знал…

Оскер поспешно вмешался в разговор:

— Рори сам виноват. У своих красть… Ему еще повезло, что просто цепью приковали. Бывало, таких задницей на тупой кол сажали и ждали, пока сам себя вспорет, ерзая…

— Да ладно тебе… что там мог украсть несчастный старик?

— Старик? Да этот ублюдок только на пару лет меня старше!

— Ну, когда я его видел, он выглядел, как древний старец… как дерьмовый старикашка под сотню лет…

— В этой проклятой долине всякое бывает. Может, и время тут идет по-другому…

— Я, вроде, не замечал, что старею. Не хотелось бы мне… Терпеть не могу старикашек. Моя мать работала в приюте для этих проклятых стариков… Платили жалкие гроши, а работы было много — поэтому она брала меня с собой. Они там гнили заживо. Да… А по выходным мы ходили к старой графине, в шикарный дом на проспекте. Это было еще хуже. Громадные комнаты, пропахшие смертью до последней пылинки. Куча кошек, которые бродили, где им вздумается и жрали паштет с фарфоровых блюдцев. Графиня, надо сказать, была довольно милая… Она все время курила, и я разжигал ей трубку. Я ей нравился… Она говорила со мной о дальних странах, об искусстве, о поэзии. А потом делала под себя и не могла это убрать…