Было ровно шесть, когда я свернул со Стрипа вправо и медленно покатил по спокойной, тихой улице, поглядывая на номера домов. В одноэтажном доме с двумя верандами по бокам светился экран телевизора. Пролетел самолет, и изображение замелькало, замельтешило. Пожилая женщина в широком окне с раздернутыми шторами наклонилась к самому экрану, стараясь понять, о чем хотя бы говорят...

Дом, номер которого я, по счастью, запомнил, оказался соседним. Выключив мотор, я набросал в уме план действий. Достав из бардачка «беретту», сунул в задний карман. На лужайке перед домом стояла садовая мебель из кованого железа, окрашенного в белый цвет. Неслышно ступая по плитам дорожки, я поднялся по ступенькам крыльца и толкнул парадную дверь. Она оказалась запертой изнутри. В замке виднелась бородка ключа. Я позвонил. В доме раздался мелодичный звон. Однако даже спустя несколько минут дверь мне так никто и не открыл.

Я спустился с крыльца, обошел дом справа и, шагая по дорожке из гравия, подошел к гаражу на две машины. Заглянув в окошко, я увидел лишь спортивный автомобиль марки «ягуар». Я подошел к окну, где горел свет. Заглянув внутрь, понял, что это кухня. Сквозь распахнутую дверь просматривалась просторная гостиная, на полу которой лежал роскошный ковер. По нему, покачиваясь, босиком, шагала рыжеволосая женщина в махровом халате ярко-зеленого цвета, пояс от которого тащился за ней, словно плеть плюща.

Подойдя к парадной двери, она запахнула полы, перетянула талию поясом, провела ладонью по взлохмаченным волосам покачнулась, отперла дверь и вышла на крыльцо.

— Добрый вечер, — сказал я, вывернувшись из-за угла. — Это я звонил.

— Добрый вечер, — ответила женщина, кинув на меня равнодушный полупьяный взгляд. — Заходите.

Не спросив, кто я и зачем пожаловал, женщина повернулась и пошла в гостиную. Я прикрыл за собой дверь и зашагал за ней следом. Она опустилась в кресло перед журнальным столиком, на котором стояла бутылка виски, опорожненная наполовину, большая бутылка диетической пепси-колы и пустой бокал.

— Я пью, — сказала женщина, налила в бокал виски, пепси и отхлебнула большой глоток. — А вы чем занимаетесь?

— А я ищу вашего мужа. Это дом Фреда Броли?

— И мой тоже, между прочим, — сказала женщина нараспев. — Я Сильвия Броли. Если хотите составить мне компанию, обслужите себя сами. Я вам полностью доверяю. В баре, — она кивнула на буфетную стойку, — есть все, что пожелаете.

Я поблагодарил миссис Броли, сказал, что весьма опрометчиво с ее стороны оказывать доверие незнакомому человеку, и задал вопрос, ради которого здесь оказался:

— Скажите, где я могу найти вашего мужа? Он мне очень нужен.

Сильвия Броли пожала плечами и, тряхнув копной огненно-рыжих волос, ответила с явной иронией:

— Вы потрясающий мужчина! Если женщина пьет в одиночестве, это означает только одно: ее мужу наплевать на нее, а ей — на него. Вам это понятно?

— Понятно. Но все-таки где он может быть?

— А черт его знает! Ему позвонили. Он сказал, что экстренный вызов. Взял мою машину и умчался. Свою он доломал, надо понимать. Думаю, экстренный вызов затянется до утра.

Сильвия Броли отхлебнула из бокала, подумала, добавила виски и сделала еще пару глотков.

— Это давно было? — спросил я.

— Что давно? — протянула она.

— Экстренный вызов...

— Бабенка это, а не вызов... Вот что! Не знаете, кто она?

— Понятия не имею.

— И я тоже! Давайте выпьем за все хорошее...

— Давайте! Но прежде, если позволите, я наведаюсь в ванную. Руки надо помыть. Можно?

— Только осторожно! — засмеялась она и закашлялась.

В ванной я открыл дверцу шкафчика домашней аптечки и без труда нашел снотворное. Положив три капсулы в кармашек рубашки, я вымыл руки и вернулся.

— Я бы выпил пива, если не возражаете, — сказал я и улыбнулся Сильвии, которая лет десять назад была, вне всякого сомнения, настоящей красавицей.

— Придется тащиться на кухню, — ответила она. — Вы тут без меня не скучайте! — Она мне подмигнула и вышла.

Скучать мне было некогда. Растворив снотворное в бокале, я добавил в него чуточку виски и огляделся.

Мебели в гостиной было предостаточно, однако едва ли ему удалось спрятать все здесь. Три миллиона рассовать по углам комнаты затруднительно. Скорее всего, он спрятал деньги в кабинете либо в спальне.

— Скажите, пожалуйста, вас, случайно, не Марчелло зовут? — спросила Сильвия, возникшая на пороге гостиной с картонной упаковкой пива.

Она еле держалась на ногах, поэтому я бросился к ней на помощь, опасаясь, как бы она не упала.

— С чего вы взяли, что меня зовут Марчелло? — засмеялся я и направил ее к креслу.

— Вы похожи на итальянца. Да нет, вы просто вылитый мафиози!

— О господи! — замахал я руками. — Можно подумать, будто вы с мафией дружбу водите.

— Я?! Вот уж нет! — Сильвия отпила из бокала. — Я просто подумала, раз вам понадобился мой муж, значит, вы хотите его убить.

— С какой стати?

— А Фред мне говорил, что он про мафию столько всего знает, что они теперь его обязательно убьют. То есть он сказал, что если они не сделают так, как ему нужно, тогда он кое-что сообщит куда надо. Например, в какую-нибудь газету. И уж тогда всем им придет конец. И кое-каким политиканам тоже...

Сильвия засмеялась. Я смотрел на нее во все глаза и думал о том, что месть обманутой женщины — вещь опасная. Болтливой пьяной дурехой я бы ее не назвал. Жена Фреда Броли не была лишена ума.

Отключилась она внезапно. Сначала она замолчала, потом закрыла глаза и побледнела. Я взял ее руку, нащупал пульс, подложил под голову подушку и приступил к обыску.

Солнце опускалось за линию горизонта, посылая прощальные лучи заката вершинам гор, когда я вышел из кухни во двор и поспешил в гараж, ключ от которого я нашел в сумочке Сильвии.

Всего десять минут потребовалось мне, чтобы понять: в гараже, как и в доме, пусто. В том смысле, что деньги следует искать в другом месте.

«Где?» — задал я себе вопрос.

В офисе? Не исключено...

Скорее всего...

Сильвия обмолвилась, что он уехал на ее машине. Значит... Вот именно!

Я нисколько не сомневался в том, что у нее «кадиллак». Розовый «кадиллак», разумеется...

Уходя из ее дома через кухню, я просто захлопнул кухонную дверь. Для пущей убедительности подергал за ручку, хотя слышал, как клацнул замок.

На город уже опустились синие сумерки, когда я в своем, верном джипе мчался в клинику доктора Фреда Броли. По дороге я остановился у телефона-автомата и позвонил Нэнси Лансфорд.

— Это я! — Я был краток.

— Поняла! — ответила толстуха.

— Дай ей трубку!

— Что, как ты? — спросила Джоанна.

— Я на верном пути, но, как острили у нас в армии, не говори «гоп», пока не опрокинешь...

— Да ну тебя! — засмеялась Джоанна.

— Хорошо, пока! — хмыкнул я и повесил трубку.

Свой джип я припарковал за три дома до клиники Фреда Броли. Не хотелось светиться, если кто-либо из семьи дона Мадонны вел наблюдение за подъездом с табличкой «Фред Броли. Доктор медицины».

Подходя к парадным дверям со стороны аптеки, я увидел на парковке для персонала огромный розовый «кадиллак» — четырехдверную модель седан. Выброс адреналина мгновенно отозвался в моем организме — я напрягся в ожидании опасности.

Я уже направился было к служебному входу в клинику, но остановился, увидев на водительском сиденье «кадиллака» человека. «Кто это?» — удивился я, нащупывая «беретту». Интересное кино! Фред Броли собственной персоной... Я подошел ближе и остолбенел. Ничего себе! Забрался в «кадиллак» и дрыхнет...

Но он не спал, он был мертв. Кто-то выстрелил ему в голову сзади. Пуля небольшого калибра застряла внутри черепной коробки — выходного отверстия видно не было. Я испытал такое разочарование, что, ей-богу, затрудняюсь выразить это словами. Кому судьба подставляла подножку на финише, тот меня поймет!