– Он упал на стол.

Старик рассмеялся.

– После того, как ты сбил его с ног.

– Он неуклюжий.

– Не знаю, но он болван, если спровоцировал тебя. Очень сомневаюсь, что его падение связано с неловкостью. – И снова визитер рассмеялся, нервозно и натянуто.

Кристине пришло в голову, что их ночной гость, возможно, сбит с толку открывшейся его глазам наготой. И что Адриан прекрасно это сознает и пытается этим – какой ужас! – оказать давление на старика, ставя его в неловкое положение. Адриан, повернувшись, надевал шелковые бриджи.

Взгляд старика замер.

– Что ты делаешь?

– Одеваюсь. Как я понимаю, нам предстоит очередная маленькая беседа, а я не намерен вести ее голым, сидя в постели, полной осколков.

– Я о другом. Ты не надел панталоны!

Адриан нетерпеливо взглянул на него, заправляя в штаны рубашку. Взяв галстук, он подошел к зеркалу.

– Это правда, что французы не носят белья? – не унимался старик.

– Я на этот предмет французских мужчин не проверял.

– Но ты-то не…

Адриан посмотрел на него в зеркало.

– Панталоны мнутся, когда садишься. Они неудобные.

Лицо старика расплылось в довольной улыбке, он разразился хриплым смехом.

– И портят линии красивой фигуры. Ах, тщеславие… – После нескольких минут искреннего веселья он вытер глаза и проговорил: – Мой юный друг, тебя видно насквозь. – Он пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

Адриан поднял жесткий воротничок, завязал замысловатым узлом галстук и опустил уголки воротника. И все это время в зеркало наблюдал за комнатой. Он не так непринужден, как кажется. Из своего угла Кристина видела его лицо: нахмурясь, Адриан пристально рассматривал их гостя.

– Мы обогнали твоего друга, мистера Лиллингза, – продолжил разговор старик. – Он ехал в Кьюичестер?

– Да, он там остановится.

– Почему ты мне о нем не рассказывал? Ведь вы давние друзья?

– Мы познакомились мальчишками. В школе.

– А как мистер Лиллингз приобрел связи во Франции?

– Не знаю, – пожал плечами Адриан. – Он ездил пару раз со мной к деду. Позднее изучал искусство в Париже. – Адриан покрутил головой, поправляя воротник. – Он прекрасно рисует.

– Ты хочешь сказать, он умен?

Адриан повернулся и прямо взглянул на гостя.

– Да, у него хороший глаз.

– Я сказан «умен». Это не одно и то же. – Старик откашлялся. – Мистер Лиллингз не должен участвовать в наших планах.

Адриан тревожно указал глазами на Кристину.

– Давайте обсудим это внизу. Там есть комната, где можно поговорить.

– Никаких уверток. И никакого мистера Лиллингза, ты понял? Он лояльно относится к французской аристократии.

– И я тоже.

– Можно подумать, что в твоем случае это имеет значение! – возмутился старик.

– Уверяю вас, что и в отношении Томаса это никакого значения не имеет.

– Он твой друг.

– Вот почему я и хочу, чтобы он был вместе со мной.

– Вот почему ты не можешь быть в этом деле судьей, – сердито фыркнул старик. – Этот человек, дружище, за последний месяц трижды был во Франции. А нам известно…

– Подайте мне туфли, – перебил его Адриан.

Старик замолчал и машинально нагнулся к стоявшим перед ним туфлям.

Адриан, наклонившись, застегивал пуговицы брюк у колен. Старик подошел с туфлями к изножью кровати.

Взяв их, Адриан быстро перевел взгляд с визитера на Кристину. Кристина сразу распознала предупреждение.

– Эта, – старик поднял бровь, – говорит по-английски?

Сунув ноги в туфли, Адриан надел жилет.

– Эта, – ответил он, – говорит по-английски и размахивает бутылками. – Подмигнув Кристине, Адриан широко улыбнулся. – А теперь, если вы поможете мне поднять эту гору, – он указал на лежащего без сознания на полу человека, – мы втроем спустимся вниз и оставим леди выбираться из мокрой постели и осколков.

Как только они вошли в комнату, Клейборн снова заговорил о Томасе. Адриан мог думать только о Кристине. Что она поняла на этот раз? Видит Бог, эта женщина всегда оказывается в ненужном месте в самое неподходящее время. Как он ни старался замаскировать свое дело, начиная с ошибочной атаки в лесу и заканчивая сегодняшним разговором и глупой приверженностью Клейборна к театральным эффектам, оно, казалось, на блюдечке лежало перед ней.

Что до Клейборна, Адриан вдвойне злился на него. Не только за то, что министр глупо сбросил со счетов Кристину – его деятельность редко требовала проницательности в отношении женщин, – сегодня он превзошел самого себя в способности докучать. Что понадобилось этому напыщенному типу, ведь они все подробно обсудили накануне?

– Никакого Лиллингза, – подвел черту Клейборн.

– Почему?

Клейборн сел, Адриан подошел к камину.

– Он по меньшей мере может сочувствовать человеку, которого мы ищем. Лиллингз потерял своего старого учителя-художника, его гильотинировали полтора года назад. Ты знал это? – Адриан кивнул. – Тогда ты должен понимать, что Лиллингз может не только сочувствовать, он может организовывать налеты на тюрьмы…

– Томас?! Бог мой! Да из него такой же «спасатель», как из меня!

– Хорошая шутка, – хихикнул старик. – Вся твоя организаторская деятельность за границей сводится к тому, чтобы устроить в Париже музыкальный салон или притон для шлюх. – Он снова рассмеялся. – Или шумную драку. Нет, моя главная задача – держать тебя подальше от лезвия косы, пока ты не найдешь этого типа. Хотя, должен признаться, короткое время я подозревал тебя.

Адриан уронил большое полено в едва тлеющие угли. Оно тяжело упало, подняв облачко золы и взметнувшихся искр. Выругавшись, Адриан отскочил назад, отряхивая бриджи.

Старика это обрадовало.

– Видишь? Ты слишком порывистый и импульсивный, чтобы довести дело до конца. Чем больше я подозревал тебя, тем смехотворнее это казалось. Ты, мой юный друг, полная противоположность нашему расчетливому и дисциплинированному безумцу.

– Боюсь, вы должны добавить, – стряхивая золу с брюк, подсказал Адриан, – что я неблагоразумный. Я уже рассказал Томасу о нашем рискованном деле.

Старик вскочил.

– Что?!

– Я уже подключил к делу Томаса, рассказал ему обо всем и попросил помочь.

– Ты не имел права!

– Я рискую своей головой.

– Ты не должен был говорить! – в ярости брызгал слюной Клейборн. – Отделайся от него!

– Я уже не могу этого сделать. – Адриан подошел к маленькому столу и сел в кресло. – Эдвард, не думайте, что я намерен вас одурачить. Поверьте, у меня и без того забот хватает. – Он изобразил улыбку. – Томас мне нужен. Он честный парень и без труда разгадает хитрости и уловки. Лучшего человека, чтобы прикрыть тыл, и не придумаешь.

Старик с негодованием смотрел на Адриана. Тот продолжал улыбаться:

– Это свершившийся факт. Вы, как всегда, придумаете способ обернуть его в свою пользу. Я уверен, что не из-за этого вы примчались сюда ночью.

Лицо Клейборна смягчилось, потом медленно расплылось в улыбке.

– Ах да. У меня потрясающая новость. Ты уедешь сегодня, а не через неделю. Мой безумец планирует проломить стену лиможского аббатства и вывести оттуда несколько десятков арестованных аристократов. Это его самое крупное дело. Мы не можем упустить возможность помешать ему.

У Адриана похолодели пальцы. Он планировал уехать через четыре дня, на трое суток раньше срока, о котором они накануне днем договорились с Клейборном, чтобы успеть проделать дыру в стене аббатства. А теперь он слышит собственный план из уст старого министра. Этого достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.

– Как вы узнали? – спросил он.

Старик улыбнулся:

– У меня есть свои источники.

– Я бы не доверял такой информации. Я не слышал ничего подобного, хотя заслужил доверие в кругах, достаточно близких к человеку, которого вы ищете.

– Вот именно. Посмотрим, сумеешь ли ты сделать то, что удалось Кабрелю. Ты должен за три дня внедриться в ближний круг.

– Кабрель? – Речь шла о новом члене их отряда, весьма многообещающем французе, который снабдил их картой аббатства.