Оказалось, что основные нерешенные вопросы находятся прямо во владениях Кьюичестера. Накануне отъезда в Лондон Кристина вместе с Адрианом прошла в западное крыло его дома. Он и раньше периодически исчезал там, но она никогда не составляла ему компанию.

Он тут же погрузился в бухгалтерские книги.

– Адриан, – мягко окликнула его Кристина.

Он продолжал читать, что-то писал, снова перечитывал. Огромный письменный стол имел массу ящиков и выдвижных полочек, на мраморной столешнице разместились стопки бумаг, три чернильницы с перьями, исписанный календарь и хрустальное блюдечко с зажженной сигарой.

В комнате больше не было ничего интересного. Через десять минут Кристина заскучала. Западное крыло состояло из бесконечной череды комнат и кабинетов, в которых работали клерки и юристы.

– Никому и в голову бы не пришло, что я так похож на банковского клерка, – со смехом сказал Адриан, открывая замок висевшим на часовой цепочке ключом.

Кристина видела, что Адриан отдается делам с той же энергией, что и светским развлечениям. Он владел двумя банковскими лицензиями, двадцатью семью процентами судовой компании, молочной фермой, не говоря уже о том, что управлял наследственным поместьем. Кристине польстило, что Адриан допустил ее в свою святая святых, и слегка позабавило. Перед ней сидел своевольный упрямец, заядлый охотник и наездник, любитель выпивки и распутства, плодящий бастардов анфан-террибль, избалованный сын высшего света и до последней мелочи вникал в скучные дела. Ее удивили его серьезность и ответственность.

Кристина поднялась и побрела в соседнюю комнату.

– Куда ты идешь? – Адриан с бумагами в руках и с сигарой во рту стоял в дверях.

Она пожала плечами.

– Я думала, мне можно посмотреть.

– Немного.

– Ты хорошо складываешь цифры? – улыбнулся он.

– Я предпочитаю осмотреться.

– Я предпочитаю, чтобы ты этого не делана. Люди работают.

Кристина рассмеялась.

– Ты в самом деле хочешь, чтобы я все утро сидела и смотрела, как ты работаешь?

Адриан действительно этого хотел. Она поняла это, заметив, что ее вопрос привел его в недоумение.

– Ты найдешь меня, когда закончишь.

– Кристина…

В соседней комнате клерк задумчиво взглянул на нее, юрист удивленно поднял голову от книги. Но люди знали, кто она, и не задавали вопросов. Кристина быстро прошла сквозь анфиладу комнат, стремясь покинуть этот деловой центр.

Наконец она вышла в коридор и пошла дальше, заглядывая в каждую дверь. Тут было тихо и сонно, как в музее. Комнаты чистые, но нежилые, пустые, лишенные украшений. Они мало чем отличались от кабинетов, только тут не было клерков, Адриана, ощущения его непостижимого присутствия в каждом углу. Но одна комната оказалась иной. Погруженная во мрак, она имела величественные пропорции и размеры. Наверное, это библиотека. Книг немного. Большие удобные кресла, скамеечки для ног. Повсюду на столиках канделябры, чтобы удобно было читать. Кристина подошла к одному столу, тронула лежащий сверху рулон бумаги, потом развернула его. Это была карта. Карта Франции, густо помеченная разноцветными чернилами. Кристина снова оглядела кресла и вдруг увидела их в новом свете. Их было десять или двенадцать, и все они были обращены к большому столу и стоявшему за ним креслу. Ее охватило дурное предчувствие. Поездки во Францию планировались здесь, в этой комнате. И то, что они зарождались здесь, в этой маленькой Мекке западного крыла, говорило о серьезных и тайных целях. Незаконная деятельность Адриана, какова бы она ни была, приняла вдруг угрожающие размеры.

Кристина отпустила край карты, и лист сам свернулся в рулон.

Подойдя к окну, Кристина отдернула тяжелые шторы. Солнечный свет хлынул в комнату, придавая ей благородный вид. Это приятно удивило Кристину, и она одно за другим освободила от штор четыре больших окна. Комната предстала перед ней во всей красе. На одной из стен в ряд были развешаны живописные полотна.

Кристина вышла на середину комнаты. Пятнадцать портретов, написанных в разных стилях и в разное время, предстали перед ней. Когда она взглянула на последний, сердце подпрыгнуло в груди.

– Господи, – пробормотала Кристина и подошла ближе.

Очень юное, но вполне узнаваемое лицо с вызовом смотрело из тяжелой рамы. Отступив назад, Кристина снова оглядела ряд портретов. Графы Кьюичестеры были изображены здесь вместе с женами. Перед ней – родословная дома Хантов.

Кристина пристально всматривалась в изображенные на портретах лица: суровые, скучающие, но у всех характерное властное выражение. У последнего портрета она снова замерла с величайшим интересом.

Он был написан по меньшей мере лет двенадцать назад, Адриану здесь около двадцати. Он стоял в позе, олицетворявшей аристократическую мужественность, и выглядел скорее милым, чем красивым. Длинные черные волосы завязаны сзади атласной голубой лентой. На нем не было пудреного парика, хотя в те годы это было очень модно. Он не следовал моде ни тогда, ни сейчас. Кристина задумалась. Его заставляет презирать условности тщеславие? Или всего лишь желание освободиться от заботы о своих волосах?

В юности Адриан определенно был не так красив, как сейчас. Но что-то придавало нарисованному лицу мягкость. Глаза. В них была невинность. Кристина знала, что порой его лицо бывает таким во сне. Но здесь художник ухватил чистоту, наивность и неиспорченность.

Кристина, заметив неровную отметину на стене, потянулась потрогать ее.

– Что ты делаешь? – раздалось позади нее. Ухватившись за раму портрета, чтобы не упасть, Кристина обернулась.

– Господи, Адриан, ты меня до смерти напугал!

Она взглянула на пятно на стене и снова потрогала его. Адриан был уже рядом. Она почувствовала, как его губы коснулись ее шеи.

– Посмотри, Адриан. Штукатурка выцвела.

– Да. Давно надо было оклеить стены обоями.

– А здесь потрескалась. Видно, что заделывали щель. Ой, тут еще один портрет. Кто это?

Адриан не ответил, и Кристина повернулась к нему. Не давая ей отойти, он прижал ее к стене. Кристина сообразила, что он не намерен отвечать. Он собирается поцеловать ее.

Она коснулась рукой его губ.

– Кто это? – снова спросила она.

Нахмурившись, он смотрел на маленькую руку, закрывшую ему рот. Легко прикусив ее пальцы, Адриан прижался к ней. Прислонившись к стене, Кристина подумала, что пора бы уже привыкнуть к этому. Но его близость, его заигрывания по-прежнему волновали ее.

– Ты пытаешься уклониться от ответа. Почему? Ты… – у нее вырвался стон. – Ты нарочно сбиваешь меня с толку.

– Мм… верно, – тихо засмеялся он. – Как только ты ушла, я пожалел об этом. Я ничего не мог делать. Поэтому, сказал я себе, я тоже должен смутить Кристину.

Единственным свидетельством того, что произошло, были ее помятые юбки и свободно повисшие полы его рубашки. Адриан сидел, привалившись спиной к стене. Его согнутые в коленях ноги мостом нависали над Кристиной. Она лежала словно в импровизированном шалаше.

Снизу вверх рассматривала она отметины на стене, где висел таинственный портрет.

– Кто это? – спросила она.

– Где?

– На портрете.

– Ты приставучая, как репей. – Адриан погрозил ей пальцем и рассмеялся. – Моя жена, – ответил он. – Можно было догадаться, что это портрет моей жены.

– Твоя жена! – Кристина села. Она бы поднялась, но Адриан выпрямил ноги, прижимая ее к полу. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть жена!

– А у меня ее нет. Сейчас.

– Не понимаю. Что?.. Где?.. – Кристина пыталась успокоиться. – Что с ней стало? Она умерла?

– Насколько мне известно – нет.

– Пропала? В море? – Кристина пожалела о своих словах. Не слишком приятно рассуждать вслух о миссис Хант. О леди Хант, поправила она себя, о графине Кьюичестер. – Отпусти меня, Адриан. Мне нужно идти.

– Прекрати, – мягко пожурил он. – Мы развелись.

Учитывая ее собственный неудачный брак, эта новость могла бы принести Кристине облегчение. Но этого не произошло. Сам факт, что она впервые слышит об этом, был зловещим и грозным.