– Это мамочка расщедрилась на прощанье! Напихала еды на всю команду! – сказала Рита, отвечая на удивленный взгляд Ильи, направленный на пакеты. – А нести я это все не собираюсь. Если не съедим в поезде, выброшу в первую же мусорку!

– Ну ты даешь, Марго! – фыркнул Илья. – Выбрасывать продукты в то время, когда страна голодает! Лучше уж я понесу. Я все-таки посильнее тебя.

Начитанный Костя-интеллектуал добавил:

– И вообще, по законам православной церкви, к примеру, выбрасывание пищи, особенно хлеба, является грехом. Кроме того, ты лишаешься положительной энергетики…

– Ну хватит, хватит! – перебила его Рита. – Убедили! В довершении ко всем волнениям мне еще только лекций не достает!

Валерий Олегович заметил появившуюся на белый свет из тьмы и прохлады тоннеля темноволосую голову сына. По растерянному выражению лица Игоря отец понял, что Катя так и не появилась.

– Пап, я пойду позвоню Кате домой – на привокзальной площади есть пара таксофонов, – в голосе Игоря явственно звучали нотки безнадежности и уныния.

– Сын, даю тебе десять минут: посадку уже объявили! Не заставляй нас волноваться еще и по поводу твоего отсутствия.

Игорь кивнул головой и нырнул в тоннель. Люди, предметы, звуки слились в серую однородную массу, которую мальчишка рассекал подобно паруснику, попавшему в шторм, не замечая ничего вокруг. Ослепительное сияние послеполуденного солнца при выходе из здания вокзала вынудило его остановиться и опустить на глаза солнцезащитные очки, чтобы сориентироваться и найти взглядом таксофоны. Оглянувшись по сторонам, Игорь к своему удивлению таксофонов не обнаружил, но нечто иное увиденное обратило его в неподвижный столп: из подошедшей маршрутки вышла Катя, с трудом волоча за собой объемную спортивную сумку.

Хрупкая фигурка, сгибающаяся под тяжестью поклажи, казалась Игорю окруженной ореолом, магическим сиянием. Мир в одно мгновенье наполнился звуками и засверкал разноцветными красками. Мальчику понадобилась целая вечность (в действительности свернувшаяся в несколько секунд земного времяисчисления), чтобы прийти в себя и помчаться Кате навстречу.

– Привет! Как хорошо, что ты все-таки пришла! – вырвалось само собой, после чего Игорь прикусил язычок.

Катя смущенно улыбнулась:

– Я бы обязательно пришла, даже если бы все вокруг меня были настроены решительно против. Просто по дороге, возле рынка, сломался троллейбус, и мне пришлось ловить маршрутку, чтобы не опоздать к поезду. А тут еще эта сумка!

– Давай я понесу! – спохватился мальчишка. – И побежали быстрее: посадку объявили уже пятнадцать минут назад!

За окном вагона неторопливо проплывали последние постройки городских окраин, плавно переходящие в пустынное пространство полей, изредка чередующихся с перелесками, редкими кустарниками или одинокими деревцами чахлого вида – вероятно, по причине засухи. Самым интересным справедливо считался вид горделиво возвышающихся холмов и причудливых рельефных ландшафтов, подобных свободно образовавшимся складкам плотной ткани, небрежно накинутой кем-то очень большим.

Рита оторвалась от покорившего ее пейзажа и решила проведать друзей. Поначалу девочке казалось несправедливым, что именно ей досталось то единственное место в предпоследнем купе, отдельное от всех остальных, обосновавшимся в купе, принадлежащем исключительно им четверым. Но потом она обнаружила, что фактическое местоположение ничуть не мешает ей подолгу зависать в купе ребят. Валерий Олегович тоже время от времени заходил навещать их, но тут же возвращался к себе, поскольку ему досталось место в соседнем вагоне и он, руководствуясь рассудком, не рисковал оставлять вещи надолго без присмотра, о чем так беспокоилась Костина мама.

Рита бросила мимолетный оценивающий взгляд на своих случайных попутчиков. «Молодая супружеская пара, расположившаяся напротив, явно путешествует не в первый раз, – с тоской подумала девочка. – Они чувствуют себя в поезде так уверенно и комфортно, как у себя дома. Вон, даже салфеточки с собой взяли, обо всем заблаговременно позаботились. Наверно, едут на море во время заслуженного отпуска…»

Девочка оглянулась на звук отодвигаемой двери купе – вошел парень, который занимал верхнюю полку. Он был немного постарше ее, может быть, лет шестнадцати. Рита почему-то была уверена в этом, несмотря на его невысокий рост и на первый взгляд щупловатое телосложение. В нем было что-то такое, что заставляло девочку постоянно быть начеку. Может, взгляд, словно пронзающий насквозь, или полуусмешка-полуулыбка, закрепленная на его лице? Девочка смело окинула его взглядом, в котором читался намек на вызов: будем знакомиться или боишься?

– Ну что, будем знакомиться? – прочитал ее мысли парень. – Меня зовут Родион.

Он доброжелательно улыбнулся. «Лишь бы она не подумала, что эта улыбка вызвана ее внешним видом», – промелькнула мысль. Хотя, откровенно признаться, Родиона с первого взгляда позабавил экстремальный облик девчонки, ярко выделяющейся даже на фоне пестрой толпы туристов чересчур смелыми сочетаниями цветовой гаммы в одежде и, в особенности, прозрачной зеленью чуть отрастающих волос. Ясное дело, он видел экстремалов и похлеще, но все же эта девочка чем-то ему понравилась. За маской независимости и самоуверенности он сумел уловить глубину и ранимость ее внутреннего мира.

Родион с детства обладал подобными способностями – уметь увидеть человека с первого взгляда, понять его намерения, его оригинальный стиль самовыражения, логику действий. Мальчик полагал, что это качество у него от мамы, которая писала стихи, рисовала картины и, кроме того, была профессиональным психологом.

– Маргарита, – ответила девочка. – Для друзей – Рита, в особых случаях – Марго. Последний вариант обычно выбирают, когда я выкидываю штучки из ряда вон выходящие.

– И часто ты их выкидываешь? – поинтересовался Родион.

– Каждые пять минут, – вызывающе ответила Рита.

– Ты едешь одна?

– Вот еще! С друзьями, конечно.

– И где же они? – поинтересовался мальчишка.

– В начале вагона. Там целое купе – наше! Я сейчас как раз туда и собираюсь. А у тебя, похоже, нет компании?

– Угадала. Я еду один, к сожалению. Жаль, но путевка в «Олимп» полагалась только тому, кто занял первое место в соревновании.

– «Олимп»?! Мы с друзьями тоже едем в спортивный городок «Олимп»! – так и подпрыгнула девочка. – А в каком соревновании ты стал победителем?

– В областном, по скейтбордингу.

Рита с невольным уважением посмотрела на парнишку:

– Скейт – это клево! Мы и сами хотели бы им заняться по возвращении. Ролики – это, конечно, хорошо, но хочется чего-то суперского!

Теперь настал черед удивляться Родиону:

– Вы – роллеры? А-а, припоминаю… Это случайно не о вас писали в «Саратовских вестях» что-то вроде «пятеро юных отважных роллеров показали высший класс и оказались на одном уровне с опытными мастерами…»

– Ну, допустим, о нас, – нехотя произнесла девочка.

– В таком случае, мы собратья по пристрастиям! – присвистнул Родион. – Чего только не бывает! Ни за что бы не подумал, что встречу в «Олимпе» родственные души из собственного города!

– Знаешь, – прервала его Рита. – Пошли к ребятам! Я тебя с ними познакомлю.

Спустя пару часов, проведенных в общении с роллерами, Родион совершенно забыл о том, что он знаком с этой компанией всего первый день. Как это всегда бывает при встрече с единомышленниками, говорящими на одном языке, мыслящими в одном направлении, ребятам показалось, что они знают друг друга целую жизнь. Просто не виделись давно.

Веселый, словоохотливый Родион покорил дружную компанию роллеров своим чувством юмора и умением рассказывать истории из собственной жизни удивительно интересно и захватывающе, что делало их похожими на сценарии приключенческих фильмов. Да и события из жизни этого парня, надо признать, были не совсем обычными. Благодаря виртуозному владению роликовой доской, Родион успел побывать не только в разных городах России, но и в разных странах.