— Он кто?

— Коллега, — ответила Женя. — Я ведь теперь работаю брокером, продаю и сдаю в чартер яхты. Поэтому-то я и здесь.

— А про какой риск он говорил?

— Ну как про какой, — усмехнулась Женя. — Деньги, деньги — только деньги. Ты даже не представляешь, о каких прибылях идет речь.

— Да нет, почему же, — пожал он плечами. — Вполне себе представляю.

Он помолчал еще немного, а потом притянул к себе кресло вместе с Женей. Положил руки ей на колени и заглянул в глаза:

— У тебя с ним что-то было?

— Нет, — чуть быстрее, чем нужно, ответила Женя.

— Понятно, — мрачно сказал Дима и снял руки с ее колен.

Они еще помолчали.

— Знаешь что, — произнес он, поднимаясь, — давай-ка ложись спать, а завтра вечером созвонимся.

— Да, — согласилась Женя хриплым от усталости голосом, — завтра у меня будет трудный день.

— Я понял.

Женя встала. Дима подхватил ее на руки и отнес в кровать. Женя потерлась щекой о его ладонь, благодаря за понимание. Он нежно поцеловал ее в щеку:

— Спи… Я захлопну дверь. Да! Этот твой… коллега просил тебя включить телефон.

Женя тяжело оторвала голову от подушки.

— Не вставай, — остановил ее Дима, — я включу.

— Он там, в сумочке, — еле выговорила Женя, борясь со сном. — И зарядка. Телефон без пин-кода, поставь, пожалуйста, будильник на 9.

— Хорошо.

И Женя провалилась в сон.

Назавтра поставленный Димой будильник в телефоне разбудил ее ровно в 9 утра. Она собралась и без пяти минут 10, не дожидаясь, пока Алекс зайдет или позвонит, вышла на улицу. Он ждал ее в машине.

— Привет, — поздоровалась она довольно холодно.

— Привет, — ответил он тоже без всякого выражения.

— Скажи, — сразу спросила Женя, — эта съемка нужна для того, чтобы он меня увидел?

— Да.

Повисла пауза.

— А потом? — нервно спросила Женя.

— Потом будем ждать…

Алекс наконец преодолел повисшее между ними тяжелое молчание и заговорил:

— Женя, тебе нечего бояться. Он давно обнаружен, мы можем взять его буквально в любую минуту. Но лучше, если это будет сделано в спокойной обстановке…

— Например, на свидании со мной? — с легким упреком спросила она и зачем-то добавила: — Бедный мужик.

Алекс посмотрел на нее с недоумением.

— Женя, ну что ты, в самом деле, — произнес он раздраженно. — Он — преступник, понимаешь? Он украл чужие деньги, очень большие деньги, и пострадали не просто банкиры, а и вкладчики…

— А если он возьмет меня в заложники?

— Нет, — твердо ответил, — этого не будет, обещаю тебе…

Она промолчала.

До яхты «Мейнстрим», стоящей на якоре в открытом море, добирались на вертолете, и Женя, невзирая на легкое волнение, снова попала под очарование полета.

Стремительно тающая линия берега, бескрайняя водная гладь густого синего цвета с легкими белыми барашками, пронзительная голубизна неба и солнце — немыслимо яркое, невзирая на ранний час. Женя так залюбовалась пейзажем, что даже не поняла, как долго они летели. Очнулась, лишь когда Алекс, сидевший рядом с пилотом, показал ей вниз на яхту:

— Вон она…

Даже сверху, даже издалека было видно, какая эта яхта огромная. Вертолет сел на верхнюю палубу. Женя снова отметила солидные габариты «Мейнстрима»: вертолету здесь было совсем не тесно.

Они спустились на нижнюю палубу. Женя с удивлением обнаружила, что на лодке довольно людно. Бодрого вида молодые люди с рациями сновали туда-сюда по палубам, обмениваясь скупыми фразами.

— На первой все готово…

— Второй номер отладить…

Появление Алекса было воспринято ими как приход начальства: один из молодых людей тут же подошел к нему и замер в ожидании.

Женя поняла, что она — лишняя при этом разговоре, и тактично отошла в сторону. Алекс кивнул молодому человеку и отвел Женю в одну из гостевых кают, где ее ждала немолодая женщина, которая оказалась специально приглашенным визажистом.

— А это еще зачем? — удивилась Женя.

— Для максимального соответствия, — ответил Алекс. — Вы с моделью, конечно, похожи. Но если есть возможность усилить сходство, почему бы этим не воспользоваться? Слишком многое зависит от того, как наш хакер воспримет эту съемку.

Алекс ушел, а визажист начала колдовать над Жениным лицом.

Жене припомнилось, как было весело, когда Ян учил ее всем тонкостям наложения макияжа. Как он без остановки рассказывал обо всем, легко переключаясь с информации о совмещении тонов в макияже на истории о каких-то неизвестных Жене, но, судя по его тону, популярных светских персонажах.

Каким невообразимо далеким, почти нереальным это показалось сейчас! Вольная смена имиджа в доме Мартины Валенте привела ее сюда, на палубу одной из самых дорогих лодок мира — 80 миллионов евро! Сюда, где молчаливая, в отличие от Яна, визажистка скрупулезно работает над чертами ее лица, меняя ее, Женин, облик на чужой…

Визажистка сидела перед Женей на низкой скамейке. Рядом стоял чемоданчик с гримом, и на внутренней стороне его крышки, открытой под прямым углом, были прикреплены две фотографии Анастасии Семаковой — той самой модели, которая так нравилась Оливье Дескампсу.

Женя пару раз взглянула на эти фотографии, и ей стало как-то неуютно. Она подумала о том, что сейчас при помощи спонжей и разномастных кисточек из нее делают самую настоящую приманку. Виртуальную приманку. «Ну что же, — вздохнула она про себя, — в любом случае это лучше, чем ловля на живца…»

Визажистка работала тщательно, никуда не торопясь, подолгу всматриваясь в черты Жениного лица. Плавная размеренность ее движений завораживала, успокаивала, не давала мыслям останавливаться на скверных предчувствиях.

К тому моменту, когда визажистка окинула Женю последним критическим взглядом и, собрав все кисточки, захлопнула свой чемоданчик, молодые люди, сновавшие с деловым видом по палубам, уже исчезли. Вместо них прибыл посредник.

Частный адвокат Даниэль Лейбман, говорливый чернявый мужчина лет сорока, пытался скрыть свое крайнее замешательство за крайней суетливостью.

Настоящего имени Оливье Дескампса он не знал — до того, как на него вышли спецслужбы. С этим человеком Лейбмана познакомил старый знакомый, Борух Кацман — юрист, сотрудник государственного учреждения, обладатель солидной частной клиентуры. Новый клиент г-на Кацмана попросил порекомендовать ему человека для заключения кое-каких щепетильных сделок. И эта возможность — за определенный процент, разумеется, — была предоставлена по старой дружбе господину Лейбману.

До поры до времени все складывалось просто замечательно. Более чем щедрый клиент заключил с Кацманом трастовый договор доверия. А тот, в свою очередь, провел сделки сразу с несколькими лицами (включая Даниэля) — формальными акционерами некоего предприятия. В результате всех этих несложных комбинаций на Кипре появилась еще одна офшорная компания.

Никто и никогда не смог бы назвать Лейбмана человеком неумным или недальновидным. Он вполне отдавал себе отчет в том, на что неоднократно намекал Кацман. Загадочный клиент открыл не одну такую компанию. И не только на Кипре. Так что, судя по всему, речь шла об очень больших деньгах. Именно поэтому, когда Кацман в спешном порядке отбыл на Багамы решать какие-то проблемы, Даниэль охотно согласился пообщаться лично со столь важным клиентом. Если, конечно, у клиента возникнет потребность в личном общении.

Потребность возникла — и очень скоро.

Клиент оказался не то чтобы сложным, скорее — неровным, а точнее — неудобным. И не только из-за своей «неуловимости».

Минимум личных встреч, минимум обратной связи, общение по телефону или электронной почте — со всем этим Лейбман готов был смириться. Если бы не капризы клиента — капризы по любому поводу. Даже Лейбман, привычный к непостоянству людей состоятельных и избалованных, ощущал усталость и раздражение, когда таинственный клиент выдавал очередное требование.