— Совершенно верно, — подтвердил я, — она была бухгалтером. Она обладала незаурядной красотой, но мало кто замечал это. Она занималась скучной работой и затем прослышала о конкурсе на звание королевы Национальной Ассоциации производителей скобяных товаров. Преодолевая прирожденную робость, она напечатала заявку на свое участие в конкурсе. Потом она узнала, что на конкурсе нужно будет появляться в купальнике. Она поколебалась немного и затем решила все же участвовать в конкурсе. Она…

— Вы сказали, что она напечатала заявку, преодолевая прирожденную робость? — перебил он меня.

— Правильно.

— Прирожденная робость свойственна кому угодно, но только не этой бабенке, — поправил он меня, — насколько мне помнится, она была той самой девицей, которая заподозрила, что одна из других красоток, участниц конкурса, подкладывает ватин под свой купальник. Она предложила, чтобы судейство проводилось так, чтобы судьи лично могли убедиться в том, что участницы конкурса не используют искусственные подкладки под купальные костюмы… Моя секретарша может более подробно рассказать вам об этой девице. Сам я не очень хорошо помню детали этого дела. Для меня это был всего лишь еще один очередной конкурс и, честно говоря, они уже порядком надоели.

— Я понимаю вас, — не стал возражать я, — но подумайте о последствиях — именно к этому я и подвожу. Она победила. В связи с этим бурная радость…

— Наличные деньги, — сухо добавил он.

— Ладно, пусть будут наличные деньги. Но наступившая известность, реклама ее имени, шанс показаться в Голливуде… Полагаю, вы обеспечивали проведение в той или иной мере кинопроб?

— О, конечно, — заверил он меня, — именно это и привлекает общественность. Там, на другой стене, помещена фотография, на которой изображен я, вручающий ей чек на тысячу долларов, контракты на кинопробу и на появление по телевизору в качестве “Мисс Скобяные Изделия Америки” в передаче по всем национальным станциям… В наши дни все это является неотъемлемой частью рекламы. Да и газеты предоставят вам место на своих страницах, если они нуждаются в новостях.

Я подошел к другой стене кабинета и стал рассматривать фотографию Джаспера Диггса Кэлуна, старавшегося на снимке не выглядеть поскучневшим, и победительницы конкурса, смотревшей на него томным взглядом. Видимо, она перед самой съемкой на полную мощь вдохнула воздух, и на фотографии она получилась с подавшейся вперед грудью и со втянутым животом. Купальник обтягивал ее тело, как кожица сосиску. Под фотографией была подпись:

«Эвелин Эллйс провозглашается Королевой Конвенции Американских торговцев скобяными товарами”.

— Вы не занимаетесь скобяными товарами? — спросил я Кэлуна.

Он отрицательно покачал головой.

— Я занимаюсь бизнесом в области общественных отношений.

— Мне казалось, что награждение должно было проводиться одним из официальных лиц Ассоциации скобяных товаров.

— Это свидетельствует о том, что вам недоступны все тонкости нашего дела, — нравоучительно заявил он. — Те птицы высокого полета женаты. Их женам не нравится, когда они публично фотографируются с красотками в купальниках.

— А разве вы не женаты?

— Конечно, женат, но это мой бизнес. Моя жена прекрасно все понимает. Я могу показать вам тысячи фотографий, на которых я снят вместе с полуобнаженными красотками.

— В таком случае официальные лица Ассоциации скобяных товаров стараются держаться на расстоянии от Королевы Ассоциации? — спросил я.

— Не будьте глупцом, — заметил он, — они не фотографируются с ней на публике, но в жизни они так и льнут к ней, стараются лишний раз погладить ее в купальнике. Некоторые из них обожают похлопать красотку сзади и сказать при этом, что она — хорошая, покладистая девушка. Какого черта! Все это всего лишь часть игры. Именно за это она и получает свою тысячу баксов; за это и за возможность показаться в полуголом виде на публике.

— Ну что ж, — заявил я, — она может стать прекрасным материалом для дальнейшей работы. Только подумайте о том, что может произойти потом — полагаю, ее выступление по телевидению вызвало большой интерес?

— Бог ты мой, до чего вы наивны, — удивился Кэлун.

— Ну, хорошо, так что же с ней произошло?

— Вы занимаете слишком много времени, — подчеркнул он, — Лэм, я что-нибудь получу от нашей беседы?

— Конечно, получите, — заверил я его, — если я смогу подготовить статью на основании нашей беседы, то я напишу ее под углом зрения эксперта в области общественных отношений. Я напишу, как все эти красотки возбуждают публику, но настоящим экспертам, таким, как вы, они попросту надоели, поскольку их у вас хоть пруд пруди и…

— Стоп, одну минутку, — поспешно прервал он меня, — вы пошли по не правильному пути. Таким образом вы только разочаруете публику. Занимаясь общественными отношениями, мы не хотим разочаровывать публику. Остановитесь, вернитесь назад и начните все заново. Вы должны представить меня, как полного энтузиазма парня, которому нравится делать добро для этих девушек, который понимает женскую красоту — профессионально, конечно. Я могу посмотреть на девушку, пусть она будет бухгалтером или официанткой или билетершей в кинотеатре или еще кем-нибудь в том же духе, и сразу сказать, есть ли в ней то, что требуется для нашего рекламного дела. Меня, как и публику, тоже воодушевляют романтические возможности открытия женской красоты и ее дальнейшей рекламы. Все эти девушки — своего рода Золушки. Я — их добрая волшебница. Я взмахиваю волшебной палочкой, и по ее мановению, бац! Они превращаются в настоящих красавиц. Я хочу, чтобы вы подготовили свой материал именно в таком плане.

— Мне понятна ваша мысль, — согласился я с ним, — а где теперь эта женщина? Как ее зовут?

— Ее имя написано под фотографией, — подсказал он, — Эвелин и еще как-то. Я помню, что должен перепроверить, как точно пишется ее имя.

— Эвелин Эллис, — вслух прочитал я имя девушки на фотографии, — а где она сейчас?

— Откуда мне знать? Я видел ее в последний раз тогда, когда вручал ей денежный чек.

— Можно я спрошу об этом у вашей секретарши? Возможно, у нее есть адрес девушки?

— О, подождите, я постараюсь найти его для вас сам.

Он выдвинул ящик стола, порылся в кипе карточек, затем занялся другим ящиком, покопался к каких-то книгах, наконец, обратился к третьему ящику, из которого вытащил записную книжку.

— Эвелин Эллис, — объявил он, — на время ее последнего появления по телевизору проживала в отеле “Бриз-Маунт”.

— Насколько я понимаю, после конвенции Ассоциации американских торговцев скобяными товарами вы полностью забыли именно об этой полуобнаженной красотке и принялись разрабатывать другие рекламные идеи.

На мое замечание он отреагировал очень энергично:

— Лэм, вы попали в самую точку. Мы обязаны все время иметь дело с новыми, новыми и новыми идеями…

Он поднял правую руку и при слове “новыми” каждый раз прищелкивал пальцами.

Я кивнул.

— Пожалуй, я смогу подготовить превосходную статью на основании нашей беседы.

— Она будет полезной для меня?

— Но разве она может навредить вам? — спросил я.

— Вообще-то, не думаю.

— Реклама, — заметил я, — всегда полезна.

— Видите ли, этот вид рекламы может и не быть полезным, особенно, если девица не будет потом счастлива или не разбогатеет или.., вы же знаете, как бывает с девицами такого рода. Она ожидает, что весь Голливуд будет у ее ног только потому, что у нее красивая фигура и что она победила на конкурсе. Мир полон такими девицами. Обычно они не в состоянии совладеть с чувством разочарования. После всего этого великолепия и лести, выпадающих на их долю, им очень трудно опускаться на грешную землю.

— Как насчет того, чтобы попытаться разыскать ее и дать мне знать, где она находится?

— Должен подумать над этим, — пообещал он, — позвоните мне завтра.

— Договорились, — с удовольствием ответил я, — возможно, мы сможем помочь друг другу.

Мы вновь пожали руки.