Во всем этом деле все указывает на ресторан “Обед до отвала”. Именно там произошло ограбление. Именно в тот ресторан постоянно заглядывали водители бронированного пикапа на чашку кофе.

Конечно, я не уверен в том, что в этом деле замешан владелец ресторана, Инман. Вторым партнером могла быть одна из девиц, но, на мой взгляд, в тот самый момент, когда Бэксли уронил в мусорную корзину пакет, в котором вместо съеденных сэндвичей находились пятьдесят тысяч, кто-то сидел внутри ресторана “Обед до отвала”.

Селлерс взглянул на инспектора Хобарта. Инспектор Хобарт почти незаметно кивнул. — Предположим, я соглашусь со всем тем, что ты сказал, — заявил Селлерс, — ну и что затем?

— Мне абсолютно все равно, согласны вы со мной или нет, — резко сказал я, — я просто говорю, как вижу дело я.

— Ладно, ладно, а почему это бумажка с твоим именем оказалась в сумочке Хейзл Даунер?

— У нее не было моего имени. Там, на бумажке было название нашей конторы “Кул и Лэм”, то есть два имени. В действительности, Хейзл хотела выяснить, не изменил ли ей Стэндли с той бабенкой по имени Эвелин Эллис, которая выиграла несколько конкурсов красоты и стремилась очаровать Стэндли. Поэтому она решила нанять частного детектива, который бы следил за Даунером. Она заглянула в телефонный справочник. Ей понравились наши имена Кул и Лэм. Она записала эти имена на листке бумажки. Она хотела нанять нас, чтобы выяснить, действительно ли она больше ничего не значит для Даунера, или Стэндли Даунер решил просто временно позабавиться на стороне.

Селлерс вопросительно посмотрел на инспектора Хобарта.

— Ладно, Фрэнк, — рассмеявшись, заявил Хобарт, — если ты хочешь знать мое мнение, то мне кажется, что этот парень нагромоздил вместе целую кучу фактов и выдумок. Он хочет заставить нас во что-то поверить, хотя это что-то — наверняка вранье. Но что касается ресторана “Обед до отвала”, то в его рассказе есть ценные идеи.

— А как ты определишь, что они на самом деле ценные? — спросил Селлерс, — у тебя есть фактические доказательства?

— Черт побери, конечно, нет, — возразил Хобарт, — но я работаю в полиции не первый год. Сейчас я уже могу сказать, когда мне врут, а когда говорят правду. Этот парень делает и то и другое.

— Не надейся, что я окажусь молокососом, — обратившись ко мне, заявил Селлерс. — Я внимательно разберусь со всем, о чем ты тут рассказал. Я тщательно все обдумаю. Но вся твоя болтовня все равно ничем тебе не поможет. Все равно тебе придется сесть за решетку.

Я отрицательно помотал головой.

— Нет, не придется.

— Это ты так думаешь, — возразил Селлерс. — Только попытайся избежать этого, и тебя будет ждать большой сюрприз.

— Мне незачем пытаться избегать этого, — заявил я, — и никакой сюрприз меня ждать не будет. Я намерен вызвать своего адвоката и вместе с ним созвать пресс-конференцию. На ней я во всеуслышание объявлю о том, что стал жертвой ложного обвинения.

— Что ты имеешь в виду под ложным обвинением? — спросил Селлерс.

— Сделайте выводы сами, — предложил я. — Там, в Лос-Анджелесе, никто не позавидует тому положению, в котором вы оказались. Бэксли заявляет, что вы изъяли у него сто тысяч баксов. Вы же утверждаете, что изъяли у него только пятьдесят тысяч. В итоге возник грандиозный скандал. Вы пытаетесь найти выход из создавшегося положения, для этого отправляетесь в Сан-Франциско и стремитесь навязать мне ложное обвинение, чтобы самому выйти сухим из воды.

— Ты намерен это сделать? — опасливо спросил Селлерс.

— Я сделаю это, если вы попытаетесь отправить меня в тюрьму, — пообещал я.

— Ах ты никудышний крысенок! Ничтожная тряпка! Да я разорву тебя пополам!

— Ничего у вас не получится, — заверил я его, — это — Сан-Франциско. Здесь и без нас хватает хлопот. У местной полиции нет никакого желания получить головную боль только потому, что вы в Лос-Анджелесе оказались в дерьме. А инспектор Хобарт занят тем, что пытается расследовать до конца дело об убийстве Даунера.

— И я полагаю, ты уверен, что можешь помочь мне разобраться с этим? — спросил Хобарт.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Наглый сукин сын, — выругался Селлерс.

— Минуточку, сержант, — попросил я, — я не собираюсь нанести вам какой-либо вред, если, конечно, меня не вынудят сделать это. Я также не собираюсь помогать инспектору Хобарту, если мне не дадут возможность действовать так, как мне этого хочется. Вы хотели, чтобы я высказался. Я высказался, а теперь я требую адвоката.

Селлерс потянулся ко мне и влепил мне увесистую оплеуху ладонью правой руки по левой щеке, потом тыльной стороной ладони стукнул по правой щеке.

— Ах ты, никчемный…

— Прекрати, сержант! — голос Хобарта был жестким и угрожающим. В его голосе послышалось нечто такое, что сразу же заставило Селлерса заметно остыть.

— Полагаю, что нам следует переговорить наедине, сержант, — заявил Хобарт, — у меня появились кое-какие идеи.

— Не позволяй ему водить тебя за нос, — сердито предупредил Селлерс, — этот шельмец достаточно хитер. Я должен признать это.

— Если он в самом деле такой хитрый, то может причинить нам неприятности, — согласился Хобарт, — но в то же время его хитрость может нам пригодиться. Я кое-что придумал. Пойдем отсюда. Я хочу поговорить с тобой.

Повернувшись ко мне, он распорядился:

— Лэм, ты остаешься здесь. Сиди и не рыпайся.

Они вышли из комнаты.

Я оставался один минут пятнадцать. Затем в комнату вошел инспектор Хобарт. Он пододвинул стул к столу, открыл пачку сигарет, предложил мне одну, взяв себе другую, удобно расположился на стуле и глубоко затянулся. Затем он выпустил табачный дым изо рта, и когда заговорил, то его слова, казалось, были закутаны в аромат табачного дыма.

— Лэм, ты — лжец, — заявил он. Я не ответил ему.

— То, что ты рассказал, чертовски искусное вранье, — продолжал Хобарт. — Ты смешал в одну кучу и правду и ложь. Я знаю, что все, сказанное тобой, является и враньем, и правдой, неким смешением логики с измышлением. Но я не знаю, что в твоем рассказе правде, а что ложь.

Я продолжал молчать.

— Досадно то, — заявил он, — что ты, должно быть, думаешь о полиции, как о сборище ужасных простофиль. Видишь ли, некоторые наши ребята могут вляпаться в настоящее дерьмо, пытаясь сделать ту самую работу, которую пытаешься сделать ты.

Я просто сидел и молчал.

Он посмотрел на меня, усмехнулся и заявил:

— И самое забавное в этом то, что мне абсолютно наплевать, что они попали в дерьмо.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Затем Хобарт еще раз глубоко затянулся и произнес:

— Причина моего отношения к этому заключается в том, что я каким-то образом чувствую, что ты все время находишься на нашей стороне, но ты настолько скрытный человек, что не в состоянии довериться нам. Ты пытаешься сам разобраться во всем этом деле до того, как выбьют почву из-под твоих ног. Я считаю, что ты каким-то образом заполучил те пятьдесят тысяч баксов, но затем потерял их и теперь хочешь их вернуть.

Сержант Селлерс попал в переплет. Такое случается в работе полицейских. Он обязан выбраться из дерьма, приложив для этого все свои силы.

Мне почему-то думается, что ты подбросил ему поводок, ухватившись за который, он сможет кое-что вытянуть.

Лэм, я скажу тебе, что я собираюсь сделать с тобой.. Я намерен разрешить тебе спокойно выйти из этой комнаты через ту дверь. Я собираюсь вручить тебе ключи от Сан-Франциско. Я намерен позволить тебе болтаться по городу так, как ты сам захочешь. Только запомни, что если ты где-то споткнешься и вляпаешься в дерьмо, то я при этом буду совершенно ни при чем. Я тебя знать не знаю и никогда в жизни тебя не видел. Тогда тобой займутся другие ребята. Я же буду дома в постели или буду смотреть телевизор, или буду еще чем-то заниматься. Ты все понял?

Я кивнул.

— Я должен до конца разобраться в деле убийства Даунера. Я дам тебе возможность действовать свободно и на свой страх и риск, поскольку я думаю, что, возможно, ты сможешь раскопать кое-какие улики в этом деле.