В голосе мисс Принс, раздавшемся из черной коробочки селектора, звучали почтительные нотки:

— Здесь мистер Браун, сэр. Он хотел бы поговорить с вами о важном деле.

Генри Меллоу нахмурился, как бы говоря: "О, Боже!..", потом сказал:

— Пригласите.

Через секунду мистер Браун — черный костюм, черные туфли, черный галстук и пустота в глазах — появился на пороге кабинета, но Генри Меллоу не встал навстречу гостю. Он лишь любезно улыбнулся и взмахнул рукой, указывая на кресло.

— Прошу вас, мистер Браун, садитесь. Кресло для посетителей было только одно, однако оно стояло достаточно удобно, и мистер Браун сел. Потом он подтвердил свои полномочия, взмахнув перед лицом Генри Меллоу кожаным футляром, напоминавшим пасть клювастой черепахи, у которой полон рот медалей.

— Чем обязан? — поинтересовался Меллоу.

— Вы — Генри Меллоу. — Мистер Браун не спрашивал, он констатировал факт.

— Да.

— И вы написали меморандум о... Об одном новом материале, из которого можно делать разные вещи.

— Ах это... Это — Ничто.

— Как сказать, — без тени улыбки отозвался мистер Браун. — С тех пор вы несомненно продвинулись в своих исследованиях.

— Разве?

— Именно это мы хотели бы узнать.

— Мы?..

Мистер Браун снова сунул руку в карман пиджака и повторил фокус с черепахой.

— О!.. — протянул Генри Меллоу. — Что ж, я не хочу ничего скрывать. Давайте назовем мои выкладки своего рода игрой, интеллектуальным упражнением, и поместим их в каком-нибудь журнале под видом.., под видом фантастики.

— Мы не можем этого допустить.

— Отчего же не можете?

— Мы живем в реальном мире, мистер Меллоу. И в этом мире существуют вещи, которые люди, подобные вам, просто не могут понять до конца. Откровенно говоря, я не знаю ни того, есть ли у вашей идеи какие-нибудь достоинства, ни того, как далеко вы уже зашли в своих исследованиях. Я здесь, чтобы посоветовать вам прекратить все работы в этом направлении. Прекратить раз и навсегда.

— Вот как? А почему, мистер Браун?

— Известно ли вам, сколько крупных корпораций пострадает из-за этой вашей штуки?.. Если она, конечно, вообще существует в природе. Строительство, добыча полезных ископаемых, транспорт, промышленность — словом, все. Не то чтобы мы действительно принимали всерьез ваше изобретение, просто нам о вас кое-что известно, и потому мы не можем относиться к происходящему, как к пустяку.

— Что ж, благодарю за совет, однако я, пожалуй, все же опубликую результаты моих исследований.

— Тогда, — сказал мистер Браун голосом, в котором совершенно неожиданно прорезались грозные интонации пророка, — тогда остается военный аспект.

— Военный?

— Да, мистер Меллоу. Я имею в виду вопрос обороноспособности страны. Мы не можем допустить, чтобы планы создания защитных куполов над нашими городами попали в руки непосвященных. Представьте, что будет если кто-нибудь из наших заокеанских недоброжелателей построит такие купола раньше нас?

— Вы всерьез думаете, что если одновременно тысячи людей прочтут об этом в журнале, то кто-то кого-то сможет опередить?

— Приходится думать... — Мистер Браун немного помолчал, потом наклонился ближе. — Неужели вам, мистер Меллоу, ни разу не пришло в голову, что вы наткнулись на золотую жилу и что она принадлежит вам одному? Ведь не откажетесь же вы от собственной выгоды ради абстрактной пользы всего человечества?

— Мне не нужна эта золотая жила, мистер Браун. Я вообще не хочу, чтобы кто-либо разрабатывал какие-либо жилы, копи, рудники. Я не хочу, чтобы люди продолжали вырубать леса и копать новые ямы, чтобы достать из-под земли то, что они никогда не смогут вернуть обратно — особенно теперь, когда у них есть лучший выход. И я не хочу, чтобы мне платили за то, что, найдя этот выход, я буду о нем молчать. Я хочу только одного, мистер Браун: чтобы люди могли получить все, что им необходимо, не насилуя и не убивая свою планету; я хочу, чтобы они были в состоянии защитить себя, если потребуется; я хочу, чтобы они могли как можно скорее и с минимальными затратами начать жить нормальной жизнью, даже если кое-каким жирным котам придется прежде расстаться с частью своих богатств. Это не значит, мистер Браун, что они будут нищенствовать — просто они будут жить нормально, как все.

— Что ж, чего-то в этом роде я ожидал, — промолвил мистер Браун. Его рука нырнула в карман и вернулась с каким-то устройством, отдаленно напоминавшем игрушечный пружинный пистолет. — Выбирайте, мистер Меллоу: либо вы пойдете со мной добровольно, либо мне придется применить эту штуку.

— Тогда применяйте, — со вздохом сказал Генри Меллоу.

— Это очень хорошее оружие, — утешил его мистер Браун. — Не беспокойтесь, оно не оставит никаких следов.

— Не сомневаюсь, — успел сказать Генри Меллоу. В следующий миг пистолет выстрелил. Раздалось короткое жужжание, из ствола вылетела тонкая игла и.., прямо в воздухе разлетелась на куски.

Мистер Браун побледнел и снова поднял пистолет.

— Не трудитесь, мистер Браун, — спокойно промолвил Генри Меллоу. — Между нами находится лист моего нового материала, и он совершенно непробиваем.

Не выпуская из рук оружия, мистер Браун вскочил с кресла и попятился, но вдруг остановился, наткнувшись на невидимое, неподатливое Ничто. Обернувшись, он ощупал его руками, потом стремительно бросился в сторону и, налетев головой на новый невидимый барьер, с размаху сел на ковер. Лицо у него было такое, что казалось мистер Браун вот-вот расплачется.

— Прошу вас, сядьте, в кресло, — сказал Генри Меллоу, сохраняя вполне светский тон. — Пожалуйста, там вам будет удобнее... Вот так, хорошо. А теперь выслушайте меня...

С ним вдруг словно что-то случилось; во всяком случае, Генри Меллоу внезапно показался мистеру Брауну более высоким, массивным и гораздо более реальным, чем в начале. Можно было даже подумать, что профессия мистера Брауна мешала ему видеть людей такими, какие они есть на самом деле, а теперь он неожиданно прозрел.

— У меня было гораздо больше времени, чем у вас, чтобы как следует все обдумать, — сказал Генри Меллоу. — И к тому же, я думаю не так, как вы. Наверное, мой образ мышления существенно отличается от того, как думает большинство людей — так, во всяком случае, мне говорили. И все же я скажу вам, к чему я в конце концов пришел. Например, если бы я попытался сохранить свое изобретение для себя одного, я, наверное, не прожил бы и десяти минут... (Что с вами, мистер Браун? Неужели вы уже слышали это от кого-то другого? Что ж, этого следовало ожидать...) Я мог бы так же убрать свои материалы куда-нибудь подальше и постараться забыть о них. Скажу вам откровенно: я пытался поступить подобным образом, но у меня ничего не вышло. Я не мог забыть о своем изобретении, зная, что без него множество людей может умереть сегодня, сейчас и, несомненно, умрет в будущем. В конце концов я даже начал думать о том, чтобы заказать сколько-то листовок с подробным описанием моего открытия и попробовать разбрасывать их с самолета, но потом отказался от этой мысли. Вы ведь помните, что я писал о сотнях тысяч пастухов, которые оказались настолько не любопытны, что ни один из них ни разу не взглянул на свой палец сквозь каплю росы? То же самое может повториться снова, а я не настолько богат, чтобы повторять свой эксперимент с разбрасыванием листовок тысячи и тысячи раз. Вот поэтому, как я вам уже говорил, я решил поместить отчет о своем открытии в журнале, но без всяких подробностей! Я не хочу, чтобы кто-то подумал, будто журнал украл мой секрет, как не хочу и того, чтобы кто-то воспринял это настолько всерьез, чтобы явиться ко мне, и либо попытаться уничтожить меня, либо заставить поделиться прибылью. Все дело в том, что я не желаю делиться своим изобретением ни с одним человеком, ни с двумя, ни с целой группой людей. Я хочу разделить его со всеми, разделить все его плюсы и минусы, все отрицательные и положительные стороны. Но вы, я вижу, этого не понимаете, не так ли, мистер Браун?