Она не могла заставить себя беспокоиться о маловероятном.

Честно говоря, она даже не помнила, что Термиган жаловался на происшествия в своей провинции, пока поздно вечером на четвертый день пути Джерадин не вывел ее к Стернвалю.

При одном взгляде она изумилась, как же могла забыть об этом.

«Б земле появились ямы, полные огня», — сказал тогда Термиган.

Стернваль был укрепленным каменным городом. Он был обнесен гранитной стеной с бойницами; за этой стеной все дома и строения сделаны из камня. С расстояния казалось, что основным материалом сооружений был гипс пополам с цементом. Люди из Термигана посмеялись бы над атакой, уничтожившей Хауселдон.

И тем не менее, Териза была уверена, что им не до смеха.

Даже за несколько сотен ярдов она чувствовала жар, исходящий от кипящего камня, который бурлил и клокотал в больших бассейнах вблизи стен. Их было не меньше полудюжины, все на холме, который спускался к городу, все располагались так, что медленно сползали к стенам. Эремис сказал: «Огненные ямы появляются в полях Термигана — почти перед стенами Стернваля». Ему, должно быть, пришлось нелегко — он скрывал злорадство. Подпитываемые воплощением, ямы пожирали землю между ними и городом. Она не знала, долго ли все это уже происходит, но предполагала, что осталось недолго. И действительно; гранитная стена в четырех местах начала таять словно свечка; на широкие пространства стен изнутри магма бросала ярко—красные отблески, словно стены раскраснелись, вспотев. Жителей Стернваля жар постепенно выжигал из домов.

Оранжево—красный свет заливал небо, словно предвестник заката.

Джерадин при виде этой картины нахмурился.

— Зеркала и осколки! — пробормотал он. — Ах, Эремис. Неудивительно, что Термиган не доверяет Воплотителям.

— Я не могу понять. — Теризе пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы заставить горло работать. — Зачем? Я хочу сказать, зачем делать это таким образом? Почему не выпустить — это же лава? — почему не воплотить эту лаву прямо в город и покончить с ним?

— Для большего удовольствия, — мрачно ответил Джерадин. Он покачал головой. — Нет, все не так. Скорее всего, у него нет изображения Стернваля. Зеркало, которым они пользуются, вероятно, показывает место где—то на холме. И они могут сместить фокус лишь досюда.

Дозорные обходили стену, не приближаясь к ямам. Териза заметила, как два человека остановились, показывая на них с Джерадином; один из них исчез со стены. Ей подумалось, что в данных обстоятельствах Стернваль не может похвастаться обилием гостей. Пытаясь приглушить привкус желчи во рту, она послала лошадь вперед.

Они с Джерадином угрюмо миновали ямы с лавой и направились к воротам в дальнем конце города.

Вблизи лавы Териза слышала ее шипение, низкий, едва различимый гул, который отозвался эхом в ее костях; стон земли, пожираемой заживо.

Несмотря на то, что звук был тихим, он, казалось, оглушал. Она едва расслышала одинокий крик стражника со стены. Едва расслышала, как Джерадин сказал:

— Похоже, Термиган высылает людей встретить нас. Может быть, он не желает рисковать, впуская нас, пока не узнает кто мы такие.

Ей следовало бы это знать. Она оказалась рядом с воплощением; ей следовало понять, что они с Джерадином в опасности — их могут заметить. К несчастью, она не задумывалась над этим. Она была слишком обеспокоена бедой Стернваля, чтобы рассуждать.

И когда прикосновение холода, столь же легкое, как перо, и острое, как сталь, шевельнулось в центре ее живота, это застало ее врасплох.

Видимо, изумление и спасло Теризу. У нее не хватило времени испугаться и замереть. Вместо этого она прокричала предупреждение и шарахнулась вбок из седла, из проклятой точки.

Клыки не впились в нее. Но щелкнули так близко, что разодрали рубашку у плеча, почти сорвав ее с тела.

Териза больно ударилась оземь, разбила колено и упала ничком. В отчаянии она подобрала под себя ноги и вскочила…

…как раз вовремя, чтобы увидеть скрюченное черное пятно величиной со щенка, которое встало на конечности и двинулось на нее. Его кошмарные челюсти занимали больше половины тела; они широко раскрылись, стремясь пожрать ее.

Услышав ее вопль, Джерадин пришпорил лошадь. Еще одно черное круглое пятно, выскочившее из невидимой точки воплощения, всеми четырьмя конечностями вцепилось в голову коня Джерадина.

Его челюсти сокрушили череп лошади. Фонтаном брызнула кровь, лошадь рухнула, словно наткнулась на стену. Джерадин неловко приземлился; он был на секунду оглушен. Прежде чем он пришел в себя, его лошадь в конвульсиях перевернулась кверху брюхом, придавив ему ногу.

Ниоткуда возникло новое яростное существо — и еще одно — коснулось земли — покатилось, останавливаясь…

Одно бросилось к Джерадину. Два других поспешили к Теризе.

У нее не осталось выбора; не было времени. Когда ближайшее из существ прыгнуло на нее, она пригнулась и прянула в сторону. Джерадин дал ей нож — для готовки, как он сказал в насмешку, потому что готовил сам; она схватилась за него не раздумывая, вырвала клинок из ножен, слепо махнула в сторону нападавшего.

Ее удар пришелся по воздуху. Потеряв равновесие, едва удерживаясь на ногах из—за больного колена, она стала прямо на дороге второй твари.

Клыки у воплощенного были кривые, острые, созданные специально чтобы рвать. В зеркале она видела, как существо, подобное этому, вырвало у человека сердце из груди. А здесь было еще одно, готовилось прыгнуть на нее сзади.

Джерадину оставалось жить на несколько секунд дольше, чем ей. Красное мясо его лошади отвлекло обоих его врагов; они жадно пожирали коня. Пригодник был в безопасности, пока они не доберутся до его придавленной лошадью ноги.

Он отчаянно пытался дотянуться до седельных сумок и расстегнуть их.

Нож, который он дал Теризе, был простым разделочным ножом; охотник таким свежевал добычу. Но это было единственное ее оружие; не было времени жаловаться. Так как Териза все равно потеряла равновесие, она перенесла тяжесть своего тела по направлению падения, так чтобы ее рука с ножом сделала широкий взмах.

Каким—то образом лезвие нашло существо раньше, чем оно впилось ей в лицо. Черное пятно отлетело в сторону, разбрызгивая зеленую кровь.

Териза попыталась встать, но колено отказывалось повиноваться. Она закричала: второй атакующий приземлился ей на спину.

Существа, напавшие на Джерадина, уже добрались до плеч лошади.

Из ближайшей седельной сумки он вытащил полный куль кукурузной муки и швырнул его в черную тварь.

Как и ее челюсти и аппетит, куль оказался слишком велик для тела твари. Удар отбросил ее в сторону от мертвой лошади; втянув конечности, она покатилась по земле.

Джерадин лихорадочно принялся искать, что бы еще такого бросить.

Териза лежала. Она не могла встать. Ее ноги скребли землю, словно у нее сломан позвоночник, и она не могла встать.

Одно из темных пятен двинулось к ней.

Словно чувствуя ее беспомощность, оно не торопилось; его движения были почти небрежными. И тут арбалетная стрела вонзилась в существо с такой силой, что оно, не касаясь земли взлетело в воздух, словно его пнул великан. Несколько капель зеленой крови запачкали волосы Теризы.

Словно гвоздь, забитый гигантским молотом, новая стрела пригвоздила жрущую бестию к трупу лошади. Существо застыло, не издав ни звука, и, выпустив из пасти струю жидкости, издохло. Один из людей Термигана раздавил последнее темное пятно в лепешку мощными копытами своей лошади.

Через мгновение трое мужчин остановились перед Теризой и Джерадином и наклонились с высоких седел. Один из них хрипло спросил:

— Что это, клянусь блудливым козлом, за твари?

Джерадин, похоже, не заметил, что спасен. Он продолжал копаться в седельной сумке, безуспешно пытаясь найти оружие.

— Какой сукин сын, — бормотал он сквозь зубы. — Какой сукин сын… Будь у меня зеркало… — Все его лицо было мокрым, то ли от пота, то ли от слез. — Будь у меня зеркало…