С Эрикой поначалу жестоко цапались, однако это поутихло, когда обнаружилось, что их непонятно почему невзлюбили все остальные – эти придурки, этот тупой электорат. Наверное, из-за того, что ощутили их умственное превосходство.

Отсюда и сложности. С одной стороны, они игроки из разных команд, конкуренты, а с другой – надо сообща давать отпор оборзевшему стаду.

За этой изматывающей, хотя и бескровной войной на два фронта Ола попросту проглядела все то, ради чего заплатила деньги «Реджинальду-Путешественнику». Ее внимание почти без остатка было поглощено расчетливым заигрыванием с Маратом, непримиримым соперничеством с Эрикой, придумыванием саркастических замечаний в адрес окружающих придурков. Да еще терпеть косые взгляды, перешептывания за спиной... Почему это скопище обывателей относится к ней так враждебно? Насчет Марата и Эрики понятно, сами виноваты, но к ней-то за что? Ну нет же никаких причин для того, чтобы ее не любили!

То, что происходило на периферии – экскурсия по Дубаве с ее бульварами, каналами и деревянными кружевами, фольклорные танцы вокруг роскошного цветника, дегустация местной кухни, катание на зверопоезде, который и взаправду оказался длинным, как состав метро, здоровенным червяком с твердокаменной шкурой и вонючими полостями-вагонами – все это проскальзывало мимо, как общий фон.

Есть такое кафе, называется «Калейдоскоп», то самое, где она познакомилась с Аргентом. На стенах-экранах постоянно меняются калейдоскопические узоры, отсюда и название. Сидишь за столиком, в темпе ешь, поглядывая на часы, или, наоборот, с кем-нибудь общаешься, и едва замечаешь эти затейливые цветные абстракции. Вот и здесь получилось то же самое.

Даже знакомство с Лесом не оказалось исключением. Сперва, как их привезли на опушку, Ола почти оцепенела, увидев нереально огромные деревья, опутанные массой цветущих лиан, и услышав тягучий шелест, похожий на рокот прибоя, а после стало не до того. Уж конечно, Марат и Эрика сразу начали острить насчет электората, который тупо восторгается живой природой, и тогда она присоединилась к ним, через силу стряхнув незримые щупальца Леса. Щупальца подождали-подождали – и исчезли, оставив после себя сладковатый мятный холодок, потом и он сошел на нет. Никуда не денешься, надо держать марку и выделяться из толпы, особенно если рядом конкуренты.

Тряска на ухабах, как будто весь мир пошел вразнос. Решившийся на беспримерную авантюру автобус с натужным ревом катил по просеке, а Ола, уткнувшись в стекло, вглядывалась в зеленую мглу, полную вкрадчивых движений, переливов светотени, разноцветных брызг – и прощалась со своим наваждением.

После полудня доехали до острова Хинсо. Тамошних жителей это вогнало в шок, а с точки зрения туристов – ну, прокатились по вашему Лесу, ну и что здесь такого особенного? «Без вооруженного конвоя, без таран-машины, да вы сумасшедшие!» Ага, кто бы говорил о сумасшествии в этом давно спятившем мире...

Парень, который был за водителя (местный шофер умыл руки, обронив на прощание, что еще хочет пожить на этом свете), чувствовал себя героем, и все поздравляли его с успешным преодолением первого участка трассы. Все, кроме троицы избранных – у этих, как обычно, иронические ухмылочки, снисходительные гримасы, ничего другого от них не дождешься.

Полтора часа на обед и на посещение туалета (отлучаться в кусты в Лесу – предприятие рискованное), и снова в путь, чтобы до наступления темноты оказаться на острове Магеллани.

Во время обеда в деревенском трактире, слишком тесном для такого столпотворения, наконец-то дошло до открытой стычки с нахальной тройкой.

Давно уже назревало. Кто-то, не стерпев обидного высказывания будто бы в пространство, сделал замечание – и пошла перепалка. Ругань продолжалась и после, когда поехали. Каждому хотелось убить этого самоуверенного мерзавчика и двух наглых шлюшонок, а те за словом в карман не лезли, но скоро стало не до того.

За автобусом увязалась стая саблезубых собак. Мохнатые твари с торчащими клыками мелькали справа и слева, рычали, лаяли, прыгали, норовили вцепиться в колеса. Неизвестно в чью пользу бы все это закончилось, не попадись навстречу патрульный вездеход с острова Магеллани. Псы исчезли в зарослях после первой же пулеметной очереди, а военные проводили автобус до береговых ворот, обозвав благодарных туристов чокнутыми.

Маленькая бревенчатая гостиница благоухала смолистой древесиной. Марат, Олимпия и Эрика без церемоний оккупировали мезонин. Что ж, хотя бы с глаз долой, без них лучше. Остальные разместились в номерах на первом этаже, в неимоверной тесноте. Решетчатые ставни на окнах закрыты – мало ли что за нечисть может залететь сюда в потемках. Два колеса пришлось поменять, и настрой после встречи с лесными собаками у многих был уже не тот, но все равно завтра с первыми лучами солнца – дальше по просеке.

Перевалило за полночь, когда заскрипели двери и раздался голос хозяина гостиницы:

– Господа туристы, кто у вас будет за главного? А то вариант имеется, но, если желаете воспользоваться, езжать надо сейчас!

– Что такое? – сонно встрепенулась сотрудница турагентства.

Остальные тоже зашевелились.

– Утречком в сторону Равды внеурочный поезд пойдет, а вокзал далеко, на другом конце. У меня сродственник там работает, по телефону поговорили. Этот рейс должон был сегодня после обеда пройти, а еще на Милве заметили, что поезд нехороший, придержали его. И правильно сделали – двух часов не минуло, как он взбесился, скотина этакая, и в Лес умотал. Ладно хоть никого не уволок, без людей... Погонщики соскочить успели. Заместо него другой пустили, и тот уж вечером прибыл, с опозданьицем. Решили не гнать на ночь глядя, поэтому дальше он отбывает после рассвета. Если на него успеете, доедете до Равды по-людски, в целости и сохранности. Я специально ради вас родне позвонил и все разузнал! Вот, оказалось, не зря. У меня сынок шоферит, все дороги на нашем острове знает, возьмет за это недорого, по-божески. Ну, как?..

Грузились в автобус в нервозно-веселой спешке. К ней, впрочем, примешивался знобящий холодок: над двором парили, шевеля полосатыми щупальцами, создания, похожие на медуз. Здешние упыри. Яркий свет укрепленных на заборе вычурных фонарей им не нравился, а не то началась бы потеха: такую тварюгу не прихлопнешь, как комара!

– Подождите, – пересчитав своих подопечных, всполошилась женщина из турагентства. – Троих же не хватает...

– Всего нам хватает! – властно перебил пожилой мужчина с солидным брюшком и бесполезным на Долгой Земле позолоченным браслетом-пультом на волосатом запястье. – Все в сборе, поехали!

– Молодняк ваш, который наверху, – спохватился хозяин. – Я сбегаю, разбужу...

– Не надо, – мужчина вытащил несколько купюр и сунул ему, не считая. – Никого не надо будить. Те трое не с нами. Они остаются.

– А... – заикнулся было владелец заведения.

Но тут остальные пассажиры запереглядывались и тоже начали доставать деньги.

Хозяин ретировался наружу озадаченный, зато разбогатевший, с пригоршней ассигнаций – и поскорее на крыльцо, пока медузники не набросились. Если они давно не жравши, их даже электрический свет не остановит.

А многострадальный автобус вырулил на шоссе и помчался через весь остров к вокзалу.

– Суки они! Ну, суки же самые настоящие...

Голос Эрики прозвучал по-детски жалобно.

Трое брошенных на произвол судьбы укрылись под навесом возле двери, заколоченной крест-накрест гнилыми досками. От остального мира их отрезал ливень, обрушившийся из разорванных изжелта-серых небес, но даже сквозь эту плескучую завесу ощущалась характерная для здешних вокзалов звериная вонь. Старые доски крыльца колебались под ногами, как палуба корабля.

«Как будто нас посадили на неуправляемый корабль и отправили в никуда, – подумалось Олимпии. – Вернусь домой – подам в суд! Суки они, суки...»

Все трое сошлись на том, что «забыли» их нарочно. Поезд, на котором уехала остальная сволота, ушел на рассвете, еще до того как они проснулись. Хозяин бормотал что-то неубедительное, отводя взгляд, и некогда было с ним разбираться – следовало ловить машину и мчаться вдогонку.