— А теперь пойдем к столу, — вытерев слезы, сказала Марина. В зеркале она снова видела себя и Сергея. — Гости заждались, неудобно.

Марина взяла Сергея под руку, и они вместе вошли в комнату.

— Добрый вечер, — улыбнулся он, и услышал в ответ нестройный ряд голосов, приветливо ответивших ему. Лидочка в ту же секунду повисла у него на шее. Незванов поцеловал ее в щечку. — Здравствуй, солнышко.

— Садись на свое место, — сказала Марина Сергею. — Оно заждалось тебя. Лидочка, если хочешь, устраивайся рядом с папой.

Девочка кивнула и радостно запрыгала, не зная, как еще выразить свою радость.

— С удовольствием иду на свое место, — ответил Сергей, присаживаясь во главе стола напротив именинницы. Они обменялись многозначительными взглядами.

— Надеюсь, здесь все знакомы? — Марина, улыбаясь, посмотрела на Артема. — Вас представлять друг другу не нужно?

— Обижаешь, — ответил Тропинин. — Мы встречались пару дней назад, когда Сергей оформлял коекакие бумаги.

— Вот и замечательно. Шампанское в бокалах? Тогда я жду тост. Кто первый? — Марина еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. Это было совершенно новое ощущение — впору взлететь!

— Я! — Аидочка подбежала к маме и, обняв ее, посмотрела в глаза. — Мамочка, я люблю тебя.

— И я тебя, милая. Спасибо, — Марина поцеловала пахнущую свежестью макушку дочки и не успела обнять ее, потому что она уже спешила к отцу.

— За именинницу! — зычно произнес Степан Сергеевич.

Раздался приятный звук соприкасающихся бокалов, слившийся с самыми теплыми пожеланиями. Марина кивала головой, улыбалась, но смотрела только вперед, где напротив нее с бокалом в руке стоял Сергей. Он приподнял его в приветствии, и она ответила ему тем же. Они допили шампанское, продолжая неотрывно смотреть друг на друга. А когда все сели за стол, Аидочка снова подбежала к Марине.

— Мама!

— Что, милая?

— А я ведь предупреждала, что лишнего не говорю! Помнишь? — прошептала девочка ей на ухо. И не давая маме опомниться, тут же стремительно умчалась на другой конец стола. До Марины не сразу дошел смысл сказанного, а потом она поняла, что и дочь, и родители Сергея знали, что он обязательно придет сегодня. Вероятно, боясь помешать тому, что должно произойти в этот важный день, все они не нашли в себе смелости предупредить ее. Марина усмехнулась — она бы паниковала целый день, обыгрывая разные ситуации, придумывая какие-то реплики.

— Они правильно сделали, — тихо сказала Марина, и Даша, сидевшая рядом, наклонилась к ней.

— Что? Я не услышала, что ты сказала?

— Цветы остались без воды, — поднимаясь из-за стола, сказала Марина. — Я отлучусь на минуту. Надеюсь, к моему возвращению бокалы будут полны.

Она вышла в коридор, взяла букет и направилась с ним на кухню. Зажгла свет и опустилась на стул. Она не хотела ни смеяться, ни плакать. Ей было нужно пережить минуты абсолютного счастья в одиночестве. Она могла позволить единственному человеку разделить его с ней. И она ждала, что он почувствует это.

Еще несколько мгновений, и теплая ладонь осторожно опустилась на ее плечо. Марина слегка наклонила голову, прижимаясь к руке Сергея. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять — это он. Он рядом. Они вместе. Они прошли через то, что соединяет навсегда. Марина была уверена, что не позволит никому и ничему помешать их счастью. Она хотела сказать об этом, но решила, что никакие слова не смогут передать того, что она чувствует. Порой молчание красноречивее самых убедительных слов.