Лидочка светилась от счастья, протягивая маме букет из трех цветов, которые она старательно вырезала несколько дней из цветной бумаги, клеила и, самое главное, прятала от внимательных маминых глаз. Это было очень важным дополнением к основному подарку — Лидочка держала его в другой руке. Марина была чрезвычайно тронута таким проявлением внимания. Она сразу заплакала, обнимая девочку.

— Мамочка, осторожно, рисунок! Это для тебя. Рисунок дочери Марина рассматривала долго. Она смотрела на три фигуры, держащиеся за руки, на улыбки, от которых светились их лица. За их спинами всходило огромное ярко-желтое солнце. Конечно, все было несовершенно, по-детски, но смысл и подпись под рисунком придавали ему истинную значимость. Крупными печатными буквами было написано: «Мама, папа и я — всегда вместе». Буквы плясали, растекались, потому что Марина вытирала слезы одной рукой, а другой прижимала Лидочку, целуя ее то в щеку, то в затылок.

— Спасибо, милая, — всхлипывая, сказала Марина.

— Ты снова плачешь, — девочка пожала плечами. — Я не хотела тебя обидеть, мама.

— Что ты, милая! Это от радости! — поспешила успокоить ее Марина.

— Разве так бывает?

— Как видишь, — улыбнулась Марина.

— Странно. Но я хочу, чтобы ты не плакала, а улыбалась. Ты стала такой, какой я тебя люблю.

— Интересно, какой?

— Ты снова добрая, спокойная, читаешь мне на ночь, целуешь и разговариваешь. Поэтому я точно знаю, что папа вернется. Видишь, — Лидочка показала маленьким пальчиком на рисунок. — Он вернется.

— Спасибо, милая, — борясь с навернувшимися слезами, прошептала Марина. — Ты делаешь меня счастливой. Господи, как же легко это потерять и трудно обрести.

— Куда ты хочешь брести?

— Нет, нет, солнышко, никуда. Сегодня мой путь ясен — кухня. Думаю, что без гостей мы сегодня не останемся. А значит, нужно достойно приготовиться.

— Тетя Сима обещала приехать, помнишь?

— Конечно, и тетя Даша тоже. Ну, пойдем завтракать. А потом ты мне поможешь?

— Помогу. Ты ведь без меня не справишься, правда? — Лидочка улыбалась, ее голубые глаза сияли от радости.

— Без тебя точно никак, солнышко. Марина не ожидала от этого дня столько положительных эмоций, а они переполняли ее. С каждым звонком, с каждым поздравлением к ней возвращалось привычное ощущение праздника и предвкушение приятного вечера. День рождения пришелся на рабочий день, и Даша, и родители Сергея обещали приехать после шести. Вообще первым сегодня позвонил отчим. Марина всегда была рада ему.

— Мы все тебя поздравляем, доченька! — Петр Петрович всегда выступал представителем всей семьи Столяровых. Мама и братья предпочитали передавать свои поздравления через него. Марина вообще не была уверена, что они помнили о ее дне рождения, но давно перестала брать это в голову и была счастлива слышать голос отчима.

— Ты приедешь? — с надеждой в голосе спросила она и, не дожидаясь ответа, попросила: — Приезжай, пожалуйста. Я скучаю по тебе.

— Не могу, доча. Сегодня не могу. Если не возражаешь, я нагряну к вам в один из выходных, скорее в субботу.

— Приезжай, конечно.

— Мама, мама, это дедушка Петя? — засуетилась рядом Аидочка. — Дай и мне трубку.

— Алло, дедушка, привет!

— Привет, милая.

— Ты почему не едешь к нам сегодня? Сегодня праздник!

— Не могу, внученька, но обязуюсь приехать в субботу. Будешь ждать?

— Буду.

Аидочка очень деловито говорила с Петром Петровичем, а Марина, занимаясь приготовлением маринада для мяса, прислушивалась к каждому ее слову. Она могла сказать что-нибудь о Сергее, а ведь Марина до сих пор не отважилась признаться отчиму в том, что у нее полный разлад в семье. Когда Аидочка положила трубку, Марина вздохнула с облегчением. Аидочка внимательно посмотрела на нее и многозначительно сказала:

— Не бойся, я лишнего не скажу! — Не дождавшись реакции мамы, дочка убежала в комнату наводить порядок в своих игрушках. Марина только развела руками, удивляясь детской прозорливости.

Часа в четыре приехала Сима. Аидочка недавно проснулась и, потирая глаза, улыбалась, глядя, как она с порога, как всегда, принялась обнимать Марину, раздавать подарки. Сперва, конечно, имениннице, и о Аидочке не забыла.

— Ничего себе! — всплеснула руками Марина, потому что Сима привезла в подарок магнитофон и к нему несколько дисков с Маринкиными любимыми исполнителями. — Ты как волшебница. Я совсем недавно думала о том, что мне не хватает музыки.

— Я рада, что угодила тебе, дорогая, — Сима еще раз поцеловала ее и добавила: — Мне кажется, что я никуда не уезжала. Что сейчас из университета приедет Пырьев, потом примчится твой вечно занятой Незванов, Дашка — с важным и недоступным Дубровиным. Кажется, время остановилось. Оно замерло там, где нам всем было хорошо, где все мы были счастливы… Хотя я все чаще спрашиваю себя, а были ли, ведь теперь все выглядит иначе?

— А я теперь почти счастлива, — делая ударение на слове «теперь», ответила Марина. — Пойдем на кухню, если не возражаешь.

— Конечно, не возражаю. Я ведь специально пораньше приехала, чтобы помочь вам.

— Так вот, я тебе очень благодарна, Симка, за тот наш недавний разговор. На меня просветление какое-то нашло. Я увидела свое будущее, если не возьму себя в руки. Оно показалось мне ужасным. Нет, ради него я бы не стала цепляться за жизнь, — Марина взяла Симу за руки, сжала их. — Всегда остается что-то очень важное, ради чего стоит принять вызов, который бросает тебе судьба.

— Я рада это слышать от тебя. Честно говоря, жаль, что наша настоящая любовь, мы так думаем, настоящая, причиняет боль. Но лучше понять неизбежность расставания как можно скорее, — Сима тряхнула головой. — Прости. Я снова все обобщаю. И о тебе, и о Дашке, и Пырьева вспомнила. Знаешь, я поняла, что все мы связаны пожизненно, до последнего вздоха. Дружба, любовь становятся частицей нашей души. Если пускаешь человека в душу, уходя, он обязательно оставит с тобой хотя бы свою тень. Невесомая, невидимая глазу, она время от времени будет играть с тобой в сравнение, в сожаление, в прорицание. Машка, все так сложно и так просто одновременно.