* * * То ли я с тобой осталась, То ли ты ушел со мной, Но оно не состоялось, Разлученье, ангел мой! И не вздох печали томной, Не затейливый укор, Мне внушает ужас темный Твой спокойный ясный взор. 1909 ИЗ ЗАВЕЩАНИЯ ВАСИЛЬКИ А княгиня моя, где захочет жить, Пусть будет ей вольной воля, А мне из могилы за тем не следить, Из могилы средь чистого поля. Я ей завещаю все серебро … 1909(?) * * * Сладок запах синих виноградин… Дразнит опьяняющая даль. Голос твой и глух и безотраден, Никого мне, никого не жаль. Между ягод сети-паутинки, Гибких лоз стволы еще тонки, Облака плывут, как льдинки, льдинки В ярких водах голубой реки. Солнце в небе. Солнце ярко светит. Уходи к волне про боль шептать. О, она наверное ответит, А быть может, будет целовать. 16 января 1910, Киев * * * Н.Г.
Jen’aurai pas l’honneur sublime Dedonnermonnomаl’abоme Quimeservirade Tombeau I Пришли и сказали: «Умер твой брат!» Не знаю, что это значит. Как долго сегодня кровавый закат Над крестами лаврскими плачет… … … А то, что прежде пело во мне, Куда-то вдаль улетает. II Брата из странствий вернуть могу, Милого брата найду я, Я прошлое в доме моем берегу, Над прошлым тайно колдуя. III «Брат! Дождалась я светлого дня. В каких скитался ты странах?» «Сестра, отвернись, не смотри на меня, Эта грудь в кровавых ранах». «Брат, эта грусть – как кинжал остра, Отчего ты словно далёко?» «Прости, о прости, моя сестра, Ты будешь всегда одинока». 25 января 1910, Киев * * * Синий вечер. Ветры кротко стихли, Яркий свет зовет меня домой. Я гадаю: кто там? – не жених ли, Не жених ли это мой?… На террасе силуэт знакомый, Еле слышен тихий разговор. О, такой пленительной истомы Я не знала до сих пор. Тополя тревожно прошуршали, Нежные их посетили сны, Небо цвета вороненой стали, Звезды матово-бледны. Я несу букет левкоев белых. Для того в них тайный скрыт огонь, Кто, беря цветы из рук несмелых, Тронет теплую ладонь. Сентябрь 1910, Царское Село * * * Я написала слова, Что долго сказать не смела. Тупо болит голова, Странно немеет тело. Смолк отдаленный рожок В сердце все те же загадки, Легкий осенний снежок Лег на крокетной площадке. Листьям последним шуршать! Мыслям последним томиться! Я не хотела мешать Тому, кто привык веселиться. Милым простила губам Я их жестокую шутку… О, вы приедете к нам Завтра по первопутку. Свечи в гостиной зажгут, Днем их мерцанье нежнее, Целый букет принесут Роз из оранжереи. Осень 1910, Царское Село * * * Весенним солнцем это утро пьяно, И на террасе запах роз слышней, А небо ярче синего фаянса. Тетрадь в обложке мягкого сафьяна; Читаю в ней элегии и стансы, Написанные бабушке моей. Дорогу вижу до ворот, и тумбы Белеют четко в изумрудном дерне. О, сердце любит сладостно и слепо! И радуют пестреющие клумбы, И резкий крик вороны в небе черной, И в глубине аллеи арка склепа. 2 ноября 1910, Киев ОН ЛЮБИЛ… Он любил три вещи на свете: За вечерней пенье, белых павлинов И стертые карты Америки. Не любил, когда плачут дети, Не любил чая с малиной И женской истерики. …А я была его женой. 9 ноября 1910, Киев * * * На столике чай, печения сдобные, В серебряной вазочке драже. Подобрала ноги, села удобнее, Равнодушно спросила: «Уже?» Протянула руку. Мои губы дотронулись До холодных гладких колец. О будущей встрече мы не условились. Я знал, что это конец. 9 ноября 1910, Киев ПЕРВОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ На землю саван тягостный возложен, Торжественно гудят колокола, И снова дух смятен и потревожен Истомной скукой Царского Села. Пять лет прошло. Здесь всё мертво и немо, Как будто мира наступил конец. Как навсегда исчерпанная тема, В смертельном сне покоится дворец. 1910 вернуться Я не заслужу той высшей чести Даровать мое имя той бездне, Что послужит мне могилой. Бодлер (франц.). |
