– Это я.

Маленький шарик света озарил лицо Тайрона. Я всхлипнула и осела на беспомощно подогнувшихся коленях.

– Ты кричала. Я пришел проверить, попытался разбудить, и – вот… – он развел руками. – Извини.

Кричала? Что-то снилось, но припомнить не вышло – лишь снова накатил ужас.

Тайрон подошел ближе, протянул руку, помогая подняться. Я выпрямилась, ощущая себя дура-дурой.

– Прости.

Эльф небрежно пожал плечами:

– Бывает.

Окинул взглядом и усмехнулся:

– Не стоит спать в одежде. В этом доме бояться нечего.

На нем самом были только штаны – ни рубахи, ни обуви. Ладно хоть совсем голяком не примчался – хорошо я, похоже, вопила. Громко.

Я опустилась на кровать, обхватив себя за плечи. Потерянно повторила:

– Прости.

Тайрон присел напротив – глаза в глаза.

– Это пройдет. Может быть, не так скоро, но – пройдет. Я знаю.

– Тебе-то откуда знать?

– Было. – Коротко ответил он. – Прошло.

Поднялся и молча прикрыл за собой дверь.

Я долго смотрела ему вслед. Наконец, разделась, юркнула под одеяло, с тоской предвкушая еще одну бессонную ночь. И почти сразу же уснула.

Эта зараза вломилась в мой сон, как к себе домой.

– Так когда выходишь?

– Сейчас. Вот как проснусь, так сразу и побегу.

Она небрежно пожала плечами. Вокруг сразу возникло пространство – до того я не видела ничего, кроме лица Рии. Впрочем, «пространством» это назвать было трудно – серая пустота. Советница опустилась на неизвестно откуда возникшее под ней кресло с мягкой обивкой и высокими подлокотниками. Спина прямая, голова чуть склонена на бок, скучающий взгляд – знатная дама, снизошедшая до простолюдинки. Я разозлилась: в конце концов, это мой сон, или чей? Так какого я тут стою перед этой, будто провинившаяся школьница? Если она может создать себе кресло, то и я… а вот не буду. Я плюхнулась прямо на «пол», уселась, скрестив ноги, благо, штаны позволяли.

– Так все же, – голос Рии был скучающе-спокоен, – когда выходишь?

Я подперла кулаком подбородок, глядя на нее:

– Слушай, не могу понять: тебе нужен посох или мой труп? Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Может, мне сразу утопиться? Мороки точно будет куда меньше.

– Я бы давно объяснила, куда идти, если бы кое-кто не упирался, как ослица.

– Фи, – поморщилась я, – пристало ли благородной даме выражаться, точно посудомойка?

– Запоминай дорогу.

Она удивительно хорошо умела не слышать то, чего не хочется. Перед глазами развернулась карта… вернее даже не перед глазами а где-то в том, что называется «внутренним взором». Так, совсем весело… она еще и в мозгах у меня копаться может?

– Могу, – раздался ехидный смешок. – Так что врать не советую. Ладно, об этом потом, смотри на карту.

Нет, так прямо копаться – вряд ли. «Слышать» то, о чем я думаю, скорее всего. По большому счету – ведь и когда мы с ней «говорим», никто не сотрясает воздух. Это же сон. Только два разума.

Но все равно приятного мало. Ладно, об этом поразмыслю, когда проснусь. Что там с картой?

Лирен… приграничье. Очень неспокойные места, здесь даже купеческие обозы напоминают маленькие армии. Да уж, занесло… значит, на запад, через горы, потом по предгорьям чуть южнее… пещера. Надо отдать Рие должное – окрестности пещеры она показала так отчетливо, как будто я сама только что разглядывала сброшенные давним оползнем камни, обросшие вьюнком, высоченные сосны и черный провал в никуда. Она что, там была?

– Живая – не удосужилась, – ответила та. – А теперь все проще.

Да чтоб тебя! Могла бы хоть из вежливости подождать, пока вслух спрошу.

Но топать до этой штуки…

– Там только половина. Где вторая – пока не знаю.

Замечательно! И сколько ей понадобится, чтобы узнать? Мне что теперь, всю жизнь угробить на поиски ее идиотского артефакта? Хотя… гораздо больше шансов, что жизнь окажется очень короткой.

– Далековато топать, – сказала я вслух. – Поближе портал сделать не могла?

– Не могла. Здесь магия работает не совсем так, как в живом мире.

Стоп, а она где? Не жива, не мертва… Мир теней, через который проходят души по дороге в посмертие… и где они бродят, покинув тело, когда человек засыпает. Вот, значит, почему она шастает по моим снам. И ведь не закроешься, получается. Никак не закроешься.

– Портал пришлось привязывать к определенным ориентирам… долго объяснять.

Не хочешь – не надо. Я тоже сейчас не склонна обсуждать теорию.

– Но в одном ты права, – заметила Риа. – Здесь действительно не стоит ходить одной. Найми телохранителя.

Какого, к демонам, телохранителя? Она что, не… Стоп. Не думать. Я сама не знала, откуда пришла уверенность, что этой стерве не стоит знать о Тайроне. Может, просто хотелось оставить ее в неведении хоть о чем-то.

– Я – что?

– Ничего. – Огрызнулась я.

– Ничего, так ничего. Возвращаясь к главному: когда ты намерена выйти?

Я глубоко вздохнула:

– Там в пещере – все спокойно?

– Не знаю. Бывает, что в таких местах заводится нежить.

Совсем славно.

– Хорошо. Я приволоку тебе посох. – Ох, ну что я несу, дался мне этот артефакт. Но ведь не отвяжется, чтоб ее. – Но при одном условии – ты перестанешь каждую ночь вламываться в мои сны. Когда выйду – точно не скажу, но не прямо завтра – точно. Оружие, доспех, телохранитель – это деньги. Большие деньги.

– Можно украсть.

– Ага. Телохранителя тоже украсть? Нет, конечно, если ты готова ждать, пока меня выпустят с каторги, после того, как попадусь на краже, можно и попробовать. А можно и по-другому. Целителю, владеющему магией, платят хорошо… очень хорошо. На патент должно хватить того, что у меня уже есть, а дальше – заработаю. Так что с деньгами я разберусь – но понадобится время.

– Какие гарантии в том, что ты просто не тянешь время?

– Какие гарантии? – фыркнула я. – Ты копаешься в моих мозгах, как своих собственных, и не можешь отличить правду от лжи?

Она побарабанила пальцами по подлокотнику.

– Хорошо. Каждую ночь – пожалуй, действительно, не стоит. Но и совсем оставить тебя без присмотра я тоже не могу. Буду навещать раз в неделю.

И то хлеб.

Она исчезла, не попрощавшись.

Проснувшись, я долго смотрела в темноту. Если верить тому, что пишут – мир теней – отражение нашего, и след любой души там тоже есть… или сама душа, когда человек спит. Тайрон – не человек! И если у эльфов другое посмертие, значит, в нашем мире теней, отражении человеческого, его нет. Отлично. От того, что Риа знает обо мне все становилось удивительно мерзко. Так что пусть будет хоть что-то, что окажется ей неведомо. Может, и пригодится козырь в рукаве. Читать мои мысли советница может только во сне, значит, и отследить, чем я занимаюсь днем, тоже не сможет. Тогда, самое главное – во сне не думать о чем попало. И помнить, что лучший способ соврать – сказать правду. Ту ее часть, которая не имеет никакого отношения к тому, что действительно важно.

Я перевернулась на другой бок, довольно улыбнулась – посмотрим еще, кто кого – и снова заснула – теперь уже до утра.

Утром меня никто не будил. Слезть с кровати удалось только со второй попытки. Болело все – даже те мышцы, о которых и не подозревала. Наверное, так себя ощущали заржавевшие големы из сказок. Моя одежда, аккуратно сложенная, лежала на сундуке в углу. Поверх белел лист пергамента. «Бадья с теплой водой в соседней комнате» – прочитала я – «Буду ждать в трапезной».

Я осторожно выглянула за дверь – никого. Сгребла одежду в охапку и шмыгнула мыться. После горячей воды стало легче. Мышцы по-прежнему ныли нещадно, но по крайней мере можно было двигаться не как умирающая от старости черепаха. Я оделась, расчесала волосы. Остановилась перед зеркалом на стене. Долго вглядывалась в полированную бронзу. Странно, мне казалось, что отражение должно бы стать старше на десяток лет. А на самом деле ничего не изменилось. Те же русые волосы с золотистым отливом – врут все про поседевших за ночь, оно и к лучшему. Те же серые глаза. Та же курносая мордашка шестнадцатилетней девчонки. Я вздохнула и пошла завтракать.