«Вот именно», — подумал Морган. Он не собирался вновь подниматься на «пауке» без тщательной проверки тормозов, с которыми так варварски обращались. Да и вообще вряд ли он отправится во второй рейс. Перенапряжение последних часов уже начинало сказываться; скоро ум и тело парализует усталость — именно в тот момент, когда от них потребуется максимальная собранность.
Теперь он снова сидел в кресле, но кабина все еще была разгерметизирована, и он пока не закрепил ремень безопасности. Сделать это значило признать свое поражение, что для Моргана всегда было нелегко.
Ровное сияние лазера с «Кинте» пронизывало все своим беспощадным светом. Нужно так же сосредоточиться на задаче, как этот луч сфокусирован на «пауке».
Необходим всего лишь какой-нибудь режущий инструмент — ножовка или ножницы, — которым можно разрезать скобу. Ничего такого здесь нет. Но во внутреннем аккумуляторе «паука» очень много энергии. Сотни мегаватт-часов. Нельзя ли ее использовать? На мгновенье у Моргана мелькнула фантастическая мысль пережечь скобу электрической дугой. Но добраться до аккумулятора из кабины совершенно невозможно…
И вдруг, когда Морган уже готов был закрыть дверь кабины, его осенило. Ответ все время лежал у него в кармане.
С плеч свалилась гора. Морган ощутил полную, безрассудную уверенность в себе. Уж теперь-то все будет в порядке!
Тем не менее он не двинулся с места, пока не обдумал все до мельчайших подробностей. И, когда Кингсли, на этот раз с некоторой тревогой в голосе, снова предложил поторопиться вниз, он ответил уклончиво. Не стоит напрасно обнадеживать тех, кто остался на Земле, и тех, кто находится в башне.
— Я задумал небольшой эксперимент, — сказал он. — Дайте мне несколько минут.
Он достал мини-лебедку из суперволокна, которая много лет назад позволила ему спуститься с отвесного уступа Яккагалы. С тех пор в целях безопасности в ее конструкцию внесли одно небольшое изменение первый метр нити был покрыт защитным слоем пластмассы, так что нить стала видимой и за нее можно было браться даже голыми руками.
Глядя на маленькую коробочку, лежавшую у него на ладони, Морган понял, до какой степени он привык к этому своеобразному талисману. Конечно, по-настоящему он в такие вещи не верил. Всегда находилась какая-либо веская причина брать рулетку с собой. Например, в сегодняшней операции она могла пригодиться из-за своей уникальной прочности. Он чуть не забыл, что у нее есть и другие полезные свойства…
Он снова вылез из кабины и встал на колени на решетчатой площадке.
Злополучный болт торчал в каких-нибудь десяти сантиметрах ниже решетки.
Сделав с полдюжины попыток — не столько раздражающих, сколько утомительных, потому что рано или поздно он должен был добиться своего, — Морган набросил петлю из нити на тело болта, как раз позади скобы, которую тот удерживал. А теперь самое трудное…
Он выпустил из рулетки отрезок, который требовался, чтобы обнаженное волокно дошло до болта и охватило его, потом натянул нить и почувствовал, что она попала на резьбу. Морган еще никогда не проделывал такой операции с закаленным стальным прутом в сантиметр толщиной и не знал, сколько времени она может продлиться. Вряд ли слишком долго. Он принялся орудовать своей невидимой пилой.
Через пять минут он вспотел, но еще не понял, получается ли у него что-нибудь. Он боялся ослабить натяжение, чтобы нить не выскочила из столь же невидимой, как и она сама, щели, которая — как он надеялся рассекает тело болта.
Несколько раз с ним связывался Уоррен, все более и более встревоженный, и Морган коротко его успокаивал. Сейчас он немного отдохнет, попробует отдышаться и тогда все объяснит. Это его долг перед взволнованными друзьями.
— Ван, что вы там делаете? — спросил Кингсли. — Меня вызывали из башни. Что им сказать?
— Дайте мне еще несколько минут. Я пытаюсь распилить болт…
Спокойный, но властный женский голос, который перебил Моргана, так его напугал, что он едва не выронил драгоценную рулетку. Скафандр заглушал слова, но это не имело значения. Он слишком хорошо знал этот голос, хотя в последний раз слышал его много месяцев назад.
— Доктор Морган, — проговорила КОРА, — пожалуйста, ложитесь и отдохните десять минут.
— Не согласитесь ли вы на пять? — взмолился он. — Я сейчас очень занят.
КОРА не удостоила его ответом — существовали аппараты, способные вести простейшие беседы, но данная модель к ним не принадлежала. Морган сдержал обещание — целых пять минут он глубоко и ровно дышал. Потом снова принялся пилить. Взад-вперед, взад-вперед протягивал он волокно, припав к решетке на высоте четырехсот километров над далекой Землей. Он ощущал довольно сильное сопротивление — значит, упрямая сталь все же поддается. Но насколько определить было невозможно.
— Доктор Морган, — сказала КОРА, — вам совершенно необходимо полчаса полежать.
Морган тихонько выругался.
— Вы ошибаетесь, барышня, — возразил он. — Я чувствую себя великолепно.
Он говорил неправду, КОРА знала, что у него появилась боль в груди…
— С кем это вы там разговариваете, Ван? — спросил Кингсли.
— Да так, ангел пролетел… Простите, я забыл выключить микрофон. Я собираюсь еще раз отдохнуть.
— Насколько вы продвинулись?
— Не знаю. Но уверен, что щель уже очень глубокая. Должна быть глубокой…
Хорошо бы отключить КОРУ, но это, конечно, невозможно — даже если бы она не была надежно укрыта между его грудной клеткой и тканью «Эластика». Датчик сердечной деятельности, который можно заставить молчать, хуже чем бесполезен — он просто опасен.
— Доктор Морган, — произнесла КОРА, на этот раз явно раздраженно. — Я, право же, настаиваю. Не менее получаса полного отдыха.
На сей раз Морган не стал отвечать. Он знал, что КОРА права, но ведь она не понимает, что речь идет не только об его жизни… К тому же он был уверен, что у нее — как и у его мостов — есть определенный запас прочности. Ее диагноз будет всегда пессимистическим, но положение не так серьезно, как она пытается внушить. По крайней мере, он на это надеялся.
