Снук задумчиво отхлебнул из стакана. Теперь ему вспомнилось, что он видел у бассейна группу европейских туристов в магнитолюктовых очках и что еще тогда у него мелькнула мысль, зачем это им понадобились усиливающие свет очки под таким ослепительным солнцем. В тот момент происшествие показалось ему просто еще одной странностью представителей слишком цивилизованного человечества, но теперь возникли новые мысли.
Май близился к концу, и Снук припомнил, что скоро должно произойти какое-то важное астрономическое событие. Астрономия мало интересовала его, и из разговоров между пилотами он получил смутное представление о том, что к Земле приближается какое-то протяженное небесное тело малой плотности, даже менее плотное, чем хвост кометы. А узнав, что его еще и нельзя увидеть иначе как с помощью какого-то хитрого свойства магнитолюктового стекла, Снук отнес это явление к классу оптических иллюзий и больше о нем не задумывался. Оказалось, однако, что у других оно вызывает немалый интерес, и это лишний раз доказывало, что он идет не в ногу со всем остальным человечеством.
Впрочем, в ощущении, что он шагает под звук другого барабана, не было для него ничего нового. Снук сделал еще один большой глоток из запотевшего стакана, но понял, что тягостное предчувствие не уходит. Легкое полуденное опьянение, доставлявшее ему столько удовольствия, внезапно прошло. И это его еще больше расстроило. Он встал, подошел к окну и выглянул на улицу, сощурив глаза от обилия света, исходящего от песка, моря и неба. Группа европейцев все еще толклась у бассейна. Снук уже решил было подойти к ним и спросить, не произошло ли что-нибудь новое, о чем следовало бы знать, но для этого пришлось бы лишний раз вступать с кем-то в контакт, и он тут же передумал. Уже отворачиваясь от окна, он заметил, как с севера, с той стороны, где располагались город и аэродром, приближается облако пыли, видимо, от идущей с большой скоростью машины. Меньше чем через минуту стало ясно, что это закамуфлированный под пустыню джип вооруженных сил султаната.
«Вот оно, — с каким-то странным удовлетворением подумал Снук. — Это за мной».
Он вернулся на свое место, закурил новую сигарету и попытался представить, что могло произойти. Из прежнего опыта он знал: случиться могло все что угодно. От птицы, попавшей в воздухозаборник истребителя и повредившей его металлический «пищевод», до погасшего габаритного огня на личном «боинге» султана. Снук сел поглубже в кресло и решил, что откажется двигаться с места, если только там не случилось что-нибудь действительно серьезное. Он как раз докурил сигарету, когда в зал вошел пилот одного из «скайвипов»[1] лейтенант Чарлтон — с багровым лицом, но форма пшеничного цвета, как всегда, с иголочки. Этот австралиец лет тридцати, нанявшийся по контракту три года пилотировать боевые машины султана, относился к механизмам самолетов с наименьшим уважением, чем все те, кого Снуку доводилось знать. Он подошел прямо к столику Снука, уперся в белый пластик голыми коленками, поросшими светлыми волосками, и уставился на Снука красными от ярости глазами.
— Почему ты до сих пор сидишь тут, Снук? — раздраженно спросил он.
— Потому что предпочитаю пить сидя, — ответил Снук, неторопливо обдумывая вопрос.
— Прекрати… — Чарлтон сделал глубокий вдох и, очевидно, решил переменить тактику. — Разве дежурный не передал тебе мое сообщение?
— Он знает, чем бы это для него обернулось, — сказал Снук. — У меня первый свободный день за две недели.
Чарлтон беспомощно посмотрел на Снука, затем опустился в кресло и, осторожно оглядевшись вокруг, сказал:
— Гил, ты нам очень нужен там, на поле.
Снук обратил внимание на то, что его назвали по имени, и спросил:
— Что случилось, Чак?
Чарлтон, всегда настаивавший, чтобы обслуживающий технический персонал обращался к нему формально, на секунду прикрыл глаза.
— Назревает мятеж. Существует опасность, что самолеты будут повреждены, и командование приняло решение перекинуть их на север до тех пор, пока здесь не станет спокойнее.
— Мятеж? — удивился Снук. — Вчера, когда я уходил, все было спокойно.
— Это случилось в одну ночь. За то время, которое ты здесь провел, вполне можно было успеть понять, что такое малаккцы.
— Ну хорошо, а султанская милиция? Фиркват? Они что, не в состоянии справиться?
— Этот чертов фиркват и раздувает огонь. — Чарлтон утер пот с бровей. — Гил, идешь ты или нет? Если мы быстро не уберем к чертовой матери отсюда все эти самолеты, тогда скоро вообще не будет никаких самолетов.
— Ну если так… — Снук встал одновременно с Чарлтоном. — Я переоденусь и через минуту вернусь.
Чарлтон поймал его за руку и потянул к дверям.
— Нет времени. Поехали так.
Через тридцать секунд Снук уже сидел в джипе рядом с Чарлтоном и крепко держался за поручень. Джип рванул с места, выбрасывая из-под колес гравий. Чарлтон вывел машину на прибрежную дорогу, едва удерживая ее под контролем, и погнал на север, разгоняясь до предельной скорости на каждой передаче. Горячий ветер, столь разительно отличающийся от кондиционированной прохлады отеля, с ревом бился в наклонное ветровое стекло и мешал дышать. Слева за равниной дрожали в раскаленном воздухе голые, похожие на крепостные валы холмы. Снук понял, что на этот раз позволил оторвать себя от более чем заслуженного отдыха для того, чтобы совершить поездку с крайне неосторожным водителем, даже не узнав причину всей этой спешки.
— Стоит ли это дело того, чтобы рисковать жизнью? — спросил он Чарлтона, дернув его за рукав.
— Нет, конечно. Я всегда так вожу машину. — Чарлтон заметно повеселел, видимо, потому, что выполнил свою миссию.
— Из-за чего беспорядки?
— Ты что, никогда не слушаешь новости? — Чарлтон на мгновение отвел глаза от дороги и взглянул на своего пассажира. Джип тут же повело к песку и булыжникам на обочине.
— Нет. На свете есть масса других способов отравить себе существование.
— Может быть, ты прав. Но все началось из-за этой Планеты Торнтона. Не только здесь, это по всему миру.
— А из-за чего шум? Насколько я понял, планеты просто не существует.
— Попробуй объяснить это простому австралийскому аборигену. Или, если на то пошло, простой итальянской домохозяйке. Большинство людей рассуждают… А, черт! — Чарлтон вернул джип на середину дороги и возобновил попытку перекричать несущийся навстречу ветер. — Они думают, что, раз ты видишь, как она приближается, значит, ты почувствуешь, когда она будет здесь.
— Я думал, что ее нельзя увидеть без «амплитов».
— Но они теперь всюду, чудак. Вторая по скорости роста отрасль промышленности; первая, разумеется, секс. В бедных странах импортеры ломают очки надвое и продают как монокли.
— Все равно не понимаю. — Снук несколько секунд задумчиво разглядывал прыгающую линию горизонта. — Как можно заводиться из-за оптической иллюзии?
— Ты в последнее время сам на нее смотрел?
— Нет.
— Держи, — Чарлтон порылся в нагрудном кармане, достал очки с голубыми стеклами и передал их Снуку. — Посмотри… Вон там, к востоку.
Снук пожал плечами и надел очки. Как он и ожидал, освещенные солнцем поверхности выглядели через эти линзы невыносимо ярко, но небо было чуть темнее. Он запрокинул голову, и тут его сердце словно остановилось. Планета Торнтона сияла прямо над ним; огромный стремительно несущийся шар, почему-то вдруг застывший в своем смертоносном падении, заливал почти все небо устрашающим голубым свечением. Древний суеверный страх охватил Снука, лишая его способности рассуждать, предупреждая, что весь старый порядок будет вот-вот сметен. Он сорвал очки и вернулся в успокаивающе-нормальный мир.
— Ну? — явно довольный произведенным эффектом, спросил Чарлтон. — Что ты думаешь об этой оптической иллюзии?
— Я… — Снук снова взглянул на небо, радуясь его пустоте и пытаясь примириться с мыслью о двух несовместимых реальностях. Он хотел было снова надеть очки, но передумал и отдал их Чарлтону. — Она выглядела вполне реально.
