Женщина усмехнулась, оценив мои слова. Я тоже улыбнулся, понимая, что в подобных случаях каждый должен сам оценивать свои силы и возможности.

– Еще вопросы есть? – спросил я.

– Нет, пока нет, – сказала незнакомка и, взглянув на часы, спросила: – Сколько я должна вам за консультацию?

Я неопределенно пожал плечами. Женщина, взглянув на меня, достала из сумочки маленький черный бумажник, на котором я успел прочесть название фирмы «Москино», вынула оттуда стодолларовую купюру и положила ее на стол.

– Нет, это очень много! – сказал я. – Я потратил на вас не так много времени! На все ушло не более пятнадцати минут.

Женщина удивленно посмотрела на меня. Что-то в ее взгляде показалось мне неприятным. Вот, наверное, думает, взял бы деньги, да и все, так нет же, начинает кочевряжиться, изображает из себя невесть кого…

– Но у меня нет мелких денег, – сказала она. Одновременно с ее фразой открылась входная дверь и показалось достаточно расстроенное лицо Димы, который, видимо, искал пропавшую клиентку. Бросив неодобрительный взгляд на меня, он закрыл дверь: надо же, увел у меня такой навар! Он-то сразу бы взял сто долларов, а то, может, попросил бы и двести…

– Знаете что, – сказал я, – вы эти деньги внесите в кассу, секретарше Кате. Она выпишет вам квитанцию за консультацию. А мне ничего не нужно.

Я обрадовался, что достойно вышел из сложившейся ситуации. И денег не получил никаких, и вроде Диме насолил…

Женщина вышла из кабинета и пошла по коридору.

– Катя, – обратился я к секретарше, – прими, пожалуйста, по квитанции за консультацию.

– А сколько? – спросила Катя.

– Сколько полагается.

– Спасибо, до свидания, – сказала мне на прощание женщина.

– До свидания, – ответил я и направился в сторону выхода, когда женщина неожиданно окликнула меня:

– Извините, пожалуйста, а как ваша фамилия? Вдруг у меня возникнут еще какие-то вопросы?

– Спросите у секретаря, она даст вам все мои данные, – ответил я и, улыбнувшись, вышел.

Через несколько минут сел в свою машину и включил зажигание. Тут я заметил, как черный «Мерседес», стоящий на улице, плавно тронулся с места и поехал вперед. Я увидел, что в иномарке был еще кто-то, кроме водителя. Из фирмы вышел парень, и почти сразу же – моя клиентка. Они остановились и стали о чем-то разговаривать.

Я стал наблюдать за ними, стараясь понять, что это за парень – телохранитель или просто друг. Он был молод, спортивного телосложения. На банкира не тянул. Может, просто охранник… Стоп, если это охранник, так почему она так долго с ним разговаривает? Нет, с секьюрити так долго не говорят. Он должен быстро посадить ее в машину. А тут наоборот. «Ладно, – подумал я, – надо ехать», – и тронулся с места.

Прошло несколько дней. Я уже забыл про таинственную незнакомку. Но однажды в газете «Коммерсантъ» в разделе происшествий я прочел о том, что вчера в центре Москвы, у здания одного из крупнейших банков, был взорван «шестисотый» «Мерседес», в котором находился банкир Солодовников со своим телохранителем и водителем. Все получили тяжелые увечья. Банкир и телохранитель скончались на месте, водитель в тяжелейшем состоянии доставлен в институт Склифосовского.

Следственные органы расценивают это как заказное убийство. Ведется розыск злоумышленников. Да, подумал я, интересно, может, этот банкир Солодовников и есть тот самый супруг моей клиентки? Мне почему-то опять вспомнилась эта женщина…

Через несколько дней мне на мобильный позвонила секретарша Катя.

– Вас тут один следователь разыскивает, – сказала она. – Он свой телефон оставил, просил срочно позвонить.

Я записал телефон и фамилию следователя. Они были для меня новыми. Вроде ни по каким делам такой со мной не пересекался.

Набрав записанный только что номер, я услышал мужской голос:

– Самохин слушает!

– Это говорит адвокат… – И я назвался.

– Очень хорошо, что вы мне позвонили, – сказал следователь. – Тут вот какое дело. Задержали вашу клиентку, и она хочет, чтобы вы были ее адвокатом.

– А можно узнать фамилию клиентки?

– Конечно можно. Марина Михайловна Светличная.

«Странно, – подумал я, – фамилия банкира вроде Солодовников, а тут Светличная…»

– Вы ничего не путаете? – переспросил я.

– А что, вам эта фамилия ничего не говорит?

– Ничего. И вообще, откуда она меня знает?

Но следователь сказал:

– Она уверяет меня, что вы с ней уже говорили, что она вас знает и вы ее адвокат.

– Хорошо, – сказал я, – что вы от меня хотите?

– Чтобы вы поехали вместе со мной в следственный изолятор, я ее там допрошу и предъявлю обвинение. Вот, собственно, и все. У меня сегодня последний день, сроки поджимают!

– А у меня на сегодня другие планы. А вы мне звоните и предлагаете ехать к человеку, которого я совершенно не знаю! Боюсь, что не смогу этого сделать. Вы уж извините меня…

– Ладно, что уж там, – сказал следователь. – Тогда я возьму для нее адвоката по назначению.

Конечно, он имел в виду бесплатного адвоката, который полагается по закону. Но тут неожиданно перед моими глазами возникло лицо той незнакомки, которая сидела на моей консультации. А вдруг это она? Не знаю, что заставило меня пойти на поводу у этого чувства, но я, неожиданно для самого себя, согласился.

– Хорошо, – сказал я, – приеду. Но тут вот какая проблема… А что, родственники у этой Светличной есть?

– Да, есть. Но они живут в другом городе и могут приехать дня через три, не раньше.

– Тогда у меня возникает проблема. Как же я буду выписывать документы, если родственников нет?

Следователь понял мой намек.

– Но мы же не будем проверять, кто сейчас выписывает ордера на защиту Марины Светличной. Она же сама меня попросила вас найти, так что это, можно сказать, моя инициатива. Вы же понимаете!

Теперь я осознал, что получил согласие следователя на то, чтобы самому себе выписать ордер на ведение этого дела.

– Но мне сейчас нужно заехать на фирму и выписать ордер…

– Хорошо. Часа через два вы можете подъехать в изолятор номер шесть? Знаете, где он находится?

– Конечно, в Текстильщиках. Это женская тюрьма, там подследственные содержатся.

«Что за странные вопросы он мне задает? – подумал я. – Какой адвокат не знает, где находится следственный изолятор номер шесть, если он работает по уголовным делам?»

– Вот и отлично. Значит, через два часа встречаемся у входа.

– Как я вас узнаю?

– Найдем друг друга, – сказал следователь.

Я положил трубку.

Получилось так, что, пока я добрался до места работы, прошло почти полтора часа. Я стал волноваться, что не успею к назначенному времени. Сев в машину, я помчался в сторону Текстильщиков. Два часа истекало. Неожиданно раздался звонок мобильного телефона.

– Алло! – услышал я мужской голос. – Следователь Самохин беспокоит. Вы что, немного задерживаетесь?

– Да, я минут через пятнадцать буду, – ответил я, – пробок много.

– Хорошо, буду вас ждать. Я просто уже на проходной стою.

«Стоп, – подумал я, когда уже положил трубку, – откуда он знает мой телефон? Господи, да тут все просто – следаки в последнее время поставили себе определители номера, вот и вычисляют адвокатов… Конечно, я не в претензии, в принципе у них работа опасная, тоже могут быть разные звонки. Но мы-то тут при чем? Мы тоже люди неприкосновенные, и влезать в нашу частную жизнь, тем более определять номера телефонов, запрещено законом. Ладно, замнем этот вопрос, нужно торопиться!»

Через несколько минут я подъехал к изолятору.

Изолятор № 6, так называемая женская тюрьма, находился недалеко от метро «Текстильщики». Это было достаточно интересное здание, представлявшее собой что-то типа крепости, с большим забором, напоминающим шахматную ладью. Изолятор был пятиэтажным, но в отличие от других тюрем окна его представляли собой узкую длинную полоску, вероятно, это были окна коридоров. Окна камер, естественно, выходили во внутренний дворик тюрьмы.