Марта вздохнула, тоскливо поглядев на коробки, и переставила их с дивана на пол. Надо ложиться спать. Пора, а то завтра можно не доехать до церкви к сроку.

Она погасила свет и поднялась на второй этаж, в спальню. Уже расстеленная кровать приглашала отдохнуть, сияя белизной простыней. Марта сбросила рубашку и бриджи, отметив про себя, что неплохо было бы снять еще и футболку, но уже на это сил у нее не осталось. Едва голова коснулась подушки, глаза закрылись сами собой. Последнее, что она увидела, была приоткрытая дверь комнаты. Забыла закрыть, ну и пускай, не вставать же теперь, успела подумать она, перед тем как провалиться в сон…

Марта открыла глаза и прислушалась. Кажется, снизу донесся какой-то шум. Или это сон смешался с реальностью? Нет, вот снова. Словно кто-то тихо разрезает скотч. Она приподнялась на локте. Опять. И еще раз. Или просто оставила окно открытым? Ноги сами опустились на пол, пальцы почувствовали холод пола. Телефон. Надо звонить в полицию. В доме кто-то есть. Хотя…

Марта встала и, нащупав брошенные на стуле бриджи, быстро натянула их, не произведя ни единого звука. Внутри все колотилось. Она прокралась к двери и неслышно открыла ее. Деревянная лестница чернела перекладинами поручней. Тихо. Доски скрипят на пятой и третьей ступенях, если считать снизу. Значит, сверху это десятая и двенадцатая. Вообще, чтобы увидеть гостиную, не нужно спускаться до конца, достаточно присесть на приблизительно седьмой ступени. Поскольку перила не сплошные, то все просматривается. Пусть только глаза привыкнут к темноте. Марта присела на корточки. Постепенно очертания предметов стали более четкими, серые пятна перестали пугать своей туманной неопределенностью, приняв определенные формы. И опять звуки донеслись снизу, теперь стало ясно, что это не ветер.

Марта приподнялась и, опираясь ладонями о пол, скользнула к лестнице. Раз, два, три… Четыре, пять. Если спуститься ниже, то станут видны ноги. Лестница никуда не заворачивала, шла прямо. С левой стороны она полностью примыкала к стене, отгораживающей гостиную от коридора, а вот справа перила просматривались, как только заканчивался небольшой дощатый щит. Он представлял собой всего несколько коротких досок, которые одним концом были прибиты сбоку к лестнице, а другим упирались в потолок, то есть пол второго этажа. Последняя доска как раз скрывала от смотрящего из гостиной пятую ступень сверху. Марта нагнулась и выглянула из-за края щита, держась руками за перила.

На полу, спиной к лестнице, среди коробок, которые были уже в большинстве своем раскрыты, на корточках сидел человек. Судя по ширине плеч, мужчина. Вероятно, в зубах он держал крохотный фонарик и рассматривал какие-то мелкие металлические предметы, разложенные на диване. В слабом свете можно было различить только цвет волос – брюнет. Темная рубашка, заправленная в джинсы, ремень и… Марта почувствовала, как закружилась голова: из-за пояса у незнакомца торчал пистолет. Вор. Или убийца. В любом случае нужно звонить в полицию.

Марта уже хотела, легонько оттолкнувшись от перил, подниматься обратно в комнату, но тут правая нога, все это время опиравшаяся о самый край ступеньки, соскочила вниз. Раздался глухой звук, пятка ударила по доскам следующей ступени. Негромко, но этого хватило, чтобы мужчина, резко вскинувшись, выхватил пистолет и направил фонарь Марте прямо в глаза.

– Стойте, где стоите, и я не причиню вам вреда, – быстро проговорил он. – Не шевелитесь. – Незнакомец перешагнул через одну из коробок, которая оказалась у него на пути, и, подойдя к лестнице, посмотрел на Марту. Его лица видно не было, потому что яркий луч фонаря слепил глаза. Только голос. Спокойный, уверенный, без тени страха и злости. – Поднимите руки за голову, медленно встаньте и спуститесь вниз.

– Зачем? – Марта с трудом контролировала собственные слова. – Вы ведь все равно убьете меня как свидетеля.

– Поднимите руки за голову, медленно встаньте и спуститесь вниз! – повторил мужчина уже раздраженно.

Марта встала, заложила руки за голову и пошла, как ей велели. Взбудораженный мозг сам собой продолжал считать ступеньки. Вот скрипнула под ногой десятая, вот двенадцатая. Теперь преступника отделяли от Марты только две ступени. Она уже слышала его дыхание, различала несколько серебристых засечек на дуле пистолета, палец на курке. Сейчас он выстрелит. И эта рука, держащая смертоносный черный металл, станет последним, что Марта увидит в жизни. Отличный подарок брату на свадьбу. Что ж, напоследок надо хотя бы выговориться. Марте почему-то пришло в голову, что она в своей жизни не устроила ни одного настоящего скандала.

– Неужели вы так плохо стреляете, что не могли попасть с пяти метров. Заставили меня спускаться.

– Еще одно слово – и я действительно выстрелю, хотя пока в этом нет никакой необходимости. – Голос звенел металлом в тишине.

Марта почувствовала, как в нем нарастает тревога. Может, все еще обойдется. Не стоит его злить понапрасну.

Незнакомец отступил на два шага назад, чтобы освободить площадку перед лестницей. Марта отсчитала про себя последние две ступени и ощутила босыми ногами мягкий ворс ковра.

Незнакомец как-то замедленно отреагировал на ее перемещение, свет фонарика на мгновение ушел в сторону, и она успела рассмотреть его лицо – правильный овал, нос с горбинкой, глубоко посаженные темные глаза. Красив. Чересчур красив для убийцы.

– Повернитесь ко мне спиной.

Марта медленно, переступая с ноги на ногу, повернулась, не опуская рук. Он, вероятно, шагнул еще дальше, послышался звук отрываемого от коробки скотча, шуршание целлофанового пакета, металлический лязг. Незнакомец, видимо, стал в спешном порядке собираться. Раз теперь не от кого прятаться, можно и пошуметь. Марту охватило желание повернуться. Повернуться, чтобы еще раз увидеть его. Не для фоторобота и не для протокола. Просто очень красивый. На таких людей всегда приятно смотреть, а этот еще и противоположного пола. Она сама себе улыбнулась. Вот она – женщина до мозга костей. Может, ее сейчас убьют, а она думает о внешнем виде убийцы. Ну что поделаешь, если парень по-настоящему привлекателен.

Незнакомец явно был занят – может, и не заметит? Рискнуть? Марта чуть-чуть наклонила голову вперед, оставив при этом руки в прежнем положении, и скосила взгляд влево, откуда доносились звуки. Неестественно согнувшись, он одной рукой собирал те самые предметы – теперь Марта поняла, что это драгоценности. Слишком массивные для современных, вероятно антиквариат. Какие-то инкрустированные драгоценными камнями ключи, несколько ножей, кинжалов, два рога. Он ограбил музей или что-нибудь вроде того. Но как эти вещи попали в коробки?

Одной рукой незнакомец держался за бок. Марта заметила, что по его пальцам течет кровь. Итак, он ранен. К врачу, разумеется, не пойдет, потому что те обязаны сообщать о ранениях, ножевых и огнестрельных.

Марта и сама не заметила, как повернулась еще больше. Бледное лицо выражало настырность упрямой воли, которая еще заставляла парня держаться на ногах. Но его шатало из стороны в сторону как пьяного, пальцы не слушались, золотые безделушки то и дело падали на пол, а он ничего не мог с этим поделать. Нагибаться за ними с каждым разом ему было все тяжелее. Однако, заметив, что Марта повернулась, незнакомец молниеносно выпрямился, пистолет оказался у него в руке.

– Не вынуждайте меня стрелять. – Это было сказано с обескураживающим спокойствием. Таким тоном сообщают, что на улице плюс двадцать.

Марта на секунду попыталась представить себе его состояние. Ранен, знает, что не уйдет, если девчонка как-то даст знать полиции. Старается скрыть свою слабость. Внутри все бешено колотится, а внешне нужно сохранять спокойствие, делать вид, что ситуация под контролем. Но почему тогда не стреляет? Ведь она все видела, все знает. Уже завтра в газетах появятся заголовки, извещающие о преступнике. Статьи с описаниями ограбления, фоторобот или даже фото. А как бы она сама вела себя, чувствуя, что истекает кровью, что жизнь утекает сквозь пальцы. Обычно люди, загнанные в ловушку, начинают психовать, стрелять в кого попало. А этот само хладнокровие.