Я дважды перечитал короткую записку. «Кей» значило «сигналы», «третий разряд» — время их появления. Я проверил по кодовой таблице — это произошло между пятью и половиной шестого… Значит, уже после моего прибытия в лечебницу, в то время, когда я разговаривал… минутку, с кем я тогда разговаривал?

Память у меня хорошая, а в этом случае я особенно следил за собой.

В библиотеку я спустился точно в четыре пятьдесят четыре. С этого момента все четверо были около меня. Энор покинул комнату через десять минут. Спустя каких-нибудь две минуты вышел Квандр (как же, черт побери, его зовут на самом деле?). Конти вывел Оле, пожалуй, минут в двадцать пятого.

«Дьявол, — подумал я. — Они ускользнули почти на полчаса».

Я позвонил санитару, попросил его зайти в кабинет директора и спросить о подробностях насчет телеграммы. Не успел я доесть обед, как санитар вернулся с ответом.

«Командование объясняет, что присвоение разряда произведено в соответствии с пунктом четвертым восемнадцатого параграфа, со всеми вытекающими отсюда правами. Квин».

Я заглянул в табличку. Восемнадцать — это минуты от десятой до пятнадцатой. Четыре — первая минута… Значит, точно: сигналы приняли от семнадцати часов десяти минут до семнадцати одиннадцати. Я в это время разговаривал с Оле… Стало быть, вероятнее всего, они предназначались не ему.

В дверь постучались. Я едва успел спрятать записки, как появилась черная шевелюра Конти.

— Пошли! — подмигнув мне, сказал он.

Не спрашивая ни о чем, я пошел за ним по коридору. Он толкнул одну из дверей и пропустил меня вперед.

Посреди комнаты в коляске сидел Энор. Когда мы вошли, он вздрогнул и попытался спрятать что-то под плед, которым был накрыт. Из-под пледа торчал кусочек провода.

— Не бойся, старина. Тут все свои, — успокоил его Аль, закрывая дверь.

Я взглянул на руку Энора, видневшуюся из-под пледа. Он держал в ней собранный кустарным способом радиоприемничек.

— Энор — электрик, — объяснил Аль. — В от он и сделал приемник практически из ничего. Так мы узнаем, что происходит в мире, отсюда удается поймать Новую Зеландию и некоторые станции Антарктиды. Правда, это категорически запрещено. Единственный приемопередатчик находится у шефа, да и тот под замком.

— Старик совершил ошибку, — засмеялся Энор. — Как-то он попросил меня исправить его приемник. Я и не такие аппараты ремонтировал! Я немного изменил схему, и у меня осталось несколько деталей…

— На каких волнах он работает? — спросил я, пытаясь казаться по возможности безразличным.

— А какие тебе надо? — гордо усмехнулся Энор.

— Да нет, я просто так.

— Могу предложить до пятисот мегагерц.

— Но ведь ультракороткие волны самых дальних передатчиков не доходят до острова Оор? — заметил я.

Энор хитро усмехнулся.

— Ты думаешь, я так, ради удовольствия слушаю радио? Э, нет, я знаю, что и зачем делаю… Они обычно работают на ультракоротких волнах! Те, с Денеба, о которых я тебе говорил. Я должен быть начеку, слушать…

— Ну, хорошо, хорошо! — прервал его Аль, подталкивая меня локтем. — Давай Новую Зеландию, сейчас будут последние известия.

Приемник захрипел, потом неожиданно послышался голос диктора.

«Так вот как сюда просачиваются известия из внешнего мира!» — подумал я, а вслух спросил:

— Этим источником информации пользуются все пациенты?

— Все, кроме идиота Либнера…

— Это еще кто?

— Ну, тот, что выдает себя за Ансата Четвертого Квандра. И есть тут еще один, которому мы не доверяем, — объяснил Энор. — Он здесь всего четыре дня. Ты, наверно, его не видел, он все время сидит у себя в комнате и глядит в потолок или в окно…

— Как его фамилия?

— Точно не знаю. Зовут, кажется, Берт. Вроде бы из старых. А свихнулся только сейчас…

— Его зовут Берт Затль или что-то в этом роде, — буркнул Аль.

Я вздрогнул. Имя и фамилия были мне знакомы!

— Он случайно не из экспедиции Бранта в две тысячи сто восьмом?

— Кажется, да… — задумался Аль. — Помнится, так ответил доктор, когда я спросил его, кто это такой.

Да… Это мог быть тот самый Берт, которого я знал. Он вылетел на год раньше меня, но в противоположном направлении. И его путь был короче. Необходимо его увидеть!

— В какой комнате живет Затль? — спросил я, терпеливо выслушав радиоизвестия, которые меня в эту минуту абсолютно не интересовали.

— В четырнадцатой, рядом с тобой, — объяснил Аль. — Только не советую ходить к нему. Дьявольски скучный тип. Никого, сдается, не замечает.

— И давно он вернулся? — продолжал я. — Я еще не успел посмотреть последние подшивки бюллетеня. Понятия не имею, какие экспедиции вернулись и в каком составе. А этого Берта, пожалуй, я знавал в Учебном. Мы вместе кончали…

— Экспедиция Бранта вернулась три года назад. Они потеряли немало людей, — сказал Энор, пряча приемник под оторванную обивку коляски.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — неуверенно сказал я, осматривая комнату.

Аль вышел следом. Я думал, он опять, как в библиотеке, будет пичкать меня своими таинственными сообщениями, но мы с ним дошли только до двери моей комнаты.

Когда мы проходили мимо четырнадцатой, оттуда вышел один из санитаров и, бормоча что-то себе под нос, направился к лестнице.

— Что там у него? — бросился за ним Аль.

— А, чтоб его черти съели! — буркнул санитар. — Вот уже два дня как не ест. Пусть шеф сам с ним возится.

В моей комнате горел свет. На столе стоял ужин. Аль попрощался со мной на пороге и пошел к себе на первый этаж.

«Удивительный человек, — подумал я. — Пожалуй, даже симпатичный — ведет себя совершенно нормально. И все-таки…»

Я не мог четко выразить мысль, но меня не покидало ощущение, что этот человек руководит моими поступками, присматривает за мной или следит. Быть может, из-за постоянного напряжения и сознания ответственности я стал чересчур мнительным? Ощущение, что я нахожусь под контролем, не покидало меня ни на минуту.

После ужина я лег и, кажется, сразу уснул. Разбудил меня какой-то звук. Я не шевелился, стараясь дышать ровно. Ничего. Видимо, почудилось.

Вдруг совсем рядом с моей постелью что-то затопало по полу.

«Мышь, — подумал я, — или кто-нибудь из леса забрался через открытое окно. Ящерица? Нет… Уж очень явственно слышно. Надо проверить».

Я щелкнул переключателем над головой. Одновременно со щелчком контакта на полу что-то зашуршало. Зажглась лампа. Ослепленный, я быстро обежал взглядом углы. Ничего. Если даже это и была мышь, то она скрылась в какой-нибудь дыре. Я взглянул на остатки ужина, которые никто не пришел убрать. Кусочек хлеба остался нетронутым…

«Наверняка мышь», — успокоил я сам себя, гася свет.

Я взглянул в темноте на фосфоресцирующий циферблат часов. Было около одиннадцати. Стало быть, я проспал всего час.

Мысль о том, что в комнате мышь, не давала мне покоя. Я на ощупь открыл ящик стола и, найдя вилку, положил на пол так, чтобы на нее легко можно было наткнуться. В коридоре послышались шаги. Спустя минуту скрипнула дверь соседней комнаты. Я услышал голос санитара:

— Послушайте, Затль, доктор просит вас спуститься к нему в кабинет. Мне не хотелось бы долго ждать. Вы сами пойдете или вас проводить?

Шаги санитара опять зазвучали в коридоре — видимо, Затль согласился прийти сам.

«Прекрасный случай увидеть его!» — подумал я.

В этот момент в углу опять послышался шорох.

— А, холера! Спать не даешь! — буркнул я, вставая и набрасывая халат.

В коридоре послышалось шлепанье мягких туфель: это Затль отправился к шефу. Я подошел к двери и, не зажигая света, осторожно приотворил ее. К сожалению, она открылась так, что через щель не видно было той части коридора, по которой шел Затль. Зато я видел дверь четырнадцатой комнаты. Он оставил ее незамкнутой. Внутри горел свет.

Секунду я нерешительно стоял в дверях своей комнаты. Мне хотелось любой ценой увидеть Затля, когда он будет возвращаться.