– …Завещаю замок моим сёстрам Хани и Мани, надеюсь, они достойно распорядятся им, – дядюшка Винни остановился, глянул поверх очков на сестёр. – Тут, кстати, имеется сноска по поводу столового серебра.

– Далось ему то серебро! – немедленно возмутилась одна из девиц, – ну, украла я полвека тому назад пару вилок, дьявол попутал. И что, теперь обязательно надо вспоминать мои былые грехи?

– Тем более, что вилки оказались мельхиоровыми, – флегматично добавила вторая девица, – с погнутыми зубцами.

– Потому серебро отходит к Дарцу, – глядя только на пергамент, сказал дядюшка. – Здесь так написано. Далее…

Барту уже случалось бывать ранее на оглашении завещаний – и как другу родственника покойного, и как подслушивающему, чтобы знать куда и кому ушли драгоценности. Но подобной меркантильности он не встречал ещё ни разу.

– …Конюшня, библиотека и все угодья отходят к моему младшему сыну Терри, – продолжал бубнить седобородый дядюшка, – с обязательным наставлением держать всё в порядке… винные, казематные и пороховые погреба отходят к моему брату Винни. То есть ко мне. Также я наследую… – монотонный голос дядюшки почти усыпил Барта, когда наконец-то прозвучало ожидаемое.

– Жезл всевластия назначается… – тут колдун Винни оторвал взгляд от пергамента, достал носовой платок и, подышав на стёкла очков, протёр их; тётушки нервно заёрзали на неудобных стульях, навалился на стол локтями братец Терри и громко засопел кузен Дарц; волнуясь, сцепили руки двое безымянных. Маска на лице Барта едва ли не окаменела.

– Старшему сыну Леонардо, – нехотя возвестил седобородый. И поспешно добавил:

– Опять ссылка: в случае, если он, Леонардо, жив. В ином другом варианте жезл достаётся младшему сыну гранд-колдуна Терри… – здесь дядя Винни прервался. Потому что младший сын гранд-колдуна метнул в Барта через весь длинный стол огненный шар – бросок был сделан настолько быстро, что мастер-вор не успел увернуться.

Перья бартового плаща вздыбились: алый шар остановился, повиснув у груди мастера-вора, сухо треща и разбрасывая частые бенгальские искры. Повисел, да расплылся красными всполохами, будто никогда его и не было.

– Я попрошу! – строго глянув поверх очков и постучав по столу костяшками пальцев, непререкаемо сказал дядя Винни. – Запрещаю убивать друг дружку до окончания чтения документа. Что за детские дела, честное слово, никаких тормозов, – и, поднеся к глазам пергамент, продолжил оглашать завещание гранд-колдуна.

– Быть большой разборке, – едва слышно шепнул Леонардо, – эй, вор, готовься. Вижу, что по-хорошему жезл мне не отдадут.

– Я так не договаривался, – нервничая, шепнул в ответ Барт. – Магическая битва – не мой профиль.

– Не бойся, я всё предусмотрел, – тихо произнесла маска. – Колдовской плащ, колдовская одежда… И твой гонорар повышается до тысячи золотых. Нормально?

– Нормально, – вынужденно согласился мастер-вор.

Дочитав до конца завещание, дядюшка Винни отложил пергамент в сторону и, скрестив на груди руки, тяжело вздохнул: театрально значимая пауза явно затягивалась.

– По поводу жезла всевластия, – помолчав, сказал седобородый дядюшка, – мы тут на всякий случай кое-что заранее обсудили, было время для разговора… И считаем тебя, Леонардо, недостойным наследства.

– Вздор, – резко сказала маска. – Не имеете права.

– Не имеем, – вынужденно согласился дядюшка Винни, – но ты – особый случай. Отдать тебе жезл всё равно, что вручить деревенскому пастушку-недоумку вместо кнута огненную плеть-змеёвку – да он всё стадо немедля сожжёт! И деревню заодно… Ты же сумасшедший, Леонардо, и все про то знают.

– Видал я психов и пострашнее меня, – раздражённо хохотнула маска, – с подачи моего любимого папеньки целых двадцать пять лет в наглухо закрытой магорезервации, среди чокнутых колдунов-отступников с их особой магией – о, там действительно можно или окончательно рехнуться, или научиться очень-очень многому!.. Вам ли судить, здоров я или нет?

– Об этом и пойдёт речь, – подала голос одна из сестёр, то ли Мани, то ли Хани, Барт не знал наверняка кто именно. – Ты ведь безумен по рождению, Леонардо. Ещё в утробе матери был, говорят, проклят колдуном Виссарионом, старинным другом и, позднее, злейшим врагом твоего отца! Тебе раньше никто об этом не говорил, так знай же, – сестра высморкалась в батистовый платочек, спрятала его в сумочку. Сказала неприязненно:

– И твоя былая связь с горожанкой… Как ты мог наплевать на все запреты и сойтись с немагичкой? Тем более с обычной прачкой, фи. – У Барта внезапно учащённо забилось сердце.

– Не вашего ума дело, – огрызнулась маска. – Что вы понимаете в великой любви, старые девы! Мани, заткнись пока я не разозлился окончательно.

– Говорят, она родила от тебя, – хихикнув, подала голос вторая сестра. – Мальчика, вроде бы.

– Плевать и ещё раз плевать, – жёстко сказал Леонардо. – Какое мне дело до выродка, которого я никогда не видел?

– А ведь только что говорил о большой любви, – осуждающе покачала головой Мани. – Экий ты непоследовательный, племянничек.

– Отстаньте от меня, – злобясь, выдохнула маска. – Отдайте мне причитающееся по первородству и я уйду. А не то…

– Что – не то? – тут же заинтересовался младший братец Терри, даже руку после броска фаерболла нянчить перестал. – Что?

– Кстати, о перворождении, – дядюшка Винни вновь снял очки, протёр их об полу чёрного сюртука, снисходительно глянул на Леонардо – вернее на Барта под личиной колдуна. – Здесь довольно забавно получается, главный ты наш претендент на всевластный жезл: в курсе ли ты, что родился хоть и первым, но почти сразу умер? – Седобородый родственник ещё раз посмотрел в пергаментный список, удостоверился в написанном, кивнул согласно – живая маска ледяно стянула скулы Барта – и, прокашлявшись, сказал значительно: – Да, именно так оно и было. В самой нижней сноске написано, мелким шрифтом. Сообщено не для разглашения, но для понимания ситуации в спорном варианте. Мальчика оживили, принеся жертву властителю царства мёртвых, – глядя в пергамент, вдохновенно продолжил дядюшка Винни, – кого-то из слуг… Но вот душу новорожденного спасти не смогли. Не вернули.

– Врёшь, дядя, – задыхаясь, сказал колдун Леонард. – Нечестный ход, родственник!

– На, смотри, – небрежно кинул на стол развёрнутый пергамент Винни. – Изучай и радуйся. Бездушный ты наш, хе-хе. – Тётушка Хани любезно переправила мизинцем документ на дальний край стола: швырнула с омерзением, будто до чего грязного дотронулась.

– Я всегда ощущала, – повернувшись к сестре, убеждённо произнесла Хани, – что-то в нём с детства было не так.

– Потому и сошёл с ума, – поджав губы, сурово молвила Мани. – Посмертное оживление, фи! Какое гадкое колдовство. И вовсе тут колдун Виссарион ни причем… Я с Виссарионом знакома, очень порядочный человек. И маг вполне вменяемый, шампанским меня угощал, с горьким шоколадом.

– Это он на твоё приданое зарился, – едко ввернула Хани. – На нынешнее, загодя.

– Дамы, я вас попрошу, – вновь и раздражённо постучал по столу костяшками пальцев дядюшка Винни, – будьте любезны!

– А я вот не понял, – гневно заявил братец Терри, – всё же, кому достаётся жезл? Этому, с отсутствующей душой, – он неприязненно глянул в сторону Барта, – или мне, прирождённо одушевлённому? Или кому ещё? – Двое без имён со значением переглянулись; кузен Дарц громко сглотнул слюну.

– Ну-с, всё тайное рано или поздно становится явным, – скучным голосом произнёс седобородый. – С происхождением безумства Леонардо мы вроде бы разобрались. Что же по поводу жезла всевластия, милый Терри, то в нём, уверен, заинтересованы все здесь находящиеся. Но покуда наш славный Леонардо жив и здоров, вопрос не решаем принципиально… Предполагаю, сейчас произойдёт небольшая семейная разборка, должная разрулить эту неудобную ситуацию – а уж после, за бокалами поминального эликсира, мы и обсудим, кто станет нынешним владельцем жезла. Спокойно, без эксцессов, как подобает цивилизованным магам.