Ужасно Встревоженный Генеральный директор холдинга «Грей энтерпрайзес»

Я закатываю от возмущения глаза и звоню ему. Я не хочу, чтобы он волновался.

— Телефон Кристиана Грея, говорит Андреа Паркер.

Я так огорчена, что отвечает не Кристиан, что останавливаюсь, и какой-то парень, шедший позади, сердито бормочет, едва не налетев на меня. Я стою под зеленым тентом магазина.

— Алло? Я слушаю вас. — Андреа заполняет неловкое молчание.

— Простите… э-э… я надеялась поговорить с Кристианом…

— Мистер Грей на совещании. — Она — воплощение деловитости. — Вы оставите сообщение?

— Передайте ему, что звонила Ана.

— Ана? Анастейша Стил?

— Ну да. — Ее вопрос меня смущает.

— Секундочку, мисс Стил.

Я слушаю, как она кладет трубку, но не могу сказать, что там происходит. Через несколько секунд раздается голос Кристиана.

— Все нормально?

— Да, все хорошо.

Он с облегчением вздыхает.

— Кристиан, что со мной может случиться? — шепчу я.

— Ты обычно сразу отвечаешь на мои письма. После того, что я сказал тебе вчера, мне тревожно, — спокойно говорит он, а потом обращается к кому-то в офисе: — Нет, Андреа. Скажи им, чтобы подождали, — строго говорит он.

Да, я знаю этот его тон.

Я не слышу, что отвечает Андреа.

— Нет. Я сказал ждать, — отрезает он.

— Кристиан, ты занят. Я звоню, только чтобы сказать тебе, что у меня все в порядке, точно, только сегодня очень много дел. Джек щелкает плеткой. Э-э… то есть… — Я смущаюсь и замолкаю.

Кристиан молчит долго, почти минуту.

— Щелкает плеткой, да? Ну, еще недавно я назвал бы его счастливчиком. — В его голосе слышится сдержанный юмор. — Не позволяй ему садиться на тебя, детка.

— Кристиан! — одергиваю я его и знаю, что он усмехается.

— Просто будь с ним осторожной, и все. Слушай, я рад, что у тебя все в порядке. Во сколько тебя забрать?

— Я напишу тебе.

— С «блэкберри», — строго напоминает он.

— Да, сэр, — огрызаюсь я.

— Покеда, детка.

— Пока…

Он все еще не отключается.

— Клади трубку, — приказываю я с улыбкой.

Он тяжело вздыхает.

— Жалко, что ты пошла сегодня утром на работу.

— Мне тоже. Но сейчас я занята. Клади трубку.

— Ты отключайся. — Я слышу его смешок. Ох, игривый Кристиан! Я люблю игривого Кристиана. То есть я люблю Кристиана, и точка.

— Я первая сказала.

— Ты кусаешь губу.

Черт, он угадал. Как ему это удается?

— Анастейша, ты думаешь, что я не знаю тебя. А я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — томно воркует он, и я сразу промокаю, и у меня светлеет на душе.

— Кристиан, мы потом поговорим. Но прямо сейчас я на самом деле жалею, что пошла утром на работу.

— Жду вашего письма, мисс Стил.

— До свидания, мистер Грей.

Отключив смартфон, я прислоняюсь к холодному стеклу витрины. Господи, он владеет мной даже на расстоянии, по телефону. Тряхнув головой, чтобы избавиться от мыслей о Грее, я иду за ланчем, подавленная раздумьями о Джеке.

Когда я возвращаюсь, босс смотрит на меня исподлобья.

— Можно я пойду сейчас на обед? — робко спрашиваю я. Он хмурится еще сильнее.

— Если уж тебе так надо, иди, — бурчит он. — Сорок пять минут, не больше. Отработаешь время, которое ты потеряла сегодня утром.

— Джек. Можно тебя спросить?

— Что?

— Ты сегодня какой-то сердитый. Я что-то не так сделала, чем-то тебя обидела?

Он удивленно вскидывает голову.

— Мне еще не хватало помнить твои промахи. Я занят. Мне не до тебя. — Он продолжает смотреть на экран компьютера, игнорируя меня.

«Ничего себе… Что я такого сделала?»

Я поворачиваюсь и выхожу из его кабинета; в какой-то миг мне хочется заплакать от обиды. Почему он так внезапно и сильно невзлюбил меня? В голове возникает очень неприятная мысль, но я прогоняю ее. Сейчас мне не нужна эта дребедень — своей хватает.

Я выхожу из здания, иду в соседний «Старбакс», заказываю латте и сажусь у окна. Вынимаю из сумочки айпод, втыкаю наушники. Выбираю наугад песню и нажимаю повтор, чтобы музыка звучала вновь и вновь. Мне нужна музыка, под которую я могла бы думать.

Мои мысли беспорядочно скачут. Кристиан — садист. Кристиан — сабмиссив. Кристиан не позволяет дотрагиваться до него. Эдипов комплекс у Кристиана. Кристиан моет Лейлу. Я издаю тихий стон и закрываю глаза — последняя картинка ранит меня больнее всего.

Могу ли я в самом деле выйти замуж за этого человека? В нем так много перемешано. Он такой сложный и тяжелый, но в глубине души я знаю, что не хочу уходить от него, несмотря на все его недостатки. Я никогда не смогу от него уйти. Я люблю его. Уйти для меня — все равно что потерять правую руку.

Еще никогда я не жила такой полноценной жизнью, не ощущала такой приток жизненных сил. После встречи с Кристианом я познала всевозможные глубокие и непростые чувства, новый опыт. С ним никогда не соскучишься.

Я вспоминаю свою жизнь до встречи с Кристианом, и она мне кажется черно-белой, как фотографии, сделанные Хосе. Теперь мой мир стал ярким, разноцветным. Я летаю в луче ослепительного света, и этот луч исходит от Кристиана. Я все тот же Икар, подлетающий слишком близко к солнцу. Я тихонько хмыкаю. Полеты с Кристианом — кто может устоять против мужчины, умеющего летать?

Должна ли я посвятить ему свою жизнь? Хочу ли я этого? У меня такое ощущение, будто он нажал на кнопку и осветил меня изнутри. Я как бы прошла курс обучения. За последние недели я узнала о себе больше, чем за всю предыдущую жизнь. Я познала свое тело, свои пределы, жесткие и не очень, свою способность терпеть, сострадать — и свою способность любить.

И тут, словно удар грома, меня поражает мысль: бескорыстная любовь, вот что ему нужно от меня, вот на что он имеет право. Он никогда не получал любви от своей матери-проститутки — а она ему необычайно нужна. Могу ли я любить его без всякой корысти? Могу ли я принимать его таким, какой он есть, несмотря на его признания, сделанные минувшей ночью?

Я знаю, что у него глубокая психическая травма, но не думаю, что она неизлечима. Я вздыхаю, вспомнив слова Тейлора: «Он хороший человек, мисс Стил».

Я видела убедительные свидетельства его доброты — благотворительная деятельность, щедрость, деловая этика. И все-таки он не видит доброты в себе. Не чувствует себя достойным чьей-то любви. Зная историю его жизни и его склонности, я догадываюсь о причине этого — вот почему он никогда и никого не пускал в свою душу. Смогу ли я преодолеть это?

Когда-то он сказал, что я никогда не смогу постичь глубину его испорченности. Ну, теперь он рассказал мне об этом. Если вспомнить первые годы его жизни, меня это не удивило… Хотя рассказанное стало для меня шоком. Но, во всяком случае, он сказал мне об этом — и теперь, кажется, ему стало легче. Ведь я все знаю.

Меньше ли он любит меня после этого? Нет, не думаю. Он никогда не чувствовал такого прежде, да и я тоже. Мы оба.

На моих глазах закипают слезы, когда я вспоминаю, как прошлой ночью рухнули его последние барьеры, и он позволил мне дотронуться до него. И здесь нам помогла Лейла с ее безумием.

Пожалуй, мне надо благодарить ее. И то, что он выкупал ее, уже не вызывает у меня такую горечь. Интересно, какую одежду он ей дал? Надеюсь, не сливовое платье. Оно мне нравилось.

Так могу ли я бескорыстно любить этого мужчину при всех его проблемах? Ведь он не заслуживает ничего половинчатого. Но ему все-таки нужно усвоить границы дозволенного, научиться таким мелочам, как участливость, а еще не быть таким диктатором. Он говорит, что ему больше не хочется причинять мне боль; возможно, доктор Флинн сумеет пролить свет на это.

По сути, больше всего меня заботит то, что он нуждается в этом и всегда находил женщин, которым это тоже требовалось. Я хмурюсь. Да, это подтверждает мои смутные догадки. Я хочу быть для этого мужчины всем, от А до Я, и всем между ними, потому что он тоже для меня — всё.