Бион развернулся и уверенно ковылял вперед, подрагивая от желания продемонстрировать подотчетную ему территорию. Тима прошептал:

– Будь уверена, скоро поедим. Этот дискомфорт в желудке – от голода.

– Откуда ты знаешь? – удивилась девочка.

– Я изучал нервную систему человека на курсах.

Они двинулись вслед за хозяином и вскоре выбрались из служебного тоннеля, очутившись в довольно чистом и просторном зале. Практически весь он был занят выстроившимися во внушительный ряд автоклавами (размером от десяти до одного метра в диаметре). На каждом виднелись сонмы датчиков. К автоклавам вели разнообразные трубы с кранами, имелись и открытые желоба.

Видимо, для облегчения контроля за производством все чаны были изготовлены из прозрачного пластика. Тот, впрочем, порядком поистерся, ведь внутри автоклавов непрерывно перемешивалась некие жидкости. Ныне можно было лишь констатировать, что в чанах, действительно, происходят активные химические процессы, но не более.

В ближайший автоклав, один из самих монументальных, по наклонному желобу подавалась полужидкая масса коричневого цвета.

– Аппаратный цех по переработке экскрементов к вашим услугам, инспектор, – обводя зал рукой, горделиво молвил бион.

– Молодец! – искренне восхитился Тима. Отлично, теперь-то уж пища никуда от них не уйдет. – Что ж, посмотрим, что получается на выходе.

Вдоль стены на уровне пяти метров от бетонного пола тянулась узкая металлическая дорожка, огражденная высокими перилами. От нее к каждому котлу ответвлялись отростки, по которым можно было вплотную приблизиться к покатым бокам емкостей и пристально изучить показания единственного индикатора (крошечной лампочки, переключающейся с зеленого на красный и обратно), смысл которого был доступен местному смотрителю-биону. Все прочие параметры системы, естественно, предназначались для производственной программы.

Гофрированный металл зацокал под каблуками легкой обуви гостей и биона. Температура воздуха в помещении поддерживалась, судя по примитивному термометру, криво пришпиленному к пластиковой стене, на уровне двадцати градусов.

– Как видите, инспектор и леди Антония, лампочки на чанах зеленого цвета, – счел нужным пояснить служитель. – Это означает, что все системы в порядке.

– А как ты проверяешь качество переработки сырья? – поинтересовался Тима, с улыбкой покосившись на молчаливую Ирину, которая без особого любопытства озирала зал.

Замечание спутника заставило ее улыбнуться в предвкушении близкой трапезы.

– Лично, как и предписано инструкцией. Желаете удостовериться?

– Не мешало бы.

Тут как раз автоклавы подошли к концу, и настил оборвался По довольно крутой лестнице все трое вернулись на пол. Из последнего бака торчала уходящая в стену труба, внутри которой равномерным, беловато-бежевым потоком струилась питательная масса.

– А что, сюда стекаются экскременты всего жилого сектора? – усомнился Тима. Ему нравилось изображать въедливого инспектора. – Уж очень невелика скорость отвода готового продукта.

По правде говоря, он не представлял себе реальный выход питательной массы, но бион вел себя так доверчиво, что можно было позволить себе любую глупость. И вообще, Тиму в самом деле заинтересовал процесс получения еды. Вряд ли в мире найдется много людей, кому довелось побывать в таком цехе, как этот.

– Увы, инспектор, этот вопрос находится вне моей компетенции, – «заученным» тоном ответил смотритель аппаратной. – Но, насколько я знаю, входящий поток также невелик, ведь степень переработки синтетической пищи в организме близка к единице. Я знаю это по себе. Да и вам… сударь, вы ведь все это знаете!

– Знать-то я знаю, да это не твое, братец, дело! – сурово осадил биона Тима.

– А можно мне попробовать пищи? – не слишком уверенно попросила Ирина.

Она блестящими глазами следила за мутным потоком питательной массы. Похоже, ей давно надоело изображать немую, да и пустой желудок беспокоил.

– Разумеется, госпожа Антония, – с готовностью причмокнул служитель цеха. – Пройдемте в дегустационную зону.

Они последовали за бионом. Пригнувшись, тот скользнул под отводящей трубой, дождался гостей и любовно похлопал ладонью по короткому и тонкому патрубку, торчавшему из пищевода. Тут же на крючке висело крошечное ведерко.

– Извольте видеть, вот контрольный краник. – Бион повернул вентиль, и в подставленную емкость полилась струйка полупрозрачного раствора. Поначалу тот был сдобрен мелкими белесыми хлопьями, но быстро стал полностью чистым, хотя и непрозрачным. – Технология!

Бион сдернул со стены прямоугольный кусок грубой ткани и расстелил его на полу. Жесткие волоски синтетики впились в Тимины ягодицы, когда все трое расселись под истекающим жидкостью краном. Через полминуты ведерко заполнилось, и бион перекрыл подачу влаги.

Первым, естественно, должен был отведать пищу «инспектор».

Мальчик отхлебнул свежеприготовленного вещества и подержал его на языке. Он честно попытался уловить хотя бы малейшую неправильность во вкусе, но ему это не удалось. И все же оставлять дегустацию совсем без оценки не хотелось – какой он после этого инспектор! Поэтому Тима скорчил скептическую гримасу, а затем протянул посудину Ирине. Девочка жадно схватила ее и стала шумно глотать питательный раствор.

– А не отдает ли исходным биопродуктом? – наконец спросил Тима.

Бион испуганно сжался и уставился на емкость, к которой жадно припала Ирина. На ее горле то и дело вздувался маленький бугорок, сигнализируя о стремительном прохождении пищи изо рта в желудок.

Наконец девочка оторвалась от потребления свежего «варева» и с усмешкой воззрилась на Тиму, который нахмурился в предчувствии ее реплики. Комментарий своенравной Ирины вполне был способен не уложиться в рамки «инспекторских» ролей.

– Технологически чистый продукт, свидетельствую, – проговорила она, и мальчик с бионом облегченно вздохнули. Не подкачала новая подруга, все поняла правильно.

На дне цилиндра оставалось еще порядочно раствора, и его допил смотритель. Как видно, в его глотке пересохло от неожиданно возникшего подозрения в плохом качестве продукта переработки экскрементов.

На желудки невольных путешественников снизошла благостная тяжесть. Но Тима все же не забыл пощупать кончик своего катетера, проверяя, не вытекают ли из него только что принятые калории. Ирина проделала то же самое, и оба они остались довольны результатом.

Пища оказалась настолько питательной, что глаза у мальчика чуть было не закрылись сами собой. Утомленный впечатлениями мозг запросил сна. Однако Тима совладал с собой и кое-как поднялся, заметив на лице проводника довольную улыбку: похоже, проверка подходила к концу, и скоро можно будет отправиться в свою каморку, чтобы подключиться к специальному узлу для обслуживающего персонала фабрики (эта нехитрая мысль едва ли не крупными буквами читалась на лице седовласого биона).

– Нам пора продолжать осмотр, – заявил Тима и помог отяжелевшей Ирине подняться.

– Пойдете дальше по технологической цепочке? – подхватил старик.

– А разве мы потребили не готовый продукт? – с подозрением удивился мальчик.

– Готовый, готовый, самый лучший, – заюлил бион. – Я неграмотный, глупость сказал.

– Тогда ладно, – кивнул мальчик. – Покажи нам выход с твоей территории.

Смотритель опять влез под пищевод и указал пальцем на близкую дверь, точно такую же, как и та, что вела из мусоросборника.

– Кстати, – произнес Тима, – где цех по переработке неорганических отходов? Наш флаер, несомненно, попадет в него?

– Не знаю, сударь, – опечалился бион. – Скорее всего. Я всего три раза видел, как приезжает кар с распылителем и увозит крупные вещи. Наверное, нужный вам цех находится на другой конце мусоросборника.

– Все ясно, – солидно заметил Тима. – Что ж, дружище, ты хорошо прошел испытание! Я продлю тебе срок службы еще на какое-то время. Спасибо за угощение.

Хозяин фекального цеха со сдержанной гордостью улыбнулся. Чтобы закрепить успех, он подскочил к двери и распахнул ее. Согнувшись в поясе, бион вытянул руку в направлении очередного коридора и произнес теплые слова благодарности.