— Похоже, ты заботилась о нем, — мягко говорит он.
— Наверное, — пожимаю я плечами.
— Ты привыкла заботиться о других.
В его голосе явственно звучит недовольная нотка.
— В чем дело? — интересуюсь я с удивлением. — Тебя что-то не устраивает?
— Я хочу заботиться о тебе. — Его глаза сияют от каких-то непонятных эмоций.
Мое сердце заколотилось.
— Я уже заметила, — шепчу я. — Только ты делаешь это странным образом.
Он морщит лоб.
— Это единственный способ, которым я владею.
— Я все-таки злюсь на тебя за покупку SIP.
— Знаю, малышка, но твоя злость меня не остановит, — улыбается он.
— Что я скажу моим коллегам, Джеку?
Он мрачнеет и сердито щурится.
— Этот хрен еще у меня дождется.
— Кристиан! Он мой босс.
Он поджимает губы и становится похож на упрямого школьника.
— Не говори им.
— Чего не говорить?
— Что я их купил. Соглашение о намерениях было подписано вчера. О сделке будет объявлено через четыре недели, когда руководство SIP выполнит кое-какие условия и внесет изменения в издательскую политику.
— О-о… я могу оказаться без работы? — встревожилась я.
— Искренне сомневаюсь в этом, — отвечает Кристиан, пряча усмешку.
— Если я найду другую работу, ты купишь и ту компанию?
— Но ведь ты не собираешься уходить, верно? — Он настораживается.
— Возможно. Я не уверена, что ты позволишь мне выбирать.
— Да, я куплю и ту компанию. — Он непреклонен.
Я хмурюсь, не видя выхода.
— Тебе не кажется, что ты переходишь все пределы разумного?
— Да. Я полностью отдаю себе отчет в том, как это выглядит.
— Спасибо доктору Флинну, — бормочу я.
Он ставит на пол пустую фарфоровую плошку и бесстрастно смотрит на меня. Я вздыхаю. Мне не хочется воевать. Встаю и забираю посуду.
— Десерт хочешь?
— Конечно! Ты можешь мне что-то предложить? — интересуется он с обольстительной ухмылкой.
— Не меня. — Почему не меня?.. Моя внутренняя богиня пробуждается от дремоты и садится, чутко прислушиваясь. — У меня есть мороженое. Между прочим, ванильное, — смеюсь я.
— В самом деле? — Его усмешка становится шире. — Думаю, мы можем придумать что-нибудь интересное.
Что?.. Я озадаченно гляжу на него, а он грациозно встает с ковра.
— Я могу остаться?
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя, на ночь?
— По-моему, это предполагалось с самого начала.
— Хорошо. Где мороженое?
— В духовке. — Я мило улыбаюсь.
Он наклоняет голову набок и с иронией замечает:
— Сарказм — низшая форма остроумия, мисс Стил.
В его глазах появляется сладострастный блеск.
О черт! Что он задумал?..
— Я ведь могу и отшлепать тебя.
Я ставлю миски в раковину.
— Ты захватил с собой серебряные шарики?
Он хлопает себя по карманам и разводит руками.
— Знаешь, как это ни смешно, но я не ношу с собой запасной комплект. В офисе он мне без надобности.
— Очень рада это слышать, мистер Грей. А еще, кажется, вы сказали, что сарказм — низшая форма остроумия.
— Анастейша, мой новый девиз таков: «Если ты не можешь одолеть кого-то, присоединись к нему».
Я раскрываю рот — ушам своим не верю, — а он выглядит довольным собой и ухмыляется. Потом открывает морозилку и достает пинту лучшего ванильного мороженого «Бен & Джерри».
— Это нам подойдет. — Он глядит на меня потемневшими глазами. — «Бен & Джерри & Ана». — Каждое слово он выговаривает медленно и отчетливо.
Ну и ну!.. Моя нижняя челюсть отвисает до самого пола. Кристиан выдвигает ящик стола и хватает ложку. Когда он поднимает на меня взгляд, в его глазах горит страсть, а язык касается краешка верхних зубов. Ах, этот язык!
У меня захватывает дух. Желание — темное и сладостное — пробегает горячей волной по моим жилам. Сейчас будет весело.
— По-моему, тебе слишком жарко, — шепчет он. — Ты перегрелась. Я буду охлаждать тебя. Пойдем.
Кристиан протягивает мне руку, и я послушно следую за ним.
В спальне он ставит мороженое на ночной столик, снимает с кровати пуховое одеяло и обе подушки, кладет их горкой на пол.
— У тебя ведь найдется смена простыней, верно?
Я киваю, завороженно наблюдая за его действиями. Он берет в руки «Чарли Танго».
— Не испачкай мой шарик! — грозно предупреждаю я.
Уголки губ дергаются в лукавой улыбке.
— И не собираюсь, малышка. Я испачкаю тебя и эти простыни.
Мое тело буквально заходится в конвульсиях.
— Я привяжу тебя, согласна?
Ой… Что-то будет…
— Ладно, — шепчу я.
— Только руки. К кровати. Мне так нужно.
— Ладно, — снова шепчу я, не в силах произнести что-то другое.
Он подходит, глядя мне в глаза.
— Мы возьмем вот это. — Он берется за пояс моего халата и очень медленно, словно дразня меня, развязывает его и аккуратно вытаскивает из петель.
Халат распахивается, и я стою как парализованная под его жарким взглядом. Через пару мгновений Кристиан снимает халат с моих плеч. Халат спадает и ложится возле моих ног, а я стою обнаженная. Кристиан гладит мое лицо костяшками пальцев; прикосновение отдается сладким эхом в глубине живота. Наклонившись, он быстро целует меня в губы.
— Ложись на спину, — бормочет он. Его потемневшие глаза сверкают.
Я послушно выполняю все, что он говорит. Моя комната погружена в полумрак, только от ночника льется робкий свет.
Вообще-то, я ненавижу энергосберегающие лампочки — они такие тусклые. Но сейчас радуюсь приглушенному свету. Кристиан стоит возле кровати и глядит на меня.
— Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша, — говорит он и тут же залезает на кровать, садится на меня верхом.
— Руки над головой, — командует он.
Я повинуюсь, и он обвязывает концом пояса мое левое запястье и продевает пояс через металлические прутья в изголовье кровати. Сильно дергает за него, рука вытягивается. Так же крепко привязывает и мое правое запястье.
Теперь, когда я связана, он заметно успокаивается. Ему это по нраву. Ведь я больше не могу до него дотронуться. Мне пришло в голову, что ни одна из его прежних партнерш не прикасалась к нему — они никогда не получали такой возможности. Он всегда контролировал все действия и сохранял дистанцию. Вот почему он так любит свои правила.
Он слезает с меня и, наклонившись, быстро чмокает в губы. Выпрямляется и стаскивает через голову рубашку. Расстегивает джинсы и сбрасывает их на пол.
Обнаженный, он великолепен. Моя внутренняя богиня выполняет тройной аксель, а у меня внезапно пересыхают губы. Его фигура словно создана по классическим канонам: широкие мускулистые плечи, узкие бедра — перевернутый треугольник. Он явно поддерживает форму тренировками. Я могла бы любоваться им с утра до вечера. Тем временем Кристиан подходит к изножью кровати, хватает меня за лодыжки и резко тянет на себя. Теперь мои руки окончательно вытянулись, и я не могу ими двигать.
— Так-то лучше, — бормочет он.
Взяв мороженое, он возвращается на кровать и опять садится на меня верхом. Медленно сдирает крышку из фольги и втыкает ложку в ванильную массу.
— Хм-м… оно еще твердовато, — сообщает он, подняв брови. Зачерпывает мороженое и отправляет в рот. Сладко жмурится, облизывает губы. — Поразительно, каким вкусным бывает простое ванильное мороженое. — Смотрит на меня с хитрым видом. — Хочешь попробовать?
Он сидит на мне и лакомится мороженым — такой молодой, беззаботный и горячий — глаза веселые, лицо сияет. Что же он собирается со мной делать? Я робко киваю, словно не могу говорить.
Он зачерпывает еще мороженого и протягивает мне; я открываю рот; тогда он быстро его проглатывает.
— Слишком вкусно, чтобы делиться, — заявляет он с коварной ухмылкой.
— Эй! — протестую я.
— Как, мисс Стил, вы любите ванильное мороженое?
— Да, — отвечаю я с наигранной злостью и безуспешно пытаюсь сбросить его с себя.
Он смеется.
— Ах, мы сердимся! Я бы на твоем месте поостерегся.
