Литмир - Электронная Библиотека

— В кабинет, — отрывисто говорит Кристиан, и Тейлор быстро идет через зал.

— Сеанс откладывается, но билеты действительны, — шепчет мне Кристиан и выходит следом за Тейлором.

Я перевожу дыхание, пытаясь успокоиться. Я одновременно и смущена, и благодарна Тейлору за вмешательство. Неужели я ни минуты не могу противостоять Кристиану? Недовольная собой, я качаю головой.

Интересно, что заставило Тейлора прервать наше уединение? И что он видел? Впрочем, мне не хочется об этом думать. Ланч. Я буду готовить ланч. Нарезаю картошку. Что нужно Тейлору? Мои мысли бешено скачут — может, что-то известно о Лейле?

Через десять минут они появляются. Омлет как раз готов. У Кристиана озабоченный вид.

— В десять я дам им инструкции, — говорит он Тейлору.

— Мы будем готовы, — отвечает Тейлор и выходит.

Я достаю две подогретые тарелки и ставлю на кухонный островок.

— Будешь?

— Да, пожалуйста. — Кристиан примостился на барный стул. Он внимательно глядит на меня.

— Проблема?

— Нет.

Я хмурю брови. Он не хочет мне говорить. Я раскладываю омлет и сажусь рядом с Кристианом, смирившись с тем, что останусь в неведении.

— Вкусно, — хвалит Кристиан, попробовав кусочек. — Хочешь вина?

— Нет, благодарю.

Мне нужна ясная голова, когда я рядом с тобой, Грей…

Омлет удался, хоть я и не очень голодная. Но я ем, зная, что иначе Кристиан начнет ворчать. Потом Кристиан прерывает наше угрюмое молчание и включает классику, которую я уже слышала когда-то.

— Что это? — спрашиваю я.

— Жозеф Кантелуб, «Песни Оверни». Эта называется «Байлеро».

— Красивая вещица. На каком языке?

— Это старофранцузский, вернее, окситанский.

— Ты ведь говоришь по-французски. Ты понимаешь слова песни? — Мне вспомнился безупречный французский Кристиана на обеде у его родителей.

— Только отдельные слова. — Кристиан улыбается, заметно успокоившись. — У моей матери была мантра: «музыкальный инструмент, иностранный язык, боевое искусство». Элиот говорит по-испански; мы с Миа — по-французски. Элиот играет на гитаре, я — на фортепиано, а Миа — на виолончели.

— Ого! А боевые искусства?

— Элиот владеет дзюдо. Миа в двенадцать лет взбунтовалась и не стала ходить на занятия. — Он улыбнулся при этом воспоминании.

— Жаль, что моя мать не занималась мной.

— Доктор Грейс превращается в беспощадное чудовище, когда речь идет о воспитании и обучении ее детей.

— Вероятно, она гордится тобой. Я бы гордилась на ее месте.

По лицу Кристиана пробежала тень, и он мгновенно помрачнел. Он настороженно поглядывает на меня, словно очутился на неизведанной территории.

— Ты уже решила, что наденешь сегодня вечером? Или мне поехать и выбрать что-нибудь для тебя? — внезапно резко говорит он.

Эге! Кажется, он сердится. Почему?.. Что я такого сказала?..

— Хм-м, еще нет. Ты выбирал все эти платья?

— Нет, Анастейша, не я. Просто я дал список нужных вещей и твой размер продавцу из «Нейман Маркус». Платья должны тебе подойти. И вот еще что: на этот вечер и на несколько следующих дней я нанял дополнительного секьюрити. По-моему, это разумная предосторожность, ведь где-то рядом бродит непредсказуемая Лейла. Я не хочу, чтобы ты выходила из дома без охраны. Договорились?

Я удивленно гляжу на него.

— Договорились. — Что произошло с напористым Греем?

— Хорошо. Я дам им инструкции. Это недолго.

— Они здесь?

— Да.

Где же?

Кристиан берет свою тарелку и кладет в раковину. Потом выходит. Что тут происходит, елки-палки? В его теле словно уживаются несколько разных людей. Не симптом ли это шизофрении? Надо посмотреть в Гугле.

Я очищаю свою тарелку, быстро мою и возвращаюсь в спальню, прихватив досье на Анастейшу Роуз Стил. Захожу в шкаф-купе и достаю три длинных вечерних платья. Ну и какое из них выбрать?

Я ложусь поперек кровати, гляжу на свои «мак», айпад и «блэкберри» и балдею от этих чудес технологии. Переписываю плей-лист Кристиана с айпада на «мак», затем выхожу в Гугл, чтобы пошарить по Сети.

Входит Кристиан.

— Чем занимаешься? — ласково интересуется он.

Я в легкой панике прикидываю, можно ли показать ему сайт, который я открыла, — «Диссоциативное расстройство идентичности: Симптомы».

Он ложится рядом и с насмешкой смотрит на сайт.

— Чего ты сюда залезла?

Ворчливый Кристиан исчез — вернулся веселый Кристиан. Как мне к этому приспособиться?

— Интересуюсь. Сложной личностью.

Я изо всех сил сохраняю невозмутимость.

Его губы кривятся в сдержанной усмешке.

— Сложной личностью?

— Это мой собственный излюбленный проект.

— А теперь твой проект распространяется на меня? В качестве побочной линии. Что-то вроде научного эксперимента. А я-то рассчитывал оказаться в центре внимания. Мисс Стил, вы меня обижаете.

— Почему ты решил, что это касается тебя?

— Случайная догадка.

— Верно, ты единственный чокнутый тип, постоянно меняющийся и помешанный на диктаторстве, с которым я знакома очень близко.

— Я-то думал, что я вообще единственный, с кем ты знакома очень близко.

Я краснею.

— Да. Верно.

— Ты уже пришла к каким-то выводам?

Я поворачиваюсь и гляжу на него. Он лежит на боку, положив голову на локоть; лицо ласковое и удивленное.

— По-моему, тебе нужна интенсивная терапия.

Он протягивает руку и, бережно взяв прядь моих волос, заправляет ее за ухо.

— А по-моему, мне нужна ты. Вот, бери. — Он вручает мне тюбик губной помады.

Я хмуро разглядываю помаду. Она пронзительно-красная, совсем не мой цвет.

— Ты хочешь, чтобы я так ярко красила губы?

Он смеется.

— Нет, Анастейша, не хочу. Я вовсе не уверен, что это твой цвет, — сухо добавляет он.

Он садится по-турецки и стягивает через голову рубашку. О господи…

— Мне нравится твоя идея дорожной карты, — сообщает он.

Я хлопаю ресницами, ничего не понимая. Какая еще дорожная карта?

— Запретные зоны, — поясняет он.

— Ой, я шутила!

— А я не шучу.

— Ты хочешь, чтобы я нарисовала их на тебе? Помадой?

— Она смывается. Со временем.

Это означает, что я смогу беспрепятственно дотрагиваться до него. Я даже заулыбалась от удивления.

— А если взять что-нибудь более стойкое, например, маркером?

— Могу сделать татуировку. — В его глазах светится юмор.

Кристиан Грей с татуировкой? Портить его прекрасное тело, когда на нем и так уже есть отметины? Нет уж!

— Только не тату! — Я смеюсь, чтобы спрятать свой ужас.

— Тогда помада, — усмехается он.

Закрываю «мак» и отодвигаю его в сторону. Пожалуй, это будет забавно.

— Иди сюда. — Он тянет ко мне руки. — Садись на меня.

Он лежит на спине, но ноги у него согнуты в коленях.

— Обопрись спиной о мои колени.

Я сбрасываю шлепанцы и сажусь на него верхом. Он смотрит на меня широко раскрытыми испуганными глазами. Но ему тоже интересно.

— По-моему, ты с энтузиазмом отнеслась к моему предложению, — ехидничает он.

— Я всегда отношусь положительно к новой информации, мистер Грей, а еще вы успокоитесь, потому что я буду точно знать, где проходят твердые границы допустимого.

Он качает головой, словно и сам пока не верит, что сейчас позволит мне разрисовать все свое тело.

— Открой помаду, — велит он.

Ох, теперь вместо веселого Кристиана я вижу перед собой босса. Но мне плевать.

— Дай руку.

Я протягиваю ему свободную руку.

— Нет, руку с помадой. — Он закатывает глаза.

— Ты от досады закатил глаза?

— Угу.

— Очень грубо, мистер Грей. Я знаю людей, которые впадают в бешенство, когда кто-то при них закатывает глаза.

— И ты тоже? — спрашивает он с иронией.

Я протягиваю ему руку с помадой. Внезапно он садится, и мы оказываемся нос к носу.

— Готова? — Его голос похож на нежное мурлыканье, и внутри меня все сладко сжимается. Ох!

— Да, — шепчу я.

24
{"b":"9585","o":1}