– Так… включаем третий режим… немного отрегулируем… – нажимая на кнопки, бормотал себе под нос ныряльщик за жемчугом.

Эхолот пискнул. По экрану поплыли неровные полосы. Внизу побежала строка с цифрами.

– Что он показывает? – не сдержав любопытства, спросила вьетнамка.

– Рельеф дна, идет на глубину до тридцати метров. Прибор способен реагировать даже на мелкую рыбу.

– Но ведь она нас сейчас не интересует.

– Женщина, – усмехнулся пловец, – эхолот способен рассмотреть мелкую рыбу, значит, крупную увидит еще быстрей. Если под нами проплывет акула, мы ее обязательно засечем.

Вьетнамка с недоверием глянула на прибор в руках мужа. Джонка прошла около двух морских миль, после чего Бам Вам Донг заглушил мотор. Лодка покачивалась на волнах, среди видневшихся под водой рифов, поросших водорослями и ракушками.

– Здесь я ее видел, – перебравшись в центр лодки, сообщил жене ныряльщик за жемчугом, – гарпун подай и ружье.

– Вот, – женщина протерла тряпкой острие гарпуна и подала его мужу.

– Умница.

Вооружившись гарпуном, Бам Вам Донг сел на край лодки, эхолот поставил на колени. В ожидании время тянулось настолько медленно, что прошедшая минута казалась целой вечностью. Ситуацию усугубляло солнце, которое с наступлением полудня стало еще ярче. Двухлитровая бутылка воды опустела вмиг и теперь пустая издевательски смотрела на испытывающих жажду вьетнамцев.

– Ты почему больше не взял? – недовольно пробурчала жена.

– Ты сама меня торопила. Не мог же я…

Неожиданно ныряльщик смолк, поднес указательный палец к губам, давая понять супруге, что следует соблюдать тишину. Бам Вам Донг медленно отставил эхолот в сторону, но взгляд от экрана так и не оторвал. На жидкокристаллическом полотне среди черных полос и мелькающих цифр высветился внушительных размеров объект. Он медленно поднимался к поверхности, заходил кругами.

Ныряльщик медленно, без лишних движений, чтобы не спугнуть хищника, встал на ноги. За бортом, в четырех метрах от джонки, в воде мелькнула тень огромной рыбы. Бам Вам Донг вскинул ружье, положил указательный палец на спусковой крючок, разблокировал тросик, держащий «на поводке» стрелу.

– Кажется, та самая, – прошептал ныряльщик.

Вскоре над водой показался плавник, а за ним и часть спины. Акула стремительно проплыла между рифов и вновь ушла под воду. Бам Вам Донг выругался. Акула держалась от джонки довольно далеко. Выстрели он, и процентов девяносто девять, что гарпун не достигнет своей цели.

«Всплывай, всплывай… ближе, ближе, тут для тебя угощение, вкусное. Где ты еще такое найдешь?» – словно волшебное заклинание, повторял про себя Бам Вам Донг.

Наконец долгожданный момент настал. Бесцельно покружив вокруг лодки, акула решила всплыть и метнулась прямо на сетку со свиными внутренностями. Ныряльщик за жемчугом не терял ни секунды. Гарпун со свистом вспорол воздух, стрела воткнулась в считаных сантиметрах от края спинного плавника. Акула резко ушла под воду, натянутая веревка провисла. Вьетнамец вытащил на поверхность вырвавшийся из плавника гарпун.

– Вот черт, – сплюнул в воду Бам Вам Донг, – еще бы немного… Теперь может не скоро подойти.

– Ты же говорил…

– Замолчи… Переходим к запасному плану.

Ныряльщик за жемчугом метнулся к носу лодки, выгреб из фанерного ящика две гранаты.

– Не делай этого. Не надо, – обхватив голову руками, запричитала вьетнамка.

– Сейчас я ее поджарю, думает, я ее не вижу, – азартно ухмыльнулся Бам Вам Донг, поглядывая на экран эхолота. Акула стояла прямо под джонкой, прячась в ее тени.

Место, в котором легла на дно мини-субмарина, было выбрано кавторангом Макаровым не случайно. Во-первых, оно находилось неподалеку от квадрата, где были установлены камеры – в случае обнаружения объекта подлодка могла быстро до него добраться, не дав тому возможности уйти. Во-вторых, вокруг были рифы. А это означало, что суда обходили данный участок моря стороной. Так что непрошеных гостей можно было не опасаться. Но в бочке с медом таилась и своя ложка дегтя. Небольшая глубина и прозрачная вода, просматривающаяся до самого дна, делали подводную лодку уязвимой. Ее могли заметить с вертолета, самолета или даже запечатлеть со спутника. Но эту проблему Илья Георгиевич решил с легкостью. Он выбрал такую позицию, чтобы тень от нависающего рифа сливалась с тенью самой субмарины. Таким образом, даже если кто-то и пролетел бы над морем, то максимум, что увидел бы, – черное расплывчатое пятно, каких вокруг было десятки, а то и сотни.

Вот уже четвертый час Илья Макаров находился у головного монитора. Набравшись терпения, он смотрел на полиэкран, куда были заведены сигналы с камер, установленных в проливе. Но ничего необычного по ту сторону объективов пока не происходило. Все так же проплывали косяки рыбы, карабкались по камням крабы, мельтешили медузы. Однообразная картинка утомляла. Однако кавторанг не сдавался и продолжал наблюдать.

Ничего необычного не фиксировал и активный сонар. Прощупываемое им морское пространство сюрпризов не приносило: один раз появилась стая дельфинов, пару раз – акулы. Даже радиооператор не мог порадовать хорошей новостью. Все перехваченные им сигналы оказывались переговорами между судами, ведущими лов рыбы.

– Так можно целую вечность прождать, – устало зевнул Даргель.

– Если надо будет, то подождем. Спешить нам все равно некуда, мы, как хищник, затаились в засаде, – Макаров скрестил руки на груди.

– Мне бы ваше терпение и выдержку, – обронил Даргель.

– Не скромничай, старпом, выдержки в тебе больше, чем во мне, – улыбнулся Илья Георгиевич.

– Это внешнее. На самом деле я ждать не люблю. Словно время останавливается. Начинаешь чувствовать, будто зря живешь, – признался Даргель.

– Товарищ старпом, ты случаем не заболел? Что-то я за тобой раньше склонности философствовать не наблюдал, – командир продолжал смотреть на полиэкран.

– Так не первый же год вместе служим, товарищ капитан второго ранга. А плохому всегда быстро учишься.

Неудачная шутка Даргеля не осталась без ответа.

– С такими упадническими настроениями удачи нам точно не видать. Сглазишь.

На одном из экранов появилась какая-то тень, проплыла и исчезла из поля зрения камеры. Лицо Макарова сделалось серьезным, улыбка улетучилась. Он подошел к пульту управления и отмотал запись той самой камеры назад. Сделал стоп-кадр. На полиэкране появилась тень с плавником. Рассмотреть, кому она принадлежит, было невозможно, так как объект проплыл не перед самой камерой, а прямо над ней.

Командир подлодки обратился к оператору сонара:

– Возьми на заметку. Что или кто это?

– Есть. Предположительно акула, – доложил оператор сонара, – скоро она должна оказаться в поле зрения третьей камеры.

Илья Георгиевич выжидающе забарабанил пальцами по панели. Сейчас все его внимание было приковано к третьей камере, угол обзора которой был значительно больше, чем первой. Объект не заставил себя долго ждать. На видеоизображении сначала возникла тупая акулья морда, за ней потянулось длинное туловище, потом хвост. Показав себя, морская хищница исчезла из поля зрения камеры.

– Да, показалось. Просто акула, – Макаров потер виски. – А я-то уж думал.

Мини-подлодка продолжала оставаться в укрытии.

– Все же… – продолжал сомневаться командир и тут же тронул за плечо штурмана: – Выведи-Ка курс этой акулы на монитор.

Центральный компьютер записывал буквально все, что только поступало к нему от оборудования подлодки. Меньше чем через минуту штурману удалось вычленить перемещения именно этой акулы.

– Что думаешь, старпом? – Макаров вглядывался в ломаную линию на экране.

– Я не ихтиолог, – засомневался Даргель, – вроде бы самая обычная акула. Таких здесь десятки…

– Не нравится мне ее маршрут, идет только прямыми линиями, – кавторанг был другого мнения.

Он вернул запись на тот момент, где показалась акула, и включил покадровый режим. Дергающийся видеоряд медленно пополз перед глазами подводников.