– Эльвира, я же просил тебя ничего об этом не говорить, – недовольно произнес ее муж.

Миссис Данкирк улыбнулась Мейсону и произнесла:

– Мотли не хочет утруждать себя ролью свидетеля…

– По каким ступенькам он поднимался? – уже спрашивал Мейсон.

– По цементным ступенькам, – ответила она. – Посмотрите, мистер Мейсон. Видите вон тот лестничный марш? Да, это те ступеньки, которые ведут от дома доктора Бэбба к Рубарт-террас. А вон там – ступеньки от нашего участка вниз к улице. Мотли услышал крики и двинулся вниз, чтобы на месте убедиться, не может ли он чем помочь. Но по дороге понял, что от него не будет никакого проку, поэтому развернулся и пошел обратно в дом.

– Дональд уже бежал от гаража, где он и живет, – в качестве объяснения своим действиям произнес Мотли. – Не было никакой необходимости проделывать весь этот изнурительный путь, раз уж он вбегал в дом. Видите ли, у меня как раз проявлялась последняя партия фотографий. Я начал спускаться вниз… я точно не помню, кажется, я успел пройти четверть спуска. Видимо, это происходило в тот момент, когда жена звонила в полицию. Когда я увидел, что ассистент доктора, Дональд Дерби, обмотанный одним лишь полотенцем, вбегает в заднюю дверь дома, я развернулся и пошел обратно к своим фотографиям.

Миссис Данкирк рассмеялась и пояснила:

– Дональд как раз принимал душ. Услышав крики, он не стал тратить время на одевание, поэтому и обмотал вокруг бедер полотенце. Он прибежал почти одновременно с полицией. Несомненно, я в тот момент была сильно взволнована. Я посчитала, что, поскольку именно я звонила в полицию, мне следует быть около дома, чтобы все рассказать офицерам о девушке, чтобы они сразу же могли броситься за ней следом. Поэтому я от дома побежала по бетонной дорожке на Рубарт-террас, затем вниз на Санлэнд-драйв и вверх – к дому доктора Бэбба. Полицейские опередили меня совсем ненамного. Я немедленно сообщила им о девушке, и через несколько минут один из офицеров поехал на машине в ту сторону, в которую она побежала, а напарник остался следить за домом.

– Где в тот момент находился ассистент доктора? – спросил Мейсон.

– Полицейские отправили его домой одеваться. Вы уже знаете, он живет над гаражом, и у него очень неплохая квартира. Комфортабельна настолько, насколько это возможно.

– Как давно он работает у доктора Бэбба?

– Когда я впервые обратился к доктору, он уже у него работал, – ответил Мотли Данкирк.

– Вы не беседовали с полицией? – спросил его Мейсон.

– К тому времени, когда подъехала полиция, – покачал головой Данкирк, – я уже находился в подвале. Я не хотел, чтобы и меня втянули в это дело. Я однажды выступал свидетелем в суде и ни разу в жизни не испытывал столь сильного чувства отвращения. Меня вынуждали четыре раза являться в суд, и каждый раз рассмотрение дела откладывалось. А потом, когда я таки сел на место для дачи свидетельских показаний и рассказал все, что знал, адвокат защиты начал запугивать меня, кричать, трясти своим пальцем перед моим носом и, стоило мне открыть рот, чтобы сказать правду, называл меня лжецом. Я так распсиховался, что с трудом мог говорить. Я отправился домой и чувствовал себя настолько скверно, что лег в постель. А судья сидел себе на своей лавке и ни разу не одернул его. Только сидел себе и слушал. Все вокруг вели себя так, будто они до смерти устали от этого цирка.

– Что за дело разбиралось? – спросил Мейсон.

– Дорожно-транспортное происшествие, – ответил Мотли Данкирк, – столкнулись два автомобиля. Все внутри меня вскипает всякий раз, как я об этом вспоминаю…

– Мотли поднялся вверх по ступенькам, – продолжала миссис Данкирк, – и нырнул в лабораторию заниматься своими фотографиями. Я разговаривала с полицейскими, и, поскольку я как бы единственная видела, что произошло, они не удосужились подняться наверх к нашему дому или поинтересоваться, а не видел ли чего-то подозрительного мой муж.

– Знаете что, – подхватил Мотли, – насколько я могу заключить, женщина, которая выбежала из парадной двери, не имеет никакого отношения к случившемуся. Всю ответственность должна нести другая женщина.

– Другая женщина?! – переспросил Мейсон.

– Да, женщина, выбежавшая через заднюю дверь.

– Я ее вообще не видела, – уточнила миссис Данкирк. – Должно быть, она выбежала из дома в тот момент, когда я звонила в полицию или направлялась открыть переднюю дверь. Я ее вовсе не видела. Ее видел только Мотли.

В голосе Мейсона, когда он спрашивал Мотли Данкирка, прозвучали очевидные ноты заинтересованности:

– Значит, вы видели еще одно действующее лицо?

– Все верно, – согласился Мотли. – Женщину, выбежавшую через заднюю дверь. Я склонен полагать, что она выбежала в тот момент, когда моя жена звонила в полицию.

Мейсон нахмурился и произнес через несколько секунд:

– Предположения не позволят нам составить точный график…

– Мы действительно не можем его составить, – подтвердил Мотли. – Я уже старался сравнить свои наблюдения с тем, что видела Эльвира. Очень трудно расставить все по своим местам. Понимаете, мистер Мейсон, когда я прошел часть пути вниз по ступенькам, я не мог видеть лицевой стены дома. Моя жена, стоя на крыльце или сидя здесь, у окна, могла одновременно наблюдать и за парадным, и за черным входом. Но она в тот момент говорила по телефону. Когда же она добежала вниз по улице к парадному входу дома доктора Бэбба, она не могла с того места видеть заднюю дверь. У меня очки с бифокальными линзами, поэтому ходьба по лестнице нервирует меня. Я вынужден идти наклонив голову и внимательно смотреть себе под ноги. Я периодически останавливаюсь и оглядываюсь. В один из таких моментов я и увидел эту женщину.

– Вы имеете в виду женщину, выбежавшую из парадной двери…

– Да нет же! – раздраженно оборвал Мотли. – Я говорю о женщине, выбежавшей из задней двери.

– Расскажите мне о ней, – попросил Мейсон.

– Насколько я могу судить, именно эта женщина и ударила доктора Бэбба. Это единственный вывод, к которому можно прийти.

– Вы можете ее описать?

– Нет. Я могу поручиться только за то, что это была женщина. В пальто до колен, как я полагаю.

– В шляпе или без?

– Я и тогда не заметил, а сейчас мне просто не вспомнить. Я видел ее мельком, мистер Мейсон. Дверь резко распахнулась, на улицу выбежала женщина и бросилась бежать.

– В какую сторону?

– Она побежала вокруг дома в противоположную от меня сторону, поэтому-то я и видел ее всего несколько секунд.

Мейсон старался не выдать себя, лицо оставалось равнодушным.

– Значит, полиции ничего не известно о женщине, которая выбежала через заднюю дверь дома доктора Бэбба?

– Совершенно точно, мистер Мейсон, полиции ничего не известно. Поймите меня правильно, никто не приходил и не задавал вопросов. Эльвира сама пошла и поговорила с ними. А в тот момент она ничего не знала о второй женщине. К тому же она не сообщила им, что видела меня на лестнице. Она сказала, что ее муж в темной комнате. Видите ли, наш дом построен на склоне холма, поэтому то, что мы называем подвалом, со стороны улицы – первый этаж. В нашей стране такая конструкция домов наиболее распространена.

– Я обеспокоена тем, что Мотли ничего не рассказал властям. Как вы считаете, мистер Мейсон, стоит ли ему сообщить об увиденном в полицию?

Мейсон оглянулся, чтобы убедиться, что Делла Стрит тщательно записывает его слова:

– Я считаю, что ваш муж должен был сообщить полиции. Я уверен, что он был обязан поступить именно таким образом.

Мистер Данкирк рассмеялся сухо и безрадостно.

– В любой момент, как только полицейские захотят узнать, что я видел, пусть приходят ко мне в дом и спросят меня. Я им все расскажу. Я не ищу неприятностей себе на голову. Я не собираюсь изменять собственным принципам и не хочу, чтобы мое имя было в чем-то замешано. Насколько могу судить, Эльвира и без того рассказала и помогла им больше чем достаточно. А теперь я отправляюсь вниз. У меня там как раз промываются фотографии. Возможно, вы удивитесь, мистер Мейсон, но в прошлом месяце я победил в конкурсе, объявленном одним крупным иллюстрированным журналом. И буквально на днях одну из моих работ отобрали для выставки в Нью-Йорке.