Я улыбаюсь.

Я верю ему.

— Что ж, пойдемте, мистер Дюпре.

Эли улыбается.

— Как пожелаете, миссис Дюпре.

Да. Мы — та самая надоедливая пара, которая с удовольствием называет друг друга по новобрачной фамилии. Я люблю это. Я могу сказать этого в полной мере.

— Сюда, — внезапно произносит Ной у моего плеча. Он улыбается мне сверху вниз. — Я, должно быть, безумно люблю вас обоих. Помогаю вам провести медовый месяц. — Он качает головой. — Во что я превратился?

— Лучшего друга, о котором только можно мечтать, — говорит Эли и обнимает его. — Показывай дорогу, мой хороший.

Мы проходим через заднюю часть дома, и снаружи нас ждет байк Эли. На нем висят банки и ленты. Ной помогает мне забраться на заднее сиденье.

— Я позабочусь обо всем, пока вы не вернетесь, — говорит он Эли. Затем наклоняется и целует меня. — Я люблю вас, миссис Дюпре. Увидимся.

— Я тоже люблю вас, мистер Майлз.

Ной улыбается и машет нам, чтобы мы уходили.

Я держусь за талию Эли и понятия не имею, куда мы идем. Он никому не сказал об этом — кроме Райна и группы, которые помогли ему подготовить все, что он задумал. Он приводит байк к причалу на Ривер-стрит и помогает мне сойти. Не говоря ни слова, он ведет меня к причалу и помогает забраться в маленькую лодку. Не говоря ни слова, он прижимает меня к себе и заводит двигатель. Мы выходим в гавань.

Полчаса спустя впереди, в темноте, один из маленьких барьерных островов залит лунным светом. На пляже мерцает костер. Эли вытаскивает лодку на песок, выпрыгивает и поднимает меня. Он несет меня к навесу, усаживает.

Это не какой-нибудь заурядный навес.

Навес для нашей первой брачной ночи. Он проходит порог из прозрачного белого материала и оглядывается на меня.

В его глазах светится одержимость, неистовое желание и что-то гораздо более глубокое, чем я когда-либо видела в этих синих глубинах.

— Иди сюда, — говорит он, хватает меня за руку и тянет внутрь. Я следую за ним.

Его взгляд прикован ко мне.

— Стой спокойно.

Я делаю, как он говорит.

Медленно, ловкие пальцы Эли скользят по моей коже к крошечным пуговицам на нижней части моего платья сзади. Расстегивая каждую из них, он спускает платье с моих плеч, его губы касаются моей кожи. Мои глаза закрываются, когда его пальцы скользят по моим бедрам, и он помогает мне снять платье. Он снимает с меня туфли. Когда он поднимается, я снимаю с него смокинг. Снимаю подтяжки с его плеч. Расстегиваю его рубашку. Когда мои руки опускаются к его поясу, он с шипением выдыхает. Я медленно стягиваю брюки с его мускулистых бедер и не удивляюсь, что он оделся в стиле свадебного коммандос. Он улыбается, сбрасывает носки и туфли, подхватывает меня на руки и наклоняет голову. Полные губы касаются моих, и он целует меня, пока мы не добираемся до огромного тюфяка из стеганых одеял, который служит нам супружеской кроватью. Он следует за мной вниз.

Мое тело непроизвольно вздрагивает.

Затем он подходит ко мне вплотную; его тело касается моего, его пальцы скользят по моим обнаженным плечам, по ключицам, вниз, туда, где между грудей застегивается лифчик без бретелек. Он отпускает его, расстегивает, и я вздрагиваю. С нежностью, которая меня больше не удивляет, он стягивает шелковистый материал с моего тела и бросает его на землю.

Внутри я умираю.

— Я знаю, детка, — говорит он, читая мои мысли. Он просовывает пальцы за резинку моих трусиков и снимает их. — Я собираюсь это исправить.

Мое сердце подпрыгивает.

— Закрой глаза, — шепчет он. Я делаю.

Губы Эли скользят по моей коже, пробуя на вкус каждое ребрышко, мой живот, каждую грудь. Я чувствую, как внутри меня разгорается жар. Это было так давно. Я тянусь к нему.

— Нет, не делай этого, — шепчет он. — Останься со мной, Райли.

Я вздыхаю.

— Я пытаюсь.

Его соблазнительный рот на моей коже заставляет мои нервы трепетать.

— Старайся сильнее.

Руки Эли скользят по моим плечам, вниз по рукам, переплетают свои пальцы с моими и притягивают меня ближе. Его твердое тело прижимается ко мне; его губы ищут верхнюю часть моего плеча, горло, ухо, челюсть и скользят ко рту. В медленном, эротичном поцелуе его язык касается моего, его зубы царапают мои губы и захватывают нижнюю, и он нежно посасывает ее.

Внутри у меня все наполняется желанием; мои колени слабеют, и я приподнимаю бедра; у него перехватывает дыхание; он берет мои руки в свои и опускает их.

— Пока нет, Райли, — говорит он напряженным голосом с сильным французским акцентом. Я кладу руки ему на грудь, провожу по мышцам, его дыхание касается моего уха. — Прикоснись ко мне, и я взорвусь. Просто… не двигайся.

— Тогда не целуй меня так, — настаиваю я.

Я чувствую его улыбку на своей коже.

— Никаких обещаний.

Я вздыхаю.

— Отвернись, — говорит он, касаясь моей щеки.

Я подчиняюсь, и он перекидывает мои волосы через плечо и проводит губами по моей коже. Мне требуется еще больше самообладания, чтобы не прикоснуться к Эли.

На брачном ложе со мной горячий, сексуальный, обнаженный вампир.

Эли усмехается, читая мои мысли. Я не думаю ни о чем, кроме Эли, его прикосновений и желания, которое он пробуждает во мне. Его руки скользят по моему телу, каждый пройденный дюйм заставляет мои глаза закатываться от блаженства; я хочу его везде, внутри, снаружи, и я никогда, никогда не хочу, чтобы он снова уходил.

Его руки скользят по моим бедрам, обхватывают мой живот и притягивают мое тело к нему. Я чувствую, как его мышцы прижимаются к моему позвоночнику, как его твердость упирается в поясницу. Его руки сжимаются вокруг меня, его рот касается моего подбородка.

— Клянусь, я никогда больше не покину тебя, — шепчет он напряженным, немного болезненным голосом. — Я твой навсегда.

Я поворачиваюсь в его объятиях и смотрю ему прямо в глаза. Его темные волосы падают на глаза, и я протягиваю руку и убираю их в сторону, касаюсь его подбородка, провожу большим пальцем по его сексуальным губам.

— Обещаешь?

Его рот ищет мой.

— Обещаю, — шепчет он, пробуя мой язык на вкус.

Я отталкиваю его.

— Хорошо. А теперь расслабься.

На его губах появляется легкая улыбка.

— Да, мэм.

Я теряюсь в его одурманивающем поцелуе; мои руки скользят по мышцам его спины, по упругой заднице, по бедрам. Ощущение его языка на моем, его зубов, царапающих мои губы, возбуждает меня, делает влажной, сводит с ума. Ослепленная желанием, я провожу руками по выпуклостям его живота, опускаюсь ниже и ощущаю его твердость. Он хватается за мой рот, глубоко стонет, целует меня еще глубже.

— Господи, Райли, — говорит он с болью. — Теряю контроль. — Его руки блуждают по всему моему телу.

— Мне все равно, — бормочу я ему в шею, поглаживая его руками. — Ты нужен мне, — выдыхаю я, прижимаясь к нему всем телом. — Сейчас, Эли.

Без слов он двигается надо мной, погружая в меня свой твердый член, пока не заполняет меня полностью. Я запрокидываю голову, одурманенная, невесомая. Губы Эли пробуют на вкус мою кожу; его язык дразнит затвердевшие, чувствительные бугорки моих грудей, сначала одну, потом другую. Его пальцы впиваются в мои бедра, он двигается, ощущение его твердости, скользящей внутри меня, сводит меня с ума. Его рот ласкает меня, занимается со мной любовью.

— Эли, — выдыхаю я и не отпускаю его, наши ритмы совпадают, и где-то глубоко внутри меня начинается сильный оргазм, похожий на далекий шторм. Мы двигаемся вместе, быстро, бесконтрольно, пока буря не набирает силу и, наконец, не обрушивается, волна за волной оргазмы захлестывают нас обоих; у меня перехватывает дыхание, судороги сотрясают тело. Эли прижимает меня к себе, его рот прижимается к моему горлу. Мир все еще качается; занятия любовью с Эли оказывают на меня такое воздействие. Я ничего не могу сделать, кроме как прижиматься к нему.

Сквозь темноту глаза Эли ищут мои. Он медленно опускает голову, завладевает моими губами и целует меня. Теперь к нему вернулся контроль, и он использует его, чтобы наслаждаться моими губами, моим языком, говорить со мной одними губами: действия, говорящие красноречивее любых слов, которые он мог бы прошептать мне.