На его красивом лице отражаются эмоции, и я знаю, что он борется с желанием оставить меня одну. Он хочет защитить меня, постоянно быть рядом, чтобы убедиться, что ничего не случится.

Что ж, это все замечательно, но мне нужна передышка.

— Через полчаса, — отвечаю я. — Я просто прогуляюсь по улице до рынка и обратно. — Когда его лицо все еще перекашивает от напряжения, я заставляю себя слегка улыбнуться. — Обещаю. Вернусь до наступления темноты.

Почти забавно наблюдать, как вампир имитирует вздох. Он затаил дыхание, просто повторяет человеческие движения, которые не делал так долго. Ной трет глаза и кивает.

— Не то чтобы я не думал, что ты не сможешь справиться с собой. В этом что-то есть, Райли. И мы пока точно не знаем, что именно.

— Вампиры, — предлагаю я. — Мы знали, что придем сюда.

Он хмурится.

— Умница. Это нечто большее, и ты это знаешь. — Он пристально смотрит на меня. — Позвони мне, если что-нибудь случится. И я не имею в виду на сотовый.

Просовывая руку в рукав кожаной куртки, я киваю.

— Будет сделано.

— Вернешься через тридцать минут, — напоминает мне Ной.

— Да, — соглашаюсь я и закрываю дверь.

За окном по булыжной мостовой скользят предзакатные тени. Зимой здесь царит суматошная атмосфера. Ноябрь, и в половине пятого дня становится совсем темно.

Пока я иду, начинает накрапывать ледяной дождь. Я на мгновение встречаюсь с дружелюбными взглядами прохожих, молодых и старых, когда они спешат домой, в пабы, на рынок. В воздухе висит серая дымка, такая густая, что мне приходится бороться с собой, чтобы не смахнуть ее рукой.

Внезапно нахлынули воспоминания о доме, о том, что было до того, как Эдинбург и Эли… что бы это ни было… случилось. Я скучаю по дому. Я скучаю по Причеру и Эстель, моим замечательным бабушке и дедушке, которые заменили мне родителей. Я скучаю по Никс, моей лучшей подруге. По Сету, моему младшему брату. Семье Эли.

Я скучаю по тому времени. Жить у соленой воды, в окружении дубов и испанского мха, зарабатывать на жизнь татуировками. Есть гамбургеры «Кристал», пока меня не стошнит. Острый запах болот во время отлива. Каждое утро пить чай с Причером и Эстель.

И когда я впервые влюбилась в вампира. Когда Эли был здоров, силен и полон решимости охранять жизни смертных Саванны. Я скучаю по своему тату-салону «Татумания» и по творчеству, по художественным работам, по жужжанию моего чернильного пистолета. Как изменилась жизнь с тех пор.

Если бы я только могла вернуть Эли, с остальным я справлюсь.

Почти закончив свою вечеринку жалости к себе, я поворачиваю за угол, и передо мной открывается открытый рынок. Хотя тени от зданий и приближающиеся сумерки еще долго ложатся на ряды цветочных букетов и контейнеров с фруктами, люди толпятся, делая свой выбор. Я выгляжу неуместно, одетая во все черное, с нарисованным в уголке глаза крылом. Длинные темные волосы с несколькими вкраплениями цвета фуксии. И хотя люди этого не видят, у меня под одеждой спрятано чуть меньше полудюжины лезвий. Да. Я тоже люблю открытые рынки. Цветы, еда и всякая всячина. Отвлекает от всей этой ерунды…

Затем, когда я перебираю груды великолепных цветов, меня охватывает странное чувство. Не задумываясь, я оглядываюсь через плечо. В толпе я замечаю, что он выше всех ростом и осанкой. Всех смертных. Его пристальный взгляд встречается с моим.

Мое медленно бьющееся сердце ухает куда-то в желудок, и я бросаю цветы обратно в корзину и подхожу к нему. «На этот раз не отводи от него глаз, По. Продолжай смотреть».

Я смотрю так долго, как только могу. Мои глаза начинают слезиться, их жжет. Потом я ничего не могу с собой поделать… я моргаю.

И его нет на прежнем месте. Дерьмо!

Я лихорадочно обшариваю толпу взглядом, пока пробираюсь сквозь нее, уворачиваясь от покупателей и работников рынка, собирающих вещи на вечер. Затем я снова вижу его. Он стоит под навесом, и я спешу к нему. Эли! Я мысленно выкрикиваю его имя. Элигий Дюпре, черт возьми! Я вижу его. Я вижу, как люди обходят его, чтобы пройти мимо. Я это не выдумываю. Он не мираж. Он действительно здесь. И я, черт возьми, не схожу с ума.

Легкая улыбка трогает его губы. Сначала мое сердце тает при виде этого. Воспоминания. Это так знакомо.

Затем все меняется. Что-то мелькает в его глазах, и улыбка искажается.

От его абсолютной холодности меня пробирает до костей. Меня пробирает озноб.

Я двигаюсь быстро, не сводя глаз с Эли. Когда он поворачивается, то исчезая в толпе, но я все равно вижу его широкие плечи. На нем черная кожаная куртка. Темные джинсы. На этот раз я его не потеряю. Когда мы покидаем рыночную площадь, толпа редеет, и Эли сворачивает на улицу, ведущую к реке Несс. Впереди, высоко над центром города, мерцают огни замка, освещая сквозь зимнюю дымку крепость Инвернесс-Касл из красного песчаника. У Эли широкая походка. Целенаправленная. Он знает, куда идет. Знает ли он, что я следую за ним, я не могу сказать. Но он не оглядывается, когда сворачивает с Юнион-стрит на Черч-стрит.

Едва он скрывается из виду, когда я срываюсь на бег. Я поворачиваю за тот же угол и резко останавливаюсь, вглядываясь в темноту, отбрасываемую уличными фонарями и тенями. На тротуаре мало людей. Ни один из них не Эли.

Дерьмо! Я срываюсь на бег и добегаю до конца улицы. Оглядываясь по сторонам, я не могу его найти. Я даже не чувствую его присутствия. И как раз в тот момент, когда я собираюсь снова пуститься бежать, меня хватают за плечо и рывком возвращают назад. Мои ноги почти отрываются от земли, и я ударяюсь о двойные дубовые двери закрытого магазина. Мои глаза расширяются, когда я смотрю на Ноя. Уличный фонарь освещает только половину его лица.

Он зол.

— Какого хрена, Райли? Что ты делаешь? — сердито спрашивает он тихо.

Вырванная из своего безумного оцепенения, я стряхиваю с себя Ноя и отталкиваюсь от двери.

— Я не схожу с ума. Я просто последовала за Эли с рынка. Я видела его совершенно отчетливо, Ной, — говорю я. Я подождала, пока мимо нас пройдет пара, посмотрела в их сторону и понизила голос. — На нем была черная кожаная куртка и темные джинсы. Люди шарахались от него. Он посмотрел мне прямо в глаза, и я видела его лицо. — Я вспоминаю его леденящую душу улыбку, от которой у меня по спине пробежали мурашки. — Он не такой, как был. Но я увидела его. И он увидел меня. И на секунду я растерялась. Он действительно был похож на себя. — Я смотрю на Ноя, умоляя его понять. — Потом все изменилось. Он изменился. И когда он улыбнулся мне, мне стало чертовски холодно. Это был он, Ной. Клянусь Богом.

Ной пристально смотрит на меня.

— Ты уверена?

— Да, — отвечаю я. Без колебаний. — Абсолютно уверена.

Ной хватает сотовый и звонит. Он пристально смотрит на меня, пока говорит, и я слышу каждое слово, которым они обмениваются с Джейком Андоррой.

— Она уверена, — говорит Ной.

— Господи. Ты не можешь оставлять ее одну, — говорит Андорра. — Он теперь непредсказуем.

От этого у меня все внутри ноет.

Ной приподнимает бровь.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Джейк? Пристегнул ее к себе наручниками?

— Если придется.

Ной ругается.

— Точно.

— Дай мне с ней поговорить, — говорит Джейк. Ной протягивает мне телефон.

— Джейк, — говорю я, — Что происходит? — Полагаю, что такой древний вампир, как Джейк Андорра, плюс тот, кто знает Эли слишком долго, чтобы считать годы, должен что-то знать. «Дай мне хоть какую-то подсказку, что, черт возьми, происходит».

— Я не совсем уверен, — отвечает он.

«Дай мне передохнуть».

Джейк читает мои мысли и усмехается. Не думаю, что это так уж смешно.

— Райли, с Эли что-то случилось, и я пока не знаю, что именно. Тот факт, что он появляется перед тобой, хотя в то же время и ускользает от тебя, что-то значит. Будто он помнит тебя и хочет наладить контакт. Но он опасен. Мы не можем ему доверять. Ты не можешь ему доверять. Не сейчас. Может быть, больше никогда.