– Давай, Мотя, по-быстренькому. Никто не узнает. Ты же хочешь! И я хочу. В чем проблема? – не унималась девушка. Даже стала как-то странно извиваться подо мной.
Вот только момент у лярвы оказался упущен. На меня накатила такая злоба, что я был готов расплющить нечисть вместе с оболочкой, на мгновение забыв, что Ольга все еще тут, просто заключена в подобие тюрьмы и ей нужно помочь освободиться. Но что за привычка все мороки наводить через самое слабое мужское место? Что русалки, что лярвы. А сколько подобной нечисти на земле, имени которой я пока даже еще не знаю?
Я надавил хистом и почувствовал ожесточенное сопротивление в районе головы девушки, будто она находилась в каком-то мотоциклетном шлеме. А потом вдруг Ольга меня… укусила. Да так резко, неожиданно, что я даже отпустил ее. Она с решимостью разъяренной фурии вскочила на ноги и собралась было улепетывать опять. Но тут в дело вмешалась Юния.
– Подсоблю, с-с-с… Как ты до ведуна-то дорос, вообще непонятно.
Ответить Лихо мне не дала, потому что стала говорить негромко, но мягко, неторопливо, обволакивающе:
– Скоты они все, с-с-с… да? Не понимают тебя, только используют?
– Да, – вдруг остановилась и всхлипнула Ольга.
– Даже пальца твоего, с-с-с… недостойны. Такой, как ты, на миллион не сыщешь.
Вообще было похоже на речь какого-то недокоуча. Мол, ты сильная, ты матерая, ты не знаешь, что такое отступать. Однако забавнее другое – это работало. Ольга продолжала стоять на том же самом месте, где ее настигли слова Лихо. А вот от нее отделялось нечто похожее на женщину.
И что совершенно точно, это вряд ли можно было принять за душу или ауру. Тень – а больше всего лярва походила именно на нее – оказалась угольно-черной. Даже не прозрачной. В ней угадывались женские черты, но как-то мимолетно, расплывчато. В целом виделось, что все это уже давно не человек.
А я опять мысленно возвел руки к небу. Скажи мне, мать-природа, зачем тебе вот это? Я привык к помоечникам, которые больше похожи на крыс. Даже к вороватым пьяным чертям, потому что и в этой навозной куче можно найти Митю. Блин, я принял существование лешачихи. Но как оправдать наличие в рубежной жизни этого паразита?
С другой стороны, в моем прежнем мире тоже хватало того, без чего можно прекрасно жить. К примеру, клещи, медузы или борщевик. Просто я своей логикой не понимаю, зачем эта хрень. Природа не размышляет категориями «как бы облегчить жизнь Зорину Моте».
– Ты чего с-с-с… стоишь, долго мне ее держать еще?
Когда Лихо обращалась ко мне, мягкости и благодушия в ее голосе не было. Даже обидно как-то. Впрочем, чего я удивляюсь. У женщин с мужчинами так постоянно. Как только знакомятся, узнают друг друга – сразу перья распушают, показывают лучшую версию себя: чулки, мэйкап, что ни наряд, то как минимум на показ Парижской Недели моды. А как проходит время и понимают, что птица попала в клетку, коготки выпускают. И все. Бигуди, халаты, огуречные маски. Это я на примере многих мужиков видел. Но что интересно, работает это зеркально в обе стороны. Сильная половина человечества расслабляется точно так же, разве что без бигудей.
Но философские размышления на тему взаимоотношений полов я оставил для кандидатской по психологии. И создал форму подаренного Анфаларом заклинания, после чего пропустил через нечисть сотни крохотных иголочек. Ну, и ничего сверхъестественного не произошло. Если не брать во внимание, что именно сейчас рубежник с помощью заклинания хотел убить какое-то странное создание без плоти. Точно, Анфалар же говорил, что нельзя «Теневым потоком» уничтожить кого бы то ни было.
Вот и лярва к тому времени вроде как очухалась и явно собралась вернуться к своей подружке, чтобы и дальше пытаться устраивать вечеринки в общаге медколледжа в самом худшем их варианте. Поэтому и я психанул. Точнее, испугался и ударил хистом напрямую.
Нечисть отбросило на несколько шагов, но вскоре угольная тень все же медленно поднялась на ноги. А я ударил ее промыслом вновь.
– И чего, с-с-с… ты ее будешь до вечера тут лупить? Убивай.
– Со стороны может показаться, что я прилагаю не все силы. Но это неправда.
– Так хватит хист тратить. Убей ее, и все, с-с-с…
– Прошу прощения за глупый вопрос, но как?
– А оружие тебе на что?
Я недоуменно вытащил нож. А Лихо так громко вздохнула, что стало понятно: опять не угадал. Какое тогда еще оружие? Огнестрелом я так и не обзавелся. А больше…
Хотя нет, было у меня еще кое-что. Совсем недавно приобретенное не без помощи одного враждебно настроенного кощея. Я потянулся рукой на Слово и вытащил тот небольшой меч, который Лихо забавно еще называла. Как там? Саскрамас, самоскракс… Короче, как-то диковинно.
– Этим? – на всякий случай переспросил я.
– С-с-с… этим, – даже не пытаясь скрыть раздражение, произнесла Юния. – Неужто не чувствуешь?
Я ничего не ответил. Нет, ну чувствовал. Тяжелый он такой. Для человека, который как-то не привык держать в руке меч, чуток дискомфортно. Нет того ощущения, которое было с ножом. Тот сразу в ладонь лег, как влитой.
Правда, размышлять оказалось некогда. Лярва поняла, что для нее все складывается далеко не лучшим образом, если не сказать больше. И в отчаянной попытке провернуть фарш назад рванула к Ольге. Но, извините, так и я, на минуточку, ведун, а не просто однорубцовый ивашка, который покурить вышел. Успел встать между девушкой и нечистью, пусть и неуклюже, но вытянув перед собой клинок с импортным названием.
И лярва, можно сказать, умерла сама. Напоролась на меч и тут же развеялась в воздухе. Лишь ее эфемерное тело осело на землю в виде золы.
Мой хист колыхнулся, но едва заметно. Словно купил бургер, но вместо того, чтобы им закусить, только кунжутную семечку отколупнул. Зато произошло кое-что другое, более любопытное.
Меч полыхнул и словно открылся мне. Теперь он уже удобно лежал в руке, и казалось, что каждый взмах отныне будет не неуклюжей попыткой пораниться. Скорее, наоборот.
Помимо этого, я словно получил информацию о нем. Это оказался далеко не просто меч. Настолько древний, что многие ведуны ему и в подметки не годились. Он был способен ранить или убить тех, кто терял форму или попросту не имел ее. А еще в его власти оказалось находить спрятавшихся существ.
Я пока не вполне понял, что это значит. Будто читал в переводе этикетку об использовании. Вроде слова все знакомые, а в нормальное предложение не складываются. Но то ничего, разберемся со временем.
– Принял, с-с-с… значит, он тебя. Либо повезло, либо… – Лихо замолчала, нагоняя драматизма.
Я решил не вестись на ее провокации и не переспрашивать. И выбрал правильную тактику. Потому что Юния довольно скоро продолжила:
– Много денег сэкономил на определении. Чудь бы цену заломила, с-с-с…
Да, помнится, с очками у меня знатная неприятность вышла. Если бы не Изнанка, так бы и не понимал, как ими пользоваться. Точнее, при каких именно условиях.
– Придавить бы ее надо, – я стал подыскивать подходящий камень.
– Я тебя умоляю, с-с-с… Слабая нечисть, пусть и непростая. Ни в кого она не возродится больше. Плюнь и пойдем уже, с-с-с…
– Порядок есть порядок, – я подобрал подходящий булыжник.
Меч, кстати, оказался острым. И больше того, слушался прекрасно. Словно живой был. Я быстро нацарапал на камне прямую линию, вложил в него хист и положил на ту кучку золы, в которую обратилась лярва.
– Слов последних говорить не буду, – сказал я.
– И не надо. И так времени здесь потратили, с-с-с… Как с тобой девки спят? Ты же скучный до зубного скрежета.
– А я с ними в постели особо не разговариваю, – огрызнулся я.
– Мотя, а что тут вообще происходит?
За всеми рубежными делами и препирательством с Юнией я почему-то забыл о самом главном – что Ольга по-прежнему еще находилась здесь. И, судя по ее затравленному лицу, находилась в крайней степени офигевания. Жена Костяна сейчас пыталась сделать из своего мини макси, оттягивая платье вниз.
