– Продолжай, – поощрил Мейсон, видя, что Делла замолчала.

– Боже мой, что я еще должна говорить?.. Возможности того, что произошло потом, неограниченны.

– Конечно, мы делаем далеко идущие выводы из очень сомнительных данных, – признал Мейсон. – Но это сейчас единственная версия, которая все объясняет. Милдред отдает ребенка под опеку слегка прихрамывающей пожилой женщине, и ребенок исчезает. Спустя несколько дней она болтает по телефону с Дианой, и та рассказывает ей о своем синяке, и обе развлекаются. И вдруг Диана говорит, что она приехала в дом Бартслера без денег и нечем было заплатить за такси, а как раз в этот момент на крыльце стояла прихрамывающая пожилая женщина, которая затем спросила мистера Бартслера.

Делла нахмурилась:

– По поводу шахты, шеф.

Мейсон с улыбкой покачал головой.

– Не забывай, что она сказала это компаньону Бартслера, который открыл ей дверь. И после предварительного телефонного разговора с Бартслером. Конечно, Бартслер не мог сам вдруг начать открывать дверь, если прежде этого никогда не делал. И, конечно, он не желал, чтобы она рассказывала всем домашним, что пришла по поводу внука мистера Бартслера.

– Боже, у меня мурашки по спине бегают, – вздрогнула Делла. – Я чувствую себя так, как будто у меня одеревенела нога от сидения и словно иголки тыкают по всему телу. Подумай только, какую сложную, тонкую игру ведет Язон Бартслер. О, господи!

Раздался продолжительный, настойчивый звонок телефона. Мейсон поднял трубку и услышал голос Пола Дрейка:

– Слушай, Перри, я не хочу, чтобы ты относился к этому, как к прецеденту. Обычно это должно было бы занять час, но мне удалось поймать парня, который…

– Не старайся, – перебил Мейсон. – Кто дал объявление?

– Некая миссис Д.С.Кэннард, проживающая по Лоблэнд-авеню, тридцать шесть девяносто один. Ага, и я узнал еще кое-что, Перри. Неподалеку от того места, где Милдред оставляла машину Дианы, есть магазин одежды для малышей. Днем раньше там была блондинка, соответствующая по описаниям Милдред, с маленьким мальчиком, которого она одела с ног до головы. Значительная часть вещей требовала переделок, так что они не успели все сделать вовремя, и когда на следующий день блондинка пришла за одеждой, вынуждена была ждать. На этот раз она явилась без мальчика, и продавщицы были даже немного удивлены. Я побоялся показывать фотографию Милдред, чтобы они не опознали в ней убитую и не известили полицию. Но это наверняка была Милдред. Сходится и время и описание.

– Хорошая работа, Пол, – похвалил Мейсон. – А какое содержание имело объявление миссис Кэннард?

– Черт побери, не знаю, Перри. Я спешил, тот человек разговаривал со мной непосредственно из кассы, и я не проверил. Дай мне еще двадцать минут, полчаса…

– Это не имеет значения. Я и так догадываюсь о содержании. Бери плащ и шляпу, Пол, едем.

– Но я как раз собрался на обед, – ответил Дрейк. – Я с утра на ногах, и у меня не было времени даже на ленч…

– Тогда возьми несколько шоколадных батончиков из ящика своего стола, они скомпенсируют тебе обед. У тебя есть надежная девушка под рукой, Пол?

– В эту минуту в агентстве только одна. Она пишет рапорт по другому делу.

– Блондинка или брюнетка?

– Блондинка. Да ты знаком с нею, это Анита Дорсет.

– Хорошо. Бери ее и поторопись. Она может нам понадобиться. Ждем вас у лифта.

– Смилуйся, Перри. Я жрать хочу, кишки марш играют…

– Через десять секунд у лифта, – сказал Мейсон и положил трубку. – Ты записала адрес? – обратился он к Делле.

– Записала. Лоблэнд-авеню, тридцать шесть девяносто один.

– Поехали.

Он схватил плащ, подал Делле пальто и в два шага очутился на пороге. Пропустил Деллу и, проверив, закрылся ли замок, поспешил за ней. Он как раз вызывал лифт, когда из своего офиса вышел Пол Дрейк в обществе высокой, стройной блондинки, которой с равным успехом можно было дать и двадцать пять, и тридцать три года.

– Вы помните Аниту Дорсет? – спросил Дрейк.

Мейсон приподнял шляпу, Делла кивнула, улыбнувшись. Спускаясь вниз, Дрейк сделал еще одну отчаянную попытку убедить Мейсона:

– Может, хотя бы бутерброд, Перри?

– Ты взял шоколадные батончики? – спросил Мейсон.

Дрейк печально кивнул головой.

– Вот и ешь.

– Неохота, Перри.

– Почему?

– Они испортят мне весь аппетит.

– Если они испортят тебе аппетит, – сказал Мейсон, – то ты перестанешь стонать об обеде. Выходим.

При виде лица Дрейка в глазах Аниты Дорсет сверкнули веселые искорки.

– После мне от вкуса шоколада будет не избавиться, – запротестовал Дрейк. – У меня от него отрыжка.

– Это отлично. Считай, что насытишься вдвойне каждым батончиком. Разве что хочешь сохранить аппетит до обеда – тогда терпи. Хотя не исключено, что обед состоится очень не скоро.

Дрейк вздохнул и достал из кармана четыре батончика. Он предложил всем по очереди. Делла Стрит и Анита Дорсет отказались, Мейсон взял. По пути на стоянку он распаковал батончик и откусил большой кусок.

– Поедем на твоей машине? – спросил Дрейк.

– Хм.

– Я предпочел бы на своей, – неохотно сказал Дрейк. – Ты будешь гнать, как сумасшедший, а я буду умирать от страха.

Мейсон с полным ртом шоколада отрицательно покачал головой. Он подошел к машине. Дрейк печально разорвал обертку на своем батончике, хотел отломить кусочек, но передумал и спрятал шоколад в карман.

– Выдержу еще полчаса, – объявил он. – Может быть, что-нибудь изменится.

– Знаешь что, Пол, – отозвался Мейсон. – Садись в свою машину и поезжай с мисс Дорсет за нами.

– Даже не подумаю, – ответил Дрейк. – У меня нет никакого желания соревноваться с тобой в скорости при таком движении. Если тебя загребут, то достанется тебе. Я не собираюсь подставлять свою голову.

– Ну, хорошо. Встретимся на Лоблэнд-авеню. Мы будем там, наверное, раньше тебя. Но поторопись, потому что вы можете мне понадобиться.

Дрейк аж засветился от надежды.

– Отлично. Мы будем там через пять, самое большее через десять минут после вас.

– А если остановишься по пути хотя бы ради одного гамбургера, – предупредил Мейсон, – то до конца жизни я не дам тебе никакой работы.

Дрейк помрачнел.

– Посмотрите на этого ясновидца, – с горечью сказал он Аните. – Человек еще не успеет подумать, а он уже все знает.

Мейсон рванул дверцу с левой стороны автомобиля. Делла уже успела открыть правую дверцу и сесть одним, полным грации, движением. Мейсон завел двигатель и задним ходом выехал со стоянки еще до того, как Дрейк сел в свою машину.

Дом на Лоблэнд-авеню оказался скромным, но старательно ухоженным двухэтажным зданием с верандой, обросшей зеленью, и просторной площадкой на заднем дворе.

– Нечего ждать Пола, – решил Мейсон. – Он будет тащиться, как в похоронной процессии, чтобы случайно не превысить скорость. Мы пока осмотримся.

– Ты хочешь войти?

– Конечно. Позвоним и войдем.

– А что, если она тебе скажет…

– Вероятнее всего, ее нет дома. В окнах не горит свет. Но проверим на всякий случай.

Широкая бетонированная дорожка вела к веранде с балюстрадой, чтобы на ней без опаски могли играть маленькие дети.

– Кажется, ты был прав, – сказала Делла. – Действительно, похоже на детский садик.

– Мы строим грандиозную версию на одном мелком факте, – ответил Мейсон, нажимая на звонок. – Но что-то мне говорит, что я не ошибаюсь.

Звонок тихо прозвенел где-то в глубине дома. Мейсон позвонил еще раз, после чего они с Деллой обошли вокруг здания. При тусклом свете уличных фонарей они увидели за домом игровую площадку, на которой были песочницы, качели, а также имитация парусника высотой не менее трех ярдов, с кабинкой и тупой мачтой.

– Ты был прав! – еще раз сказала Делла.

Мейсон, нахмурившись, разглядывал площадку.

– Тебе это ни о чем не говорит, Делла?

– Только то, что я хотела бы снова стать маленькой девочкой и покачаться на качелях.