— Обещаю вести себя как в музее, — сказал он с невинным видом. — Руками не трогать, громко не разговаривать.

— Точно, — кивнула Лулет, направляясь к тропинке. — И не задавай слишком много вопросов. А то я без системы не всегда могу объяснить, как что работает.

Ян с удовольствием предвкушал возможность изучить эйкорские технологии изнутри. Кто знает, что интересного можно там обнаружить?

Они остановились на поляне, и он, задрав голову, с интересом разглядывал силтор. Корабль парил в пятнадцати метрах над землёй, бесшумно покачиваясь на невидимых воздушных волнах.

По форме он напоминал заострённую с одного конца вытянутую каплю. Никаких острых углов, никаких выступающих деталей — только плавные линии, переходящие одна в другую. Светлая матовая поверхность с серебристым блеском напоминала металл, покрытый жемчужной пылью.

По бокам корпуса тянулись голубые светящиеся полосы. Свет мягко пульсировал, создавая иллюзию того, будто корабль дышит. В носовой части и по всему корпусу зияли тёмные прямоугольники иллюминаторов.

— Шикарный, — кивнул Ян, щурясь от солнца. — Совсем не похож на наши старые самолёты.

— Это не самолёт, — поправила Лулет. — Силтору не нужны ни крылья, ни двигатели. Он управляет гравитацией.

Яну нравились технологии эйкоров.

Корабль висел в воздухе так естественно, словно воздух был его родной стихией.

— А как он держится? — спросил он. — Я не слышу шума.

— Антигравитационное поле, — объяснила Лулет. — Корабль отталкивается от планеты, как два одинаковых магнита.

Ян представил, каково это — владеть таким чудом и летать куда вздумается. Свобода, о которой он мечтал в юности, теперь стала реальной, осязаемой. И, увы, она принадлежала не ему.

Странное чувство. Ещё неделю назад он смотрел на пролетающие силторы с ненавистью. Они были символом всего того, что отняли у людей эйкоры, — превосходства и недосягаемости, напоминанием о том, что человечество стало второсортным. А теперь, стоя под этим парящим чудом техники, он чувствовал… восхищение.

Может быть, дело было в том, что раньше он видел силторы издалека и воспринимал их как угрозу. А теперь мог рассмотреть все детали, оценить красоту инженерного замысла. Конструкция поражала элегантностью: каждая линия имела смысл, каждая деталь выполняла свою задачу.

Или дело было в том, что он наконец увидел эйкоров не как безликих захватчиков, а как… людей? Лулет с её детскими косичками и забавными попытками понять человеческие эмоции. Владимира с его слишком человеческой жесткостью. Они были чем-то другим, но не машинами.

А может, он просто устал ненавидеть. Двадцать пять лет злости — это долго. Особенно когда понимаешь, что ненависть ничего не меняет, а лишь отравляет тебя самого.

— Пойдём внутрь? — предложила Лулет.

Ян кивнул, продолжая разглядывать корабль. Ему нравились эйкорские технологии. Это не делало его предателем. Он просто был честен с самим собой.

Лулет взмахнула рукой, и в боку силтора бесшумно открылся проём. Световой луч подхватил их и плавно втянул внутрь.

Ян снова оказался в знакомом коридоре, но теперь смотрел на всё другими глазами. Раньше он просто удивлялся, а теперь пытался понять принцип работы.

— Этот свет, который нас поднял, — это тоже гравитационное поле?

— Модифицированное, — кивнула Лулет. — Оно может захватывать объекты и перемещать их с заданной скоростью. Очень удобно для погрузки.

Они вошли в гостиную и остановились у панорамного окна, из которого открывался вид на зелёную поляну внизу.

— А это настоящее окно или экран?

— Настоящее. Материал прозрачный, но при необходимости может становиться непрозрачным. Или отображать дополнительную информацию поверх изображения.

Ян подошёл к креслу, в котором сидел во время полётов. Он помнил, как оно подстраивалось под его тело.

— Можно?

— Конечно.

Он сел, и кресло тут же начало мягко обволакивать его, принимая идеальную форму.

— Откуда оно знает, что мне удобно?

— Сканирует мышечное напряжение, температуру, пульс. Подстраивается под оптимальные параметры.

— А если я захочу сидеть неудобно?

Она удивлённо посмотрела на него.

— Зачем?

— Ну… иногда люди специально выбирают дискомфорт. Чтобы не расслабляться, оставаться начеку.

— Странно, — покачала головой Лулет. — Но если хочешь, можно отключить автоматическую настройку.

Но Ян уже заинтересовался голографическими панелями, которые помнил по прошлым полётам.

— А вот это любопытно, — пробормотал он. — Можно посмотреть поближе?

Лулет на секунду задумалась, но потом кивнула.

— Только ничего не меняй.

Ян тихо подошёл к одной из панелей; она тут же ожила показывая символы и схемы, которые ни о чём ему не говорили. Но структура интерфейса была понятна: древовидное меню, вложенные разделы, логические связи.

— Это похоже на операционную систему, — сказал он, проводя рукой над светящимися значками. — Только намного сложнее.

— В каком-то смысле так и есть, — согласилась Лулет. — Силтор управляется единой системой, которая контролирует всё — от навигации до климата в каютах.

Ян попытался коснуться одного из символов, но его рука прошла сквозь голограмму.

— А как активировать команды?

— Нужна авторизация, — объяснила Лулет. — Силтор распознаёт только меня. Биометрия, нейронные паттерны, даже запах.

— Серьёзно? Запах?

— У каждого эйкора уникальный биохимический профиль. Подделать его невозможно.

Ян кивнул, мысленно отметив ещё одну степень защиты. Эйкоры никому не доверяли свои технологии.

— А что будет, если ты… ну, не сможешь управлять кораблём? Заболеешь или…

— Силтор автоматически вернётся на базу, — ответила Лулет. — У него есть протоколы безопасности на все случаи жизни.

— А можно посмотреть на двигательную систему? — спросил Ян. — Или что у вас там вместо двигателей?

Она задумалась, видимо, не желая заходить так далеко.

— Технически это не двигатели… Но можно показать генераторы поля. Только там всё довольно сложно.

Она провела его через коридор в заднюю часть силтора. Дверь бесшумно открылась, и Ян увидел помещение, больше напоминающее внутренности живого организма, чем машинный отсек.

Стены пульсировали мягким светом, а по ним тянулось что-то вроде сосудов или нервов — тонкие трубки с текущей по ним рубиновой жидкостью. В центре помещения вращался кристалл размером с человеческую голову.

— Это ядро системы, — объяснила Лулет. — Оно генерирует поля, которые позволяют силтору летать.

Ян осторожно приблизился. Кристалл был прозрачным, но внутри него поблескивали едва заметные огоньки, создавая гипнотические узоры.

— А что это за жидкость в трубках?

— Проводящая среда. Она переносит энергию от ядра к излучателям в корпусе.

— Словно кровь по венам, — пробормотал Ян.

— Интересное сравнение. Силтор действительно больше похож на живое существо, чем на машину.

Ян медленно обошёл кристалл. Никаких привычных деталей — проводов, микросхем, механизмов. Всё было органичным, текучим, живым.

— А если повредить это ядро?

— Силтор упадёт, — пожав плечами, ответила Лулет. — Но повредить его практически невозможно. Кристалл защищён слоями полей.

Ян кивнул, подумав про себя, что у эйкорских технологий всё-таки есть уязвимые места и с удивлением поймал себя на мысли, что, будь он эйкором, обязательно занялся бы техникой. Эта мысль настолько ошеломила его, что он на секунду замер. Ещё вчера ему и в голову не пришло бы представить себя эйкором. Да он скорее согласился бы стать крысой. А сейчас он стоял и завидовал их возможностям. Эти технологии завораживали — не грубой силой, а красотой решений. Каждая деталь была продумана, каждый элемент точно выполнял свою функцию.

— Слушай, — сказал он, отрываясь от созерцания кристалла, — а кто у вас занимается этими технологиями? Есть какие-то специальные инженеры, конструкторы?