Колева. Довольно!.. Твое остроумие начинает раздражать.
Крыстанов. Еще бы!.. Остроумие, из которого выглядывает правда, всегда бывает неприятным.
Колева. У тебя не отличишь ложь от правды.
Крыстанов. А в жизни разве не так?… Посмотри! (Показывает на Нину.) Она утверждает, что Борис и Мэри скоро расстанутся! Вот я и спрашиваю: действительно ли она так думает?… Ну-ка ответь!
Нина (расстроенно). Оставьте меня в покое!
Колева. Успокойся!.. Не волнуйся!.. Что бы пи случилось, я с тобой, Нина! (Крыстанову.) Уйди ты!..
Крыстанов. Нет!.. Я хочу быть до конца… Писатели не инженеры, а хирурги человеческой души! Они должны вырезать из нее все омертвевшее и разложившееся.
Колева. Тогда начни с себя!..
Крыстанов (вздыхает, после паузы). Разводы – ужасная вещь!..
Колева (мельком взглянув на него). И для тебя тоже? Нина. Я открою вам все, все… У меня нет близких, нет друзей!.. Моя молодость прошла в унижениях, в бедности, в борьбе с нуждой. В моей жизни есть позорное пятно, о котором вы ничего не знаете… Я, наверное, не найду в себе силы стереть его, но рассказать о нем пришло время… Только что у меня была Мэри и потребовала, чтобы я отказала Борису в разводе.
Колева. Ясно!.. Ей пи к чему привлекать к себе особое внимание.
Крыстанов. Конечно, ни к чему!.. Хитрюга, каких мало!
Колева. Но откуда у нее берется наглость требовать это от тебя?
Нина. В прошлом в моей жизни было время, когда я была любовницей американского офицера.
Крыстанов. Любовницей американского офицера? Ой ой-ой!
Нина. Теперь я в ее руках. Она рассчитывает на мое малодушие и слабость. Угрожает мне фотографией, да она сейчас принесет ее.
Колева. Мэри явится сюда?
Нина. Да.
Колева (после паузы). Ты поэтому не захотела вступать в партию?
Нина. Да, поэтому!
Колева. А почему ты до сих пор не сказала мне об этом?
Нина. Потому что мне было стыдно… Потому что я навсегда порвала с той жизнью и не совершила никакой подлости!.. Никакой, Катя!.. Поверь хотя бы ты.
Крыстанов. М-да!.. Развязка приближается. Я ухожу.
Колева. Никуда ты не пойдешь!.. Раз уж ты заявил, что писатели – хирурги человеческой души, останешься на операции! (Настойчиво.) Сядь, пожалуйста.
Крыстанов. Но я отнюдь не любитель таких дел, товарищ Колева!
Колева. Неважно, любишь ты их или нет!.. Речь идет об установлении истины, которая интересует меня как должностное лицо.
Крыстанов. Вот и устанавливай ее сама!.. Ты же меня исключила из партии!.. До свидания!.. (Идет к выходу.)
Колева. Ты даже ради Нины не останешься? Крыстанов. А что у меня общего с Ниной?
Колева. До ее замужества ты по полдня расписывал мне, как ее любишь!.. Уже не помнишь?
Крыстанов. На свете нет ничего изворотливее женской памяти!.. Когда мы нужны женщинам, они всегда напоминают нам о любви…
Нина. Я никогда не рассчитывала на вас!
Крыстанов. Совершенно правильно!.. Вы понимали, что я не настолько глуп.
Колева. Почему же твой ум не спас тебя и от Мэри?
Крыстанов. Что ты хочешь этим сказать?
Колева. Только то, что ты ее любовник.
Крыстанов. Я?… Любовник Мэри?
Колева. Да, к великому возмущению одного товарища, который живет по соседству с ней.
Крыстанов. Вот это да!.. Ничего-то от вас не утаись… Но мой ум действительно спасает меня во всех положениях… Я первый усомнился в Мэри!.. Я, можно сказать, отдаю партии даже часы досуга!
Колева. Партия предпочла бы, чтобы ты служил ей во всех прочих случаях.
Крыстанов. Но, потребовав моего исключения, ты отняла у меня эту возможность.
Колева. Потому что ты был неискренен.
Крыстанов. А кто искренен?… Она? (Показывает на Нину.)
Колева. Да!
Крыстанов. Ого!.. Мотай на ус, Алипий Крыстанов! Ты, оказывается, был неискренен с партией. А завтра тебя, того и гляди, провозгласят врагом народа!
Колева. Нет, врагом народа ты не будешь!.. Но ты до конца жизни останешься неполноценным для партии работником.
Крыстанов. К счастью, это мнение разделяют не все.
Колева. Только из-за твоего таланта и остроумия.
Крыстанов. А не было бы разумным пощадить меня хотя бы из-за этих двух качеств?
Колева. Эти качества не могут сделать тебя ни настоящим коммунистом, ни просто счастливым человеком.
Крыстанов. Каждый счастлив по-своему, Катя.
Колева. Но никогда вполне, если он мизантроп или скептик.
Звонок. Колева идет открыть. Входит Борис.
Крыстанов (Борису). Ты не понимаешь, что случилось, товарищ Петров? Хорошо, я сейчас тебе объясню: в древности Герострат, чтобы обессмертить себя, сжег Эфесский храм, а в двадцатом веке эти гражданки (показывает на Колеву и Нину) увековечат себя, уничтожив писателя Алипия Крыстанова.
Колева. Успокойся, товарищ Крыстанов!.. В твоем творчестве есть несколько перлов, которые останутся в нашей литературе как воспоминание об Эфесском храме!.. Партия благодарна тебе за них, но не позволит тебе хихикать над собой и над народом.
Борис. Позвольте спросить…
Крыстанов. Лучше не спрашивай!
Звонок.
Жертва идет!.. Что, сразу прикончите?
Колева. Нет! Сначала поговорим. Ступай открой ей!
Крыстанов неохотно поднимается и возвращается с Мэри.
Крыстанов. Много народу собралось, вам не кажется?
Мэри. Да, похоже на собрание… Но, думаю… мое присутствие не предусмотрено.
Крыстанов. Напротив! Вы – первый пункт повестки дня!.. Ваше присутствие, хотя на него и не рассчитывали, весьма желательно!
Мэри. В самом деле?
Колева. Да.
Мэри. Очевидно, вы собрались рассмотреть мое поведение. Благодаря вам, товарищ Колева, я уже твердо убедилась, что решения коллектива гораздо разумнее, чем отдельных индивидов!
Колева. Это верно, и тем не менее вы ошибаетесь, если думаете, что коллектив – баня, в которой некоторые индивиды могут смыть свою подлость.
Мэри. О-о-о!.. Значит?…
Крыстанов. Играем ва-банк!
Мэри. Тогда я первая раскрою свои карты: неужели вы, товарищ Колева, назовете подлостью право женщины защищать свое достоинство?
Колева. Смотря по тому, мадам, как вы защищаете свое достоинство!
Мэри. Это зависит от людей и обстоятельств.
Колева. Говорите конкретнее!
Мэри. Хорошо!.. Я начну с него!
Крыстанов. Так и знал! Все женщины, когда оправдываются, начинают с меня.
Мэри. Вероятно, у вас это не впервой! (Колевой.) Чтобы заручиться его письменной рекомендацией, мне пришлось стать его любовницей.
Крыстанов. Вот тебе раз!.. Неужели только поэтому? А ваши творческие стремления и желание попасть писательскую среду? А ваше любопытство к партийным делам? А английский отрез, который вы мне продали?… Наконец…
Мэри. Вы произвольно оцениваете факты!
Колева. Оценивать буду я, а не он.
Борис. Так, значит, ты… ты была его любовницей?…
А потом моей?
Крыстанов. Ну да! Сначала моей, потом твоей!..
Борис. Но я… я искренне полюбил ее!..
Мэри. Так искренне, что даже грозил мне доносом и увольнением, если я не соглашусь выйти за тебя замуж!
Борис. Неужели это бесчестно – просить тебя стать женой?
Крыстанов. Но все же ты начал с того, что предложил ей стать своей любовницей, не так ли?
Мэри. У меня же не было другого выбора.
Крыстанов (Колевой). Отметь, как щедро эта женщина расточала свои чары!.. А ради удовольствия, с какой-либо целью или потому, что не было выбора, – это другой вопрос!
Колева. Мне суфлеры не нужны!
Мэри. Успокойтесь, товарищ Крыстанов!.. О вас я больше ничего не скажу.
Крыстанов. Да говорите, если угодно!.. Я даже настаиваю, чтобы вы рассказали все, что вам известно обо мне!
Мэри. В этом сейчас нет необходимости.
Крыстанов. Значит, вы просто шантажируете!
Мэри. Потом будет видно. (Колевой.) Могу я продолжать?
