Суханов кивнул, подхватил чемоданчик с инструментами и двинулся в сторону моста. Новичок Игнатов старался не отставать. Равчеев проводил их взглядом и вновь повернулся к машине. Судмедэксперта у «Волги» уже не было. Он не стал дожидаться, когда освободится майор, а направился прямиком к телу. Равчеев поспешил к нему.

– Доброе утро, Савелий Поликарпович, – догнав судмедэксперта, поздоровался Равчеев. – Рад, что вы с нами.

– Издеваешься, Антоша? – Победимов даже не взглянул в сторону оперативника. – У нас труп в центре города, а ты называешь утро добрым? Странное же у тебя представление о добре.

– Не ворчи, Савелий Поликарпович, не я его замочил. – Равчеев кивком указал на тело. – А тебе рад, сам знаешь почему.

– Знаю, – согласился Победимов. – Потому что иной альтернативой был бы мой так называемый коллега Виталик Шпонкин, а это худший из сценариев, даже если учесть то, что лично мне с тобой работать совершенно не хочется.

– Вот-вот, – подхватил Равчеев, игнорируя выпад в свой адрес со стороны судмедэксперта. – И когда его только из отдела уберут?

– Когда его тесть покинет пост первого секретаря партийной ячейки Костромского РОВД, – охотно пояснил Победимов. – Ну, хватит о нем. Много чести. Рассказывай, что тут у нас?

– Мужчина, возраст от сорока до пятидесяти лет. Следы насильственных действий… – начал Равчеев с официального доклада, но тут же сбился на неофициальный тон: – Первое впечатление – тут все до кучи: следы удушения, удар тупым предметом, ножевое ранение и целая серия ударов в область груди. Либо жертва оказала серьезное сопротивление, либо на улицы Костромы вышли настоящие головорезы. Подумать страшно, что все это лишь для того, чтобы завладеть чужими деньгами.

– Опять тело перемещали? – возмутился Победимов. – Сколько раз тебе твердить, Антоша, не самовольничай! До приезда судмедэксперта пылинки не смей с трупа снимать!

– Мы его не двигали, – чуть покривил душой Равчеев. – Только карманы осмотрели, а остальное не трогали.

– Что же вы вот так, не перемещая тело, определили все возможные причины смерти?

– Не причины смерти, а характер травм, – поправил судмедэксперта Равчеев. – Там и определять нечего, все на виду. Сейчас сам увидишь.

– Что ж, посмотрим, – понижая голос, произнес Победимов. – Имей в виду, Антоша, если что, на этот раз прикрывать я тебя не стану.

Равчеев недовольно поморщился, но промолчал, признавая за собой вину. Эксперт Победимов, мужчина лет пятидесяти, с аккуратной бородкой и цепким взглядом, считался в округе лучшим специалистом в области судебной медицины. За двадцать пять лет службы он не совершил ни одной ошибки, не запорол ни одного дела, кроме дела «о трупе в посадках», над которым они работали вместе с майором Равчеевым. Случилось это всего пару месяцев назад, и Победимов еще не успел отойти от «позора». Дело в том, что в тот раз, пусть и без злого умысла, майор Равчеев нарушил правило и перевернул тело жертвы, из-за чего судмедэксперт допустил ошибку в определении времени смерти, так как на теле жертвы появились новые следы. Впоследствии он свою ошибку сам же и исправил, но неприятный осадок остался.

На этот раз майор все сделал по правилам. Он был уверен, что Победимов вскоре сменит гнев на милость, и, несмотря на антипатию, возникшую между ним и судмедэкспертом, радовался тому, что на это дело выехал именно Победимов. Осмотрев тело, Победимов покачал головой:

– Да, отделали его основательно. Говоришь, все это ради ограбления?

– Такова первоначальная версия, – подтвердил Равчеев. – При жертве не обнаружены ни документы, ни деньги, а одет он, сам видишь, не с барахолки. Вряд ли такой солидный мужчина станет разгуливать по городу без гроша в кармане.

– Пожалуй, в этом ты прав, – согласился судмедэксперт. – Ну что ж, сделаем снимки, и можно тело увозить.

– Как насчет предварительного заключения? – осторожно поинтересовался Равчеев.

– Не будет тебе никакого предварительного, – строго сказал Победимов. – Хватит с меня и прошлого раза.

– Да брось, Савелий Поликарпович, – начал Равчеев. – Кто старое помянет, тому глаз вон, так ведь в народе говорят.

– Лучше вспомни продолжение поговорки, тогда поймешь, почему я не желаю повторять своих же ошибок.

– Да, знаю, знаю. Кто забудет, тому два, – закончил поговорку Равчеев. – Я не предлагаю все забыть, просто абстрагироваться от ситуации. Пойми, Савелий Поликарпович, мне время смерти позарез нужно знать.

– Так уж и позарез? – съязвил Победимов.

– Точно так! Судя по всему, убитый не из местных, это и без того осложняет определение круга подозреваемых. А у нас из всех свидетелей лишь один бегун. Если бы мы знали, в какое время жертва рассталась с жизнью, это существенно облегчило бы поиски свидетелей.

– Ладно, черт с тобой, – махнул рукой Победимов. – Только имей в виду, все, что я сейчас скажу, – не для протокола. Усек?

– Золотой ты человек, Савелий Поликарпович, – растроганно воскликнул Равчеев.

– Без тебя знаю, – чуть смущенно произнес Победимов и без перехода продолжил: – Смерть наступила примерно десять-двенадцать часов назад. Видишь, трупное окоченение еще не окончено, но вошло в стремительную стадию. Мышцы лица подверглись окоченению полностью, конечности и большая часть тела тоже. Значит, смерть наступила не менее восьми и не более двенадцати часов назад. То же подтверждают трупные пятна. Как известно, они появляются через полтора-два часа после смерти и формируются окончательно через двенадцать-шестнадцать часов. Кроме того, если надавить на трупные пятна, они исчезают, но появляются вновь. По времени восстановления трупных пятен также можно предварительно определить время смерти. Если пятно исчезает и появляется через полторы минуты, значит, прошло не более шести-восьми часов после смерти. Если, как в нашем случае, на восстановление уходит от двух до пяти минут, то время смерти от восьми до шестнадцати часов назад. Ну, а когда на восстановление уходит пять-десять минут, это означает, что человек мертв не менее шестнадцати часов. Если бы в прошлый раз, прежде чем хватать своими ручищами мертвое тело, ты знал об этом, мне не пришлось бы краснеть перед начальством.

– Я же извинился, Савелий Поликарпович, – напомнил Равчеев. – И перед начальством повинился. Давай уже забудем об этом и поговорим о свежем трупе. Как я понимаю, мужчину били тяжелым предметом, возможно монтировкой или ломом.

– Возможно, – согласился Победимов, уходя от неприятной для майора темы. – Видишь, на черепе – рваная рана, кровь уже свернулась. Она нанесена при жизни, в противном случае кровь бы не вытекала. А вот удары ногами, оставившие следы на груди и животе, по большей части нанесены посмертно. Вторая рана, на виске, нанесена острым предметом, возможно ножом или отверткой. Она также прижизненная. Смерть наступила быстро, но не мгновенно. Человек пытался сопротивляться, судя по так называемым оборонительным ранам на руках.

– Там на шее еще следы от удавки, – подсказал Равчеев.

– Не торопись, – одернул майора судмедэксперт. – До этого мы еще дойдем. Хочу обратить твое внимание на рану в височной доле. Что-то особенное в ней видишь?

Равчеев вгляделся в отверстие, оставленное острым предметом, немного подумал и отрицательно покачал головой.

– Рана как рана. Довольно глубокая, видимо, тот, кто бил, был сильно зол, – прокомментировал он свои наблюдения.

– А еще этот «кто-то», скорее всего, левша, – заявил Победимов. – Удар в висок нанесен спереди, значит, нападавший стоял лицом к жертве. Если бы он бил правой рукой, то удар пришелся бы на левый висок жертвы, у нас же картина противоположная. Значит, либо убийца – левша, либо к тому времени жертва находилась на земле, а убийца добивал лежачего. Но это вряд ли.

– Почему? – уточнил Равчеев.

– Обрати внимание на следы крови. Струя вытекла из раны в тот момент, когда преступник вынул орудие убийства из черепа. Если бы жертва лежала на земле, кровь стекла бы по направлению к переносице. Мы же видим, что кровь потекла к уху, – пояснил Победимов и, вдруг спохватившись, добавил: – Конечно, это всего лишь предположение. Мне нужно провести еще пару-тройку тестов, и тогда я точно скажу, какой из вариантов верный.