– Ниночка, ты опоздаешь на лекции! – голос дяди Степы доносится из зала. – Я сам приберусь!

Мой дядя Орешкин Степан Николаевич, в свои шестьдесят – самый настоящий энерджайзер.

Он держит бар «У Степаныча» на окраине столицы. Когда-то это было культовое место с живой музыкой по выходным, невероятной атмосферой и пивом личной рецептуры.

Сейчас бар изменился: кожа диванчиков поистерлась, на барной стойке появились царапины, но собственное пиво по-прежнему лучшее в городе.

Вот только кризис подкосил даже моего энергичного дядюшку. Клиентов стало меньше, персонал пришлось сократить. Теперь я подрабатываю здесь официанткой. Параллельно учусь в магистратуре на сексолога.

Но я не унываю. Орешкины не сдаются!

– Я сейчас, дядя! – запихиваю в рот последний кусок бутерброда, сметаю крошки и бегу в раздевалку.

В баре царит полумрак, пахнет моющим средством. Тетя Маша из соседнего подъезда за символическую плату шуршит шваброй. Быстро переодеваюсь в джинсы и блузку, укладываю волосы.

В зале меня ждет дядя. Он вырастил меня. Родители погибли в автокатастрофе, когда мне было три. С тех пор дядя Степа для меня и папа, и мама в одном лице. А я его свет в окошке, так он говорит.

– Ты сегодня до вечера на занятиях? – спрашивает, поправляя мой воротник.

– До обеда. Потом заеду в клинику к доктору Щекоткиной, Настя обещала подписать мне документы о практике.

– Ты такая молодец! – дядя смахивает слезы с ресниц. – Твои родители гордились бы тобой!

– Это все благодаря тебе. Обещаю, дядя, я открою свою клинику, и ты никогда не будешь нуждаться! – я смачно чмокаю его в щеку и вылетаю на улицу.

В университете меня уже поджидает местная «королева красоты» Ольга Ефимова со своей свитой. Ну вот, я надеялась хотя бы сегодня провести день без словесных баталий.

– О, смотрите! Наша пышка-сексолог спешит на занятие. Ведь только тут она узнает, что такое секс.

Останавливаюсь и складываю руки на груди. Да, я полненькая. Но дядя всегда говорил, что красота идет изнутри. И я ему верю!

– А ты поэтому прогуливаешь, Ефимова? Уже прошла практику за себя и за всю группу заодно? – выгибаю бровь.

– Ах ты! – Ольга сжимает кулаки, но я невозмутимо иду к лекционной, намеренно задев ее плечом. Пусть злится. Мне плевать. Я будущий сексолог, а она – тощая закомплексованная шлюха. Разница очевидна.

После пар быстро решаю дела в клинике. Мой ментор Руслана Михайловна сейчас на международной конференции. А еще она недавно вышла замуж и ждет малыша.

Так что клиника на управляющей Насте. Она моя подруга и без проблем подписывает нужные бумаги.

Затем мчусь в бар. Нужно помочь дяде с открытием.

Успеваю сделать часть заданий для ВКР. Тема у меня сложная: «Роль алекситимии в формировании сексуальных дисфункций у мужчин». Проще говоря, многие мужики не могут описать свои чувства словами «грустно» или «страшно» и оттого получают серьезные проблемы в постели. Интереснейшая тема.

Ближе к открытию надеваю форму официантки, собираю свои длинные платиновые волосы в высокий хвост, крашусь. Уже готовлюсь бежать на помощь дяде, как вдруг слышу грубые мужские голоса, доносящиеся из зала. Замираю.

– Где бабки, Степа? – низкий хриплый рык заставляет меня вздрогнуть.

– Я отдам… честно… Макар, только не…

– Степа, ты не пизди нам, – обрывает его другой голос, бархатный, но не менее опасный. – Мы знаем все о твоих делах. Ты далеко не так беден, как хочешь казаться.

– Герман…

– Я сказал, гони бабки, блядь! Иначе…

Сердце падает в пятки. Дядя должен денег бандитам? Боже! Неужели все настолько плохо? Прислушиваюсь.

– Мы слышали, у тебя подрабатывает сочная молодая племянница… – в голосе Макара сквозит неприкрытая похоть.

– Нет, только не она! – голос дяди полон отчаяния.

– А мы любим молодых девок, правда, Гера? И могли бы списать твой долг…

Ярость подкатывает к горлу. Да как они смеют?! Вылетаю в зал.

– Оставьте его! – рычу, вставая между дядей и непрошеными гостями.

Их двое. Один – высокий брюнет в синих джинсах и черной кожаной куртке. Густая щетина, карие глаза, в которых читается холодная жестокость и дикое животное начало.

Второй – широкоплечий шатен в идеально сидящем сером костюме-тройке. Волосы зализаны назад, глаза серо-голубые, опасные и глубокие. В нем чувствуется хищная утонченность.

Оба смотрят на меня с таким высокомерным превосходством, словно я не человек, а таракан.

– А ты, толстушка, иди, куда шла, – усмехается Макар.

– А то что? – копирую его высокомерный тон.

– Где горячая племянница, Степа? – Герман медленно проходится по мне изучающим взглядом, по телу пробегают мурашки. Жуть! Он облизывается.

– Это я, – вздергиваю подбородок. – Проблемы?

– Ниночка, милая… я сам… – пытается вступиться дядя Степа, но я жестом заставляю его молчать.

– Ты? – оба бандита брезгливо осматривают мои пышные формы. Тот, что Макар, фыркает: не… толстовата… Так, Степа! Бабки гони! А не то…

– Нет уж! – перебиваю их, скрестив руки на груди. Меня бесят их взгляды. Что, если молодая, то должна быть тощая и дрожащая? Нет, я не такая! – Я еду с вами!

– Ты серьезно, булочка? – Герман склоняет голову.

– Абсолютно. Вы хотели племянницу? Вот она я. Оставьте моего дядю в покое. У него нет столько денег, мы на мели. А я… – сглатываю, но не отвожу взгляд, – выплачу его долг.

Нина

Мужики переглядываются. Герман ухмыляется, а Макар начинает хохотать.

– Прости, пышка, – произносит бандюк, – но ты немного не в нашем вкусе. Будь ты раза в два поменьше…

Сердце ёкает с надеждой. Может, сейчас они просто развернутся и уйдут? И долг дяде простят?

Но заинтересованный взгляд Германа гасит эту искру.

– А знаешь, – он ухмыляется, – Макар… пусть! Думаю, мы найдем применение ее формам. Ну что, булочка, поехали к нам в гости.

В его глазах появляется хищный блеск. Сглатываю. Боже! Страшно-то как! В горле пересыхает, а ноги становятся ватными.

– Я не отдам свою племянницу! Найду деньги… – вступается дядя Степа.

– Дядя, – останавливаю его. – Все будет хорошо. Ты слышал, я не в их вкусе.

– Ниночка…

– Я разберусь и вернусь. Ты, главное, не волнуйся, у тебя сердце, – обнимаю его. Затем разворачиваюсь к бандюкам. Смотрю на них с неприкрытым отвращением. – Мне нужно собрать вещи.

– Не надо. У нас нет времени на хуйню, поехали, – бросает Макар, разворачивается и направляется к двери.

– Но вы же простите дяде долг? – спрашиваю Германа.

– Смотря как будешь отрабатывать. Если с энтузиазмом, – взгляд Германа задерживается на моей пышной груди, так некстати обтянутой довольно узкой формой официантки, – то да. А если нет…

Его взгляд красноречивее любых слов.

Агрессивные мужики, выпячивающие свою маскулинность. У них точно проблемы в постели. Что ж, может, я смогу на этом сыграть?

А еще очень надеюсь, что у них на меня реально не встанет. Хотя взгляд Германа мне не нравится. Он смотрит на меня с похотью, словно на игрушку.

Когда я прохожу мимо него, бандюк резко хватает меня за волосы, затем жестко сдергивает резинку для волос. Белые волосы рассыпаются по плечам.

– Так мне больше нравится, – хищно улыбается, а я стараюсь не показать страха, хотя внутри все леденеет.

Мне очень страшно! Я привыкла давать отпор задирам в универе. Они, как правило, лишь на словах такие. А от этих двоих веет реальной опасностью.

– Нина! – зовет дядя, я улыбаюсь ему напоследок.

Ничего! Орешкины не сдаются! Я не позволю этим двоим меня и пальцем тронуть!

Выхожу на улицу, Герман следует за мной. Он просто огромный! И Макар тоже. На вид лет тридцать, очень агрессивные движения. Брови сведены, взгляды цепкие и внимательные. Одеты хорошо, ухожены. Щетина явно для имиджа.