В самом сердце заснеженных гор, куда не ходили обычные поезда и даже оленьи упряжки заглядывали редко, приютился маленький, уютный и невероятно суетливый городок – Снежегорск. Здесь воздух всегда пах хвоей и леденцами, с неба опускались самые красивые снежинки, а в огромных ледяных котлах расторопные морозные гиганты помешивали вьюжные метели, предназначенные для всей страны.

Снежегорск был подлинным центром чудес. Именно здесь рождалось всё зимнее волшебство. Главным событием года для его жителей, безусловно, являлся Главный Зимний Праздник. От того, насколько тщательно пройдёт подготовка, зависело, будут ли дети с Большой Земли верить в сказку, найдут ли под ёлками самые заветные подарки и ощутят ли на носу первую пушистую снежинку.

И вот за две недели до праздника в кабинете, напоминавшем гигантскую хрустальную шкатулку, кипела работа. Во главе этого рабочего безумия за прозрачным стеклянным столом сидел чрезмерно деловой, решительный, крайне принципиальный и поразительно серьёзный Снегирёв Артём Константинович. На его плечах, как он сам полагал, лежала ответственность за все зимние чудеса страны. Волшебник‑администратор, заместитель Великого Распорядителя и живое воплощение фразы «умри, но сделай».

– Отчёт по сиянию! – прозвучал его голос, ровный и холодный, словно ледяная гладь зимнего озера.

Сразу после команды посреди стола замерцало полупрозрачное марево волшебства, а следом вспыхнул экран. В нём, подобно северному сиянию, танцевали разноцветные графики, мелькали цифры, а выполненные и – что куда важнее – невыполненные задачи подсвечивались ажурными льдинками.

– Так, что тут у нас? Хм… Третий цех отстаёт на четыре процента. Лаборатория праздничных запахов представила пробу «Мандаринового настроения», но с нотками жжёной резины. Какая безответственность! – Пальцы Артёма Константиновича уверенно забегали над планшетом, внося правки и замечания. – Исправить до двух часов пополудни! Плохо. Очень плохо, – бормотал он себе под нос. – У нас слишком мало времени!

Его планшет, сотворённый из прозрачного льда и магии, мерцал десятками уведомлений о входящих сообщениях. Всё было под контролем – абсолютно всё. Артём не сомневался в этом. Однако он ещё не знал, что совсем скоро ему будет не до отчётов и сводок.

Сейчас Артём спокойно сидел в кабинете и готовился отправиться к самому главному – к Великому волшебнику Морозу. Ему предстояло предоставить отчёты, узнать планы на день и, разумеется, на ночь: праздник на носу, не время для сна. А затем, согласно графику, приступить к курированию огромного механизма Снежегорска – фабрики по производству чудес, которая в эти дни должна была работать как часы. Никто не желал разочаровывать Мороза. И уж тем более Артём. Как заместитель главного распорядителя чудес, он изо всех сил старался снять нагрузку с плеч своего начальника.

Спустя полчаса, оставаясь в кабинете, Артём Снегирёв ощутил странное, тревожное чувство. Он взглянул на безупречные графики и перепроверил отчёт. Всё совпадало, всё было идеально. Через пару минут ему предстояло идти к Морозу – об этом напоминали белые настольные часы, заключённые в ледяной корпус.

«Наверное, это просто сквозняк», – подумал он, отгоняя неприятное предчувствие, и вновь погрузился в работу. Осталось в последний раз всё проверить – и можно покинуть кабинет.

Трудоголик Артём не подозревал, что «сквозняком» окажется Ванда Забавушкина и что её визит, которому суждено было состояться в самое ближайшее время, навсегда изменит не только главный праздник года, но и заставит его, Артёма, пересмотреть собственную жизнь.

Кабинет Волшебника Мороза напоминал не столько рабочее место, сколько музей достижений магического менеджмента. Стеллажи из вечного льда ломились от папок с грифом «Совершенно снежно», на стенах висели дипломы «За безупречное распределение инея» и «Лучший организатор метелей III степени». В углу стоял глобус, где вместо океанов и материков были изображены воздушные течения.

Артём Снегирёв стоял посреди этого великолепия перед столом Мороза и готовился к прыжку в ледяную прорубь. Точнее говоря, он ждал, когда начальник закончит подписывать документы, обратит внимание на своего заместителя и потребует отчёты, в которых, строго говоря, еще оставались некоторые дыры. А всё потому, что даже магические существа не успевали качественно выполнять работу в режиме бесконечного аврала. Но, конечно, Морозу об этом Артём в очередной раз не скажет.

– Снегирёв, отчёт о качестве снега? – спросил Великий волшебник Мороз через весь кабинет.

Он был одет в строгий сюртук, имел бороду и выглядел обеспокоенным – как человек, который куда‑то опаздывает и уже смертельно устал.

– На вашем столе, сэр, – отчеканил Артём, не отрываясь от ледяного планшета. – Вязкость и рыхлость в норме, коэффициент скрипа при сжатии – девяносто семь процентов. Идеально. Кстати, пятый цех по производству сосулек перевыполнил план на четыре целых и три десятых процента.

– Молодцы, – кивнул Мороз, поднимаясь из‑за стола, чтобы бесцельно пройтись по кабинету. – А мой эликсир? Без него я к полуночи отключусь от перенапряжения. Энергии на весь праздник не хватит. Чувствую, как силы покидают меня с каждой секундой!

Артём едва сдержал вздох. Его босс был блестящим стратегом, но паника перед главным событием года вошла у него в поговорку. «Нервы ни к Морозу» – так в Снежегорске говорили, когда о чём‑то слишком сильно переживали.

– Курьер службы «Мгновенное чудо» будет здесь с минуты на минуту, – сообщил Артём, бегло просматривая расписание доставок.

Он невольно поморщился при упоминании организации. Эти летающие на метлах посыльные постоянно всё путали, опаздывали и имели неприятную привычку всё портить. В прошлом году один из таких «мастеров» доставил коробку с «Пушистыми облаками» прямо в центральный фонтан на площади у резиденции, превратив его на неделю в огромную чашу с зефиром…

В это время над крышами Снежегорска – где‑то на полпути к резиденции Мороза, то ли среди густых облаков, то ли между пушистыми сугробами – надвигалось нечто, способное пошатнуть даже самое сильное стремление к порядку и идеалу. И полностью оправдывающее предубеждения Артёма.

– ВАНДА ЗАБАВУШКИНА, СЛЕВА СУГРОБ! НЕТ, ПРАВЕЕ! ТЕПЕРЬ ЛЕВЕЕ, ЧУДОВИЩЕ ТЫ РЫЖЕЕ! ЗНАЕШЬ ЧТО? ЛУЧШЕ ПРИЗЕМЛИСЬ И ИДИ ПЕШКОМ!

Это кричал охрипшим, но неожиданно пронзительным баритоном самец полярной совы по имени Буря. Он сидел на голове у своей хозяйки, вцепившись когтями в её рыжие волосы, и смотрел на приближающиеся сугробы с ужасом опытного пилота, попавшего в кабину к безбашенному недоучке.

– Не волнуйся, Буська! – весело крикнула Ванда Романовна Забавушкина, стараясь удержать равновесие на своём старом помеле, которое отчаянно виляло хвостом из соломы. – Я же ведьмочка! Почти дипломированная! Ну, в смысле, у меня же есть диплом о прохождении онлайн‑курсов. Как там их? О! «Магия для чайников. Первая ступень». Помнишь?

– Чаю бы я сейчас выпил, – угрюмо пробормотал Буря, игнорируя вопрос. – Крепкого. Я бы даже сказал – крепленого, в смысле укрепляющего. И чтоб меня потом знахари откачивали. Голос опять сорвал из‑за тебя, поганка!

Ванда действительно была ведьмочкой. Но не той, что варит зелья из пауков, насылает проклятия на неугодных или подсылает кошмары в детские кроватки. Нет. Она была самой что ни на есть доброй – и, увы, хронически неуклюжей. Магичила она по принципу «пальцем в небо», а оттого результат всегда получался весьма и весьма непредсказуемым. Пожалуй, временами он был сравним с фразой «на кого судьба пошлет».