Литмир - Электронная Библиотека

Если этого мало, то чего же тогда довольно?…

Он нащупал кольцо в кармане – золотое, с крупным изумрудом. Дэниел искал с бриллиантом, но увидел этот зеленый камень и подумал, что цветом он точь-в-точь как глаза Трейси.

Он долго думал и нашел много доводов в пользу брака, которые собирался теперь привести этой женщине.

Сам Дэниел, несомненно, любил ее. Он точно не знал, с чем сравнить это чувство, оно не походило на любовь-страсть, которую они испытывали друг к другу в юности. Но тоже было сильным и истинным. К тому же Дэниел теперь точно знал, что сможет быть хорошим отцом – и постарается стать достойным мужем.

До того как снова сделать Трейси предложение, он собирался позвонить родителям и сообщить, что у него есть дочь. А также о том, что будет просить руки Трейси раз за разом, пока наконец не уговорит ее.

Лоренс был прав: частично их прошлые беды произошли из-за того, что Дэниел скрывал любимую от своей семьи. Теперь он не собирался потакать родителям. Либо они примут Трейси в качестве его жены, либо лишатся общества единственного сына. Дэниел не хотел ставить родителям жестких условий, но знал, что иного выхода нет.

С годами он поумнел и научился видеть истинную цену людей. Больше он не нуждался в поддержке и одобрении отца, понимал, что тот тоже может ошибаться. В чем Дэниел нуждался, так это в своей собственной семье, а именно – в Трейси и дочери…

Он позвонил в Стерлинг от Лоренса. Тот как раз ушел на прогулку с Ритой, так что Дэниел остался в одиночестве, необходимом для такого важного телефонного разговора.

Трубку взял отец.

– Алло, – произнес он со своей обычной невозмутимой интонацией.

– Привет, папа. Это Дэн.

– Я рад, что ты объявился, Дэниел. Мы с твоей матерью неплохо отдохнули. Но почему ты не…

Сын перебил его, не имея ни времени, ни желания выслушивать попреки в безответственности. Не интересовал его и перечень важных персон, с которыми Эйвери имели честь пообедать за время путешествия; обычно отцовские рассказы о поездках ограничивались подобной похвальбой. Дэниел хотел только сказать то, что должен, и получить ответ.

– Прости, папа, но у меня важные новости. Я нашел Трейси.

На другом конце провода воцарилось молчание.

– Да, я отыскал ее, – как ни в чем не бывало продолжал Дэниел. – И теперь собираюсь на ней жениться.

– После того как она тебя бросила?

– Трейси все мне объяснила. Она была вынуждена так поступить. Понимаешь, она была беременна моим ребенком и испугалась, что…

– Она лжет.

Дэниел представлял любую отцовскую реакцию на свои слова, кроме такой. Он даже слегка опешил.

– Что?

– Я сказал, что эта женщина лжет, – с напором повторил отец. – Все, что она обо мне наговорила, – наглая ложь.

– Папа, Трейси никогда не лжет. – Из всех возможных ответов Дэниел выбрал самый мягкий вариант.

Он совершенно не понимал, о чем говорит отец. Более того, разговор начинал его по-настоящему пугать. Дэниел чувствовал, что невольно поднял со дна что-то очень грязное, пролежавшее там много лет.

– В любом случае это послужило тебе во благо, не так ли, Дэниел? – спросил Марк Эйвери. В его голосе появились нотки, которых сын никогда не слышал доселе, что-то вроде смущения. – Ты оканчивал колледж, собирался приобретать престижную профессию. Ты занимался становлением собственной личности, мог продолжить наш семейный бизнес. А эта девица одним своим присутствием рядом разрушала все твои планы.

– И что же ты сделал, папа? – мягко спросил Дэниел. Так мягко, как только мог.

– Ты же знаешь. Могу поклясться только, что все было не так, как в ее изложении. Я просто немного поговорил с ней о твоем будущем, указал ей на некоторые очевидные вещи.

– И что же?

– Она сделала свой выбор. Могла бы остаться, поговорить с тобой. Однако предпочла взять деньги и сбежать, что доказывает одно: ни о какой любви с ее стороны речь не шла. Она была только рада от тебя избавиться – для женщины ее типа это обычное дело.

– Так ты подкупил ее?

Трейси взяла деньги у его отца! Почему же она не сказала ничего ему? Что вообще произошло, и продолжает происходить до сих пор?

По спине Дэниела пробежал холодок. Он почувствовал, что ноги подкашиваются, и предпочел опуститься в кресло.

– Зачем же сразу – подкупил. Я разумно предположил, что ее отъезд послужит ко всеобщему благу. Я дал ей денег на обустройство на новом месте… А как только деньги кончились, она снова нашла тебя, чтобы выкачать еще что-нибудь, – это же ясно как божий день! Не давай ей ничего, Дэниел. Ни единого фунта! Подожди, я натравлю на нее своего…

– А тебе не интересно узнать о своей внучке? – сдавленным голосом спросил Дэниел. – О внучке, которую ты пытался спрятать от меня?

– Не смей говорить со мной таким тоном, сын! Я твой отец и имею право на уважительное обращение!

Всяческое смущение исчезло из голоса Марка Эйвери. Теперь Дэниел снова узнавал привычные властные интонации отца.

– Ее зовут Шейла, – не слушая его, сообщил он. – Шейла Мелоун. Но вскоре ее будут звать Шейла Эйвери, мы уже обо всем договорились.

– Только не принимай поспешных решений, сын. Мой адвокат сможет…

Но Дэниел и не думал его слушать.

– Она очень красивая девочка, – продолжал он. – Светловолосая, как я, и голубоглазая. И весьма умная, куда умнее, чем я был в ее годы. Сначала она не обрадовалась моему появлению, но теперь привыкла и зовет меня папой.

– Тебе не стоит эмоционально привязываться к этому ребенку. Отец ее матери был алкоголиком, это может означать дурную наследственность. С возрастом у нее могут проявиться порочные наклонности…

Дэниел почувствовал, что в нем закипает гнев.

– Послушай, папа, – тихо произнес он, собрав всю силу воли. – Пожалуйста, никогда не оскорбляй Шейлу в моем присутствии. Ты волен думать все, что угодно, но я не желаю, чтобы ты незаслуженно обливал девочку грязью. Ты мой отец, и это единственное, что удерживает меня от грубых слов в твой адрес.

Марк Эйвери удивленно помолчал. Потом откашлялся и произнес слегка смущенно:

– Я не понимаю, Дэниел, что связывает тебя с этим ребенком.

– Она моя дочь, папа. Я ее люблю. Это что-нибудь да значит. Понимаешь?

Увы, отец этого не понимал. Узы родительской любви оставались для него тайной за семью печатями, чем-то нереальным из сказок и любовных романов. Марка Эйвери куда больше интересовало общественное мнение, нежели взаимоотношения в семье. Даже ребенка они с женой в свое время зачали из соображений респектабельности да чтобы было кому передать семейный бизнес.

– Это всего-навсего биологический фактор, – сказал он. – Ничего более.

Вот вам пожалуйста, подумал Дэниел. Квинтэссенция философии моего отца как на ладони.

– Наверное, для тебя это в самом деле так, – ответил он. – Ты и ко мне всегда относился как к биологическому фактору. У нас с Шейлой иные отношения. Она для меня важнее всего на свете. Всего – значит всего, папа.

– А эта… девица?

В голосе мистера Эйвери сквозило такое презрение, что Дэниела передернуло.

– У «этой девицы» есть имя, к твоему сведению. Ее зовут Трейси.

– Хорошо, пусть Трейси. – Отец процедил это имя сквозь зубы, как название заразной болезни. – Она для тебя тоже много значит?

– Довольно много. Она весьма важный для меня человек.

Еще несколько минут назад Дэниел собирался сказать отцу, что любит Трейси. Но известие о том, что она скрывала от него нечто очень важное, спутало все его планы. Он не мог так просто заговорить о любви к ней.

Отец помолчал немного. Наконец сообщил:

– Я никогда не понимал, почему ты опустился до ее уровня.

– Если кто-то из нас и снисходил до другого, так это Трейси.

– Однако эта возвышенная душа не погнушалась взять у меня откупные.

– Я не знаю мотивов ее поступка, но полагаю, что, если она действительно так поступила…

– Что значит – если? Ты что, подвергаешь мои слова сомнению? Обвиняешь меня во лжи?

27
{"b":"9566","o":1}