– Он идет быстрее, поднимая снежную пыль, а мы, как читатели, идем за ним и видим его глазами: он ищет свою жертву. Дойдя до крытого крыльца, он тянет дверь на себя, но обнаруживает, что она заперта, и ему приходится обойти здание с другой стороны в поисках входа. Во второй раз ему везет: он дергает за ручку, и скрип петель практически оглушает его. Даже пугает – да, он боится за свою жизнь. И тогда мы задаемся вопросом: а кто же этот человек? Он убийца? Сумасшедший или упрямый мститель?

Мой кудрявый издатель одобрительно хлопал в ладоши и молчал.

– В доме наш загадочный незваный гость идет через лабиринт коридоров. Собственные шаги звучат очень громко, и он боится, что его выдаст какая-нибудь скрипнувшая половица. И тут читатель понимает: это, должно быть, вор, который ищет что-то ценное в заброшенном доме. Он заходит в гостиную, проходит к богато украшенному шкафу. Отложив нож, чтобы освободить руки, он открывает замок маленьким серебряным ключиком, который носит на цепочке на шее, и тут на его затылок опускается молоток. Кровь заливает все вокруг, точно лава, и перед тем, как глаза нашего героя закрываются навсегда, он видит улыбку на лице своего убийцы.

Несколько секунд я молчал, проверяя, как отреагирует мой пухлощекий собеседник.

Но он ничего не сказал. Просто выжидательно смотрел на меня.

– Название – «Проблеск кровавой луны», – сообщил я спустя еще несколько секунд.

– И? – наконец ответил он.

На такую реакцию я не рассчитывал.

– В каком смысле «И?»?

Широкие кустистые брови озадаченно соединились в одну.

– И что дальше? Начало отличное, но всего пара сцен – это мало. – Он сложил руки на столе.

Я рассмеялся, как будто он сморозил какую-то глупость.

– Берти, старичок! Это не просто начало. В одной этой сцене у тебя целая книга! Ты разве не видишь?

У него задергался правый глаз, и я понял, что он видит меня насквозь.

– Нет, Мариус. Боюсь, что нет. – Отодвинувшись от стола, он поднялся. Бертранда Прайса-Льюиса и так великаном не назовешь, так что это действие добавило ему всего сантиметров тридцать. – Как ты будешь удерживать внимание читателя на протяжении двухсот пятидесяти страниц? В чем завязка? После вступления мне лишь хочется узнать больше.

Я откинул темные волосы со лба.

– Этого мы все хотим, разве нет? Нам нужно, чтобы читатель открыл книгу и не закрывал, пока не дочитает последнюю страницу.

– Совершенно верно, но было бы гораздо лучше, если бы первая глава не оказалась также и последней. – Он обошел стол и встал передо мной. Бертранд был невысоким крепким мужчиной шестидесяти пяти лет. Уверен, дойди дело до драки, я бы задал ему хорошую трепку, но это не меняло того факта, что он пугал меня до чертиков. – Прежде чем мы продолжим, я бы хотел узнать основную идею и всю историю целиком.

– Всему свое время, Берти. Всему свое…

– Мариус, ты хотя бы сам представляешь, что произойдет после этой первой сцены?

В небольшом шкафчике в углу его хорошо обставленного кабинета стояли напитки. Пить мне не хотелось. Было всего одиннадцать утра, как правило, один я алкоголь не пью и тем не менее налил себе порцию бренди.

– Конечно, я знаю, что произойдет дальше. Я же сказал тебе название…

– Да, я услышал. «Проблеск кровавой луны». Но что-то непохоже, что, кроме обложки, там будет что-то еще.

Я сделал глоток бренди и пил, пока в бокале не осталось ни капли. Горло горело, но так я хотя бы отсрочил неизбежное еще на пару секунд.

– Мариус! – Всю доброжелательность Берти как рукой сняло. – Ты хотя бы страницу написал?

– Твое отсутствие веры в меня поражает. Я написал целую главу!

Сложно представить, но я произнес это с гордостью – а ведь когда зашел в кабинет пять минут назад, именно этот факт больше всего хотел скрыть.

– Главу? – Одно это слово прозвучало так печально и разочарованно, что лучше бы Берти кричал. – У тебя был целый год, а ты написал всего одну главу?

Ничего хорошего из моих попыток скрыть правду не вышло, так что я постарался придумать что-то в свою защиту.

– Сказать по правде, это довольно длинная глава. И не забывай про снег. Тебе понравился снег.

Смотреть на меня он не мог, так что просто упал в обитое бордовой кожей кресло.

– Но твой аванс… Больше никому такого не платили за всю историю издательства.

– Я как раз хотел об этом поговорить. Видишь ли, я его потратил, и мне не помешало бы немного денег, чтобы продержаться несколько месяцев.

– Ты его потратил? – Берти уставился на меня абсолютно круглыми глазами и стал похож на сову. – А как же роялти за последнюю книгу?

– И их потратил. – В отличие от ощущения ужаса вначале, рассказав о своей проблеме, я странным образом почувствовал прилив сил. – Я купил квартиру в Сент-Джеймсе, и у меня не осталось ни гроша.

Бертранд молча покачал головой. Он и раньше мне удивлялся, но моя глупость его явно загипнотизировала.

– Так продай ее!

– Не могу.

– Почему же? – От напора в этих двух словах я вздрогнул.

– А как же моя мать? Не говоря уже о дяде с тетей. Они окажутся на улице.

– Ты живешь с матерью?

– Она осталась совсем одна, – поспешно пояснил я. – И когда она приехала в гости, то мельком упомянула, какие большие у меня гостевые спальни, а я не так жесток, чтобы лишать старушку своего общества.

– Тогда каким образом там оказались твои дядя с тетей? – Берти явно меня не понимал, и я уже перестал надеяться, что вообще поймет.

– Было бы грубо не пригласить их, когда мама переехала ко мне. Я старался быть хорошим племянником.

На этом моменте он обхватил голову руками, будто уже был не в силах дальше все это выносить.

– А ты не думал купить что-то подешевле? Я слышал, сейчас в Хакни[2] вполне доступное жилье.

– Ну, моя книга оказалась успешной, и, признаться, я никогда не думал, что вдруг потеряю вдохновение. – Я снова попытался перевести беседу на ту тему, которую действительно хотел обсудить. – Так что если бы ты одолжил мне какую-то сумму, чтобы я мог продержаться, пока снова не польется поток идей, это бы…

– Ни фунта больше! – Три слова прогремели как гром. Берти уже не был моим издателем ростом метр с кепкой и с идеально круглым животом. Бертранд превратился в исполинского воина. – Я уже сталкивался с такими проблемами у писателей. Единственное решение – держать вас на голодном пайке.

– Но я уже голоден, – скрипя зубами, ответил я. – И сократил даже необходимые траты.

Мой издатель внезапно оказался на пару метров ближе, точно Зевс, появившийся перед дрожащим крестьянином.

– Ни фунта, ты понял? Иди домой, достань ту дорогущую пишущую машинку, которую я тебе купил, и напиши вторую главу «Проблеска кровавой луны», а затем третью, четвертую, и так до тех пор, пока не получится что-то, что можно будет назвать романом!

Так как другие способы не сработали, я решил воззвать к сочувствию:

– Берти, мне нужна твоя помощь. Банки уже в ярости. У меня есть время до конца января, и если к тому времени я не сделаю очередной взнос за квартиру, они всё заберут.

Бертранд застыл на месте, превратившись из греческого божества в его же статую.

– Я буду давать тебе по сто фунтов за каждую главу.

Я вздохнул и опустил голову, глядя на богато вытканный ковер.

– Я днями смотрел и смотрел на пишущую машинку, и ничего. Боюсь, я забыл, как писать.

Берти прошел к двери и распахнул ее:

– Таковы мои условия. Ты знаешь, я к тебе хорошо отношусь. Но я оказал бы тебе плохую услугу, если бы просто дал пару банкнот и отправил восвояси. Это твоя яма, и ты сам должен из нее выбраться.

Он мотнул головой в сторону ресепшена, и я почувствовал себя так, будто хирург разрезал меня пополам и принялся переставлять местами органы.

– Но, Берти, – в последний раз попробовал я, – сейчас же сочельник…

– Поздравляю, Мариус. Надеюсь, Санта-Клаус принесет тебе новую главу. – Он указал на дверь, и у меня не осталось никаких сомнений.