— И ничего я не устала, — отмахнулась женщина. — Ешьте, пока не остыло. Мы с Мишей после подойдем, к десертам.

Василиса чувствовала, что действительно готова съесть и слона. Потому даже спорить не стала. Изысканное блюдо на ее тарелке выглядело просто сногсшибательно, а какие ароматы источало… м-м-м!

— Так что за повод? О чем Лара говорила? — Василиса приступила к допросу.

Лис ел без особого аппетита, да и выглядел весьма задумчивым. Наблюдал за ней, за тем, как она ест, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.

— Честно, давно собирался. Но все тянул, — пожал плечом Елисей, — наверное, это даже хорошо. Так бы влез на отцовские деньги в бизнес, пришлось бы отдавать. Короче, мутим с Серым автомастерскую. Миха выступает главным спонсором. Пока так.

— С Федором? — переспросила Василиса.

А ведь она сто лет не виделась с другом. Как-то все общение сошло на «нет», когда Лис уехал в клинику. Впрочем, Василиса за катастрофически короткий период успела позабыть о том периоде своей жизни. Будто начала жить заново, когда встретила Лиса на дне рождении Лары.

И, что уж скрывать, а новая жизнь ей нравилась куда больше.

— С ним, — вскинул бровь Лис, — чего это ты так оживилась, конфетка? По Серову соскучилась?

Василиса закатила глаза. Он что, ревновать ее вздумал? Еще и к кому? К Феде?!

— Давно не виделись, — безмятежно пожала плечом Василиса.

— Хорошо, что ты уже в меня влюбилась, так бы я напрягся, — помрачнел Лис.

Василиса не думала смеяться. Но лицо у парня было поистине недовольным. Значит, и вправду он ее ревнует к другу?

Василиса, пряча улыбку, сосредоточенно пережевывала очередной кусочек.

— Как-то ты подозрительно молчишь, — выдал Лис.

— Я ем, — буркнула Василиса.

— Так ты соскучилась по своему Серому?

— Он не мой. Мы просто друзья.

— Угу, — скривился Туманов, а взгляд еще сильнее потяжелел. Василиса даже поперхнулась слегка. — Черт, как-то я совсем некстати кое о чем вспомнил.

— И даже пропал аппетит? — поддела его Василиса.

— Ты целовалась с моим лучшим другом, конфетка, — нахмурился Лис.

Беляева фыркнула, отодвинула пустую тарелку, официант тут же ее забрал.

— Спасибо, — улыбнулась она парню.

— Ну вот и ему ты чрезмерно радостно улыбаешься, — продолжал нагнетать Елисей.

— Туманов, давай-ка проясним кое-что важное, — предложила Василиса, сложила руки на столе и смерила Лиса строгим взглядом, — я целовалась с Федором, будучи его девушкой. Это ты меня зажимал по темным углам и пытался отбить у друга. Это рас. Два: я благодарю человека за его работу. И три: с Серовым мы сто лет не виделись, к тому же он прекрасно знает о моих чувствах к тебе.

— На моих глазах целовалась с другим мужиком, — сокрушался Лис с обидой в голосе.

— Перестань дуться, Королевич, — рассмеялась Василиса, вспомнив о давнем прозвище.

— Постараюсь забыть о том, как ты целовалась с Серым, — ворчал Елисей.

— Сделай одолжение, — кивнула Василиса.

— Когда твой животик подрастет, мне будет куда легче справиться с таким тяжелым потрясением, — продолжал размышлять вслух Лис, — но эта картинка так и стоит у меня перед глазами. Ты и Серый.

— Запарил, блин! — возмутилась Василиса, прекрасно понимая, что вся эта обида и негодование наиграны. Он ее троллит!

— А вот и он, предмет моих волнений, — заржал Лис и кивнул в сторону.

Василиса проследила за его взглядом.

Действительно, в зал вошел Федор. Его уже встретил официант и повел к их с Лисом столику.

— Мог бы и предупредить, — незаметно пихнула Лиса в бок локтем.

Туманов лишь крепче обнял ее за плечи. Можно подумать, она собралась убежать от него именно сейчас!

— А зачем? Чтобы ты вспоминала о вашем с Серым поцелуе? Хватит того, что я о нем помню, — ехидничал Лис.

— Ты сейчас доболтаешься! — прищурилась Василиса.

— Привет, ребят, так мило спорите, — заговорил Федор, протянул руку Лису через стол, — о чем, интересно?

— Выбираем имя первенцу, — Туманов привстал и пожал руку друга, а Василиса смутилась и покраснела. Вот умеет этот засранец выбирать темы для беседы!

— Серьезно? И какие варианты? — рассмеялся Серов и устроился на свободном стуле.

— Да не слушай ты его, — отмахнулась Василиса, улыбаясь другу, — расскажи лучше, как твои дела?

— Ну вот опять ты это делаешь, — возмутился Туманов, — меня в игнор. Феденьке все внимание.

— Поплачь, легче станет, — ржал над ним Серов.

***

— Ты серьезно говорил там, в ресторане?

Вопрос не давал Василисе покоя. Болтать можно всякое, язык ведь без костей. Тем более, у Туманова.

Но почему-то Вася верила, что насчет детей он не шутил. С другой стороны, они же молоды еще. Ей ведь всего-то девятнадцать скоро исполнится, Лису двадцать три. Куда им детей заводить? Сами еще дети.

— По поводу? — пробормотал Лис.

Она уже привыкла, что они спят в одной постели. Она — уткнувшись Лису в плечо. Он — обнимая ее за талию, или попу. Или что там ему под руку попадется. Сейчас вот бесстыжие пальцы намертво приклеились к Василисиному бедру.

— Насчет выбора имени, — осторожно ответила Василиса.

— Конечно. Только есть одна загвоздка, сладкая, — зевнул Туманов и потянул ее на себя.

И теперь Василиса лежала распластанная на нем. Откровенная поза получилась. А если учесть, что под растянутой футболкой на Беляевой не было белья, то вообще вышло пошленько.

Еще и любимый не упрощал ситуацию. Поерзал, лег удобнее. И Василиса ощутила, как в раскрытую промежность уперлось твердое мужское достоинство.

Даже в темноте Василиса покраснела, ведь и Лис, гад такой, проигнорировал трусы, когда ложился спать. Ладно она! Но не голая же легла, а в футболке Елисея.

— Какая?

— Дети должны рождаться в браке. Пойдешь за меня?

— Ну не знаю даже, меня нужно уговорить, — кокетливо шепнула Василиса.

Странный у них разговор. Впрочем, у них все с Лисом странное. Почему сейчас должно что-то измениться?

Василиса ощутила, как твердая плоть обожгла ее влажным огнем.

— Запросто, — хмыкнул Лис.

Он подтянул ее выше, надавил ладонью на поясницу, заставил прогнуться, проник глубже.

Василиса, ведомая крепкими руками, выпрямилась, качнулась вперед-назад, огладила ладонями широкие плечи.

— Все, я согласен, конфетка! — зашипел-застонал Лис. — Так и быть, женюсь!

— Туманов! — возмутилась она и тут же охнула.

Ладонью Лис нырнул к местечку, где соединялись их тела. А второй — сжал изнывающую от возбуждения грудь.

— Шучу, сладкая, — рассмеялся Лис и вскинул бедра, врезаясь в нее глубже. — Украл твою фразу.

Василиса охнула, застонала, утопая в наслаждении.

Лис двигался внутри так, как она любила. Он угадывал любые ее желания. И все чувства обострились настолько, что Василисе хотелось то ли петь, то ли плакать.

А после, когда Беляева пыталась вернуть в мысли хоть намек на рассудок, а дыхание восстановить, Лис шепнул на ухо:

— Соглашайся, сладкая. Будешь моей женой. Будем всегда вместе, в горе и в радости. Детей назовем, как захочешь. Ну, это если пацаны пойдут. А если девчонки, тут, прости, придется потерпеть. Папиных принцесс сам буду называть.

— Туманов! — растерянно рассмеялась Василиса. Детей? Да он издевается! Она на одно-то ребенка не дала «добро».

— Ты же хотела, чтобы я тебя уговаривал. Или я плохо старался?

Василиса фыркнула. Он ведь и без ее согласия все знает.

— Раз молчишь, значит, плохо, — с наигранным недовольством пробормотал Лис и перекатился так, что Василиса оказалась прижата к матрасу. — Тогда повторим пройденный материал.

— Все-все. Я согласна! — рассмеялась Василиса. — У меня ручки не шевелятся. Ножки тоже… Требую пощады. Давай спать, а?

— Это прекрасно, что ручки-ножки не шевелятся, — хмыкнул Лис. — Значит, будешь лежать смирно.