– Вот именно, Слава! Вот именно! – кивнул Олег. – Поймаем его по пути, когда он домой пойдёт. А пока обсудим план действий.

– Да, отлично, – довольно улыбнулся водитель.

– Главное, всё сделать без полиции и лишних свидетелей, – напомнил ему Трегубов. – Попадёт в участок, считай, что мы провалили задание. Он же в розыске, ты не забывай. Из полиции мы его уже никак не вытащим. А возвращать юнца Багрянцеву придётся в любом случае.

– Это я помню, – кивнул Славик.

Трегубов достал пару артефактов и принялся проверять питающие элементы, а также спусковые механизмы. Ещё не хватало, чтобы во время задержания что-то дало осечку. Славик занялся тем же. Достал телескопический молниевый щуп, разложил его, подул на крохотные кристальные электроды, расположенные в навершии этой мини-удочки.

Времени у них до восьми вечера достаточно. Если судить по графику работы лавки на табличке, которую он прочёл у входа. Но придут они раньше. На случай, если этот гадёныш попытается свалить до конца рабочей смены.

***

После того, как я заготовил несколько зелий, мы приняли очередную посетительницу.

На этот раз к нам заглянула старушка. В нашей лавке она впервые, судя по любопытному взгляду. Любые слухи в таких городках распространяются очень быстро. А уж тем более о чудо-зельях, которые лечат всё, что угодно.

Она представилась Настасьей Авдотьевной и сразу перешла к причине своего визита.

– Я чего пришла-то, – прошамкала старушка. – Никак не могу справиться со своим недугом. С памятью совсем плохо стало.

– Насколько плохо, Настасья Авдотьевна? – погромче спросил у неё хозяин лавки.

– Начала всё забывать! Недавно вообще проснулась и полдня не могла вспомнить, кто я такая. Потом не узнала внучку, когда она в гости приходила, – пожаловалась она. – Да к тому же слабость накатывает. Будто вот знаете как… Волнами. Голова кружится, как оглушённая.

– Присаживайтесь на скамеечку… Вот так, – довёл её Митрофан Игнатьевич до места отдыха. – Сейчас мы вас осмотрим.

Наставник взглянул в мою сторону, и я подошёл к бабуле. Всё тот же беглый осмотр, включая магический веер, выскочивший из ладони. Благодаря ему я и определил точный диагноз и исключил отравление какими-либо веществами.

Так, ну всё понятно. Забывчивость, головокружение, слабость – типичные признаки хронической недостаточности мозгового кровообращения. И, разумеется, деменция, которая, как кровожадный вампир, выпивает все соки из старческого организма. Из-за неё пожилые люди могут даже забыть поесть. Ужасный недуг.

– Я же к лекарю сначала пошла… К нашему Иван Иванычу. Да вы его знаете, – продолжала рассказывать бабушка. – Уважаемый человек. Он меня вроде подлечил, а сегодня даже похуже стало.

Ну да, он просто убрал симптомы, а с первопричиной так и не поработал. И я понимаю почему. Не нашёл её. Вот такой чудо-лекарь. А правильней назвать – коновал.

– Мне бы хоть какую-то микстурку выписать, Митрофан Игнатьевич, – жалобно протянула бабуля. – Чтоб не забывала ничего. А то ведь ещё хуже мне станет, вообще тогда уж лучше сразу – в могилу.

– Да что вы такое говорите, Настасья Авдотьевна? – широко улыбнулся мой наставник. – Вы ещё нас переживёте. Сейчас всё сделаем.

К слову, пока он разговаривает с бабушкой, я уже колдую у шкафчика, собирая те экстракты и порошки, которые мне понадобятся для создания необходимого зелья.

Шлемник, рябина, чабрец, немного измельчённой пчелиной пыльцы – это мой фирменный рецепт, о котором в этом мире слыхом не слыхивали. Очень эффективное средство, омолаживающее организм. Вместе с ним и сосуды мозга у старушки окрепнут.

Я уже делал омолаживающий напиток Багрянцеву, когда разминался и адаптировался в новом мире. Но зелье Пламеллы гораздо лучше. Так звали мою питомицу из прошлого мира, в честь которой я и назвал своё произведение искусства. Дракониха, которая охраняла мои чертоги, не раз защищала меня и была достойна такой чести.

Последний штрих – самый ответственный. Главное тут – не ошибиться. Мерной трубкой я взял нужное количество пыльцы из пузырька – примерно половину того, что там было – затем высыпал в приготовленный раствор. Тот мгновенно закипел. С замиранием сердца я ждал нужной окраски. Ну! Давай же!

И вот он появился! Тот самый жёлтый цвет с ярко красными редкими искорками выплеснулся облачком из лабораторной колбы.

– Ты что же такое делаешь? – прошипел Митрофан Игнатьевич, посмотрев на выставленные передо мной пузырьки. – Ай-яй-яй! Неужели впустую потратил? Такого рецепта нет ни в одном справочнике!

– Я сам его придумал, – тихо объяснил я. – Это поможет старушке, Митрофан Игнатьевич. Доверьтесь мне. Зелье уже готово.

Наставник тяжело вздохнул, удивлённо взглянув на меня. Теперь он был к тому же очень напряжён. Я понимал его реакцию. Уж слишком много я знал того, чего в местной фармакологии вообще не было.

Но Митрофан Игнатьевич решил в этот раз промолчать. Взял склянку и дал выпить старушке.

– Ох, что-то в голову ударило, – пробормотала побледневшая старушка, а я поймал испуганный взгляд наставника.

– Всё с вами будет замечательно, – успокаивающе обратился я к ней.

– Я, пожалуй, пойду, – лицо старушки вдруг резко порозовело. Ей стало легче.

Я помог ей подняться и повёл к дверям.

– Сколько я вам должна, Митрофан Игнатьевич? – прокряхтела старушка, доставая кошелёк.

– Не нужно, Настасья Авдотьевна, – улыбнулся ей вслед мой наставник. – За счёт заведения.

Бабуля всё-таки попыталась засунуть в мой карман десять рублей, но денег я, разумеется, не взял. Самое главное, я заметил, что она почти не опирается о мою руку. Зелье Пламеллы уже вовсю воздействовало на её организм.

Но бабушка не успела покинуть нашу лавку. На пороге показался полный мужичок с раздутым белым саквояжем в руках. Он возмущённо оглядел нас.

– И что это такое?! – воскликнул он. – Вы посмотрите на этих клоунов!

– Иван Иванович, в чём дело? – удивился наставник.

Вот, значит, как? Это ведь тот самый великий и могучий лекарь-коновал, о котором говорила старушка.

– Клиентов у меня отбиваете! Вот в чём дело! – взвыл лекарь, когда узнал старушку. – А недавно и Аристарха Романовича чем-то опоили!

– Мы его спасли от смерти, – холодно заметил Митрофан Игнатьевич. – Попрошу выбирать выражения!

– И не собираюсь, – смерил он нас холодным взглядом. – Давно пора сжечь эту лавочку. Из-за таких как вы у меня проблемы с заказами.

– А может, причина в другом? – ухмыльнулся я. – Возможно, ваше лечение проигрывает нашим зельям?

– Это кто такой, Игнатьич? Почему этот молодой человек разговаривает со мной таким тоном?! Я уважаемый лекарь! – завопил пухлый мужичок. – И попрошу помолчать, когда я говорю!

– Вы сейчас находитесь в нашем заведении, Иван Иваныч, – строго отчеканил Митрофан Игнатьевич. – Поэтому это я вас попрошу…

Пока они выясняли отношения, я решил вывести старушку из лавки. Зачем ей эта эмоциональная встряска?

На улице её встретила испуганная сиделка, которой старушка ничего не сообщила о путешествии в лавку. Сиделка схватила свою подопечную под локоть и повела в сторону такси. Хотя Настасье Авдотьевне уже не требовалась помощь. Она, охая от удивления, свободно шла по тротуару.

Дело сделано, и одним довольным клиентом больше. Как же мне всё-таки нравится моя работа!

– …я попрошу! – вновь продолжал вопить Иван Иваныч, тряся кулаком, но я обошёл его и пихнул толстяка в сторону двери.

– Да что такое? – запыхтел он, изумлённо уставившись на меня.

– И я тоже попрошу, – заглянул я в его покрасневшие злобные глазки, ещё раз слегка подталкивая к двери. – Попрошу вас на выход.

– Да как это… с ума, что ли, сошли?.. Что вы меня толкаете?.. – возмутился пухлый лекарь.

– Вот-вот, возвращайтесь в свою богадельню! – крикнул ему вслед наставник.

– Вы ещё пожалеете! – погрозил пальцем в дверях Иван Иваныч, а затем исчез, громко захлопывая дверь.